— Почём ты знаешь? Ты же не всевышний чтобы знать, что началось, а что кончилось. Ступайте с Богом!
Архип перекрестил путешественников, повернулся и поплёлся домой, оставляя на земле борозду от своей прямой, как стрела, ноги.
Дорога до места назначения заняла времени немного. Очертания знакомой горы бывшие партизаны заметили давно. Они всматривались в знакомый пейзаж, но никак не могли отыскать главного ориентира — дерева, того исполина ради которого они сюда приехали.
— Его нет, — печально сказал Василий, остановившись на поляне, возле болота.
— Ничто не вечно, — прокомментировал Кузьма.
— Оно сделало своё дело, — добавил командир.
Николай подошёл к ребятам и стал пальцем показывать в сторону горы.
— Вон там торчало огромное корневище, которое закрывало вход в пещеру.
— Значит, мы не пойдём туда? — расстроились мальчишки.
— Почему не пойдём? Обязательно пойдём, — успокоил их командир. — Надо только подход к пещере проверить. Со временем тропа могла измениться.
Проверка подхода заняла очень много времени. Как и предполагал командир, кочки, которые использовали партизаны в качестве тропы, исчезли. Пришлось со слегой в руках обследовать каждый сантиметр болотного грунты.
— Ну, слава богу! Всё! — Василий и Николай вытерли пот со лба. — Можно идти.
Путешественники благополучно переправились через болото и остановились. Увы, исчезло не только дерево, но и камень, который закрывал вход в пещеру.
— Его тоже нет, — развёл руками Кузьма.
— Не могли же его унести?! Здесь же кругом болото! Да и кому он нуден? — рассуждал вслух Николай.
— Никто его не уносил, его просто завалило землёй, — предположил командир.
— Василий, у тебя же память феноменальная! — с надеждой посмотрел на товарища Кузьма.
Василий долго во что-то всматривался, вычислял, уходил куда-то, потом снова возвращался и наконец, ткнув пальцем в куст, у которого стояли путешественники сказал:
— Тут.
— Но здесь же кусты! - удивились ребята.
— Тут, — ещё раз подтвердил Василий. — Камень завалило землёй, а кусты выросли.
— А этот камушек не завалило! — послышался радостный голос Николая. — Просто мхом немного оброс. А ну-ка, Саня, сдвинь его, там сюрприз должен быть.
Саша подошёл к отцу и быстро перевернул камень.
— Там нет ничего.
— А ты песочек покапай.
Саша покапал немного и вдруг наткнулся на что-то твёрдое.
— Тяни! — скомандовал Николай.
Саша потянул и вытащил завёрнутый в тряпку автомат с круглым диском.
— ППШ, — объяснил Николай. — Как хорошо сохранился. Как будто только вчера положил.
— Так он стрелять может? — с восторгом спросили ребята.
— Если патроны не отсырели — может. Что ему будет? Самая надёжная техника времён второй мировой войны. А ну-ка дай-ка сюда.
Николай забрал из рук сына автомат, осмотрел его, передёрнул затвор и выстрелил.
— Вот это да! — ахнули мальчишки.
Однако восторг от военной игрушки резко сменился разочарованием от того, что эта игрушка оказалась в руках дяди Коли. Николай заметил это.
— Копай ещё. Там и для вас кое-что найдётся.
Саша копнул ещё несколько раз и извлёк кинжал.
— Ничего себе! Со свастикой!
— Без лопаты нам вход в пещеру не отрыть, — рассуждал Кузьма.
— А зачем её отрывать? Это всё равно, что могилу вскрыть, — говорил командир. — Постоим, помянем дни наши боевые, да и пойдём.
Услышав слово "помянем", Маша посмотрела на мальчишек и крикнула:
— Разводите костёр, обедать будем.
— Отставить! — остановил ребят Николай. — Костёр отменяется.
Он подошёл к мальчишкам и показал пальцем на гору.
— Там столько взрывчатки, что не только от нас — от всей горы ничего не останется. На той стороне костёр будем жечь, — партизан показал на полянку, которая была за болотом.
— А что с автоматом делать будем? — спросила Даша. — Огнестрельное оружие, сами понимаете.
— Сдавать в милицию жалко, — сказал Кузьма.
— Ничего мы сдавать не будем, — ответил Николай. — Я боёк сточу, а ствол просверлю, вот и нет никакого огнестрельного оружия.
— А патроны?
— Из гильз порох высыплю, а пулю на место вставлю.
Глава 15
Если в стране водятся денежные знаки, значит, есть люди, у которых их очень много. Эта формула претендующая, как минимум на открытие и запатентованная в знаменитом "Золотом телёнке" Ильфом и Петровым, к сожалению, стала известна не только учёным и литераторам, но и людям, мягко говоря, не отягощенным интеллектом.
Ведь люди, отягощённые интеллектом, потому и не воруют, что отягощены тем, что считают, будто нельзя построить счастья на несчастье другого. А ещё они знают знаменитые десять заповедей из библии, где написано: "не укради", и естественно отягощаются этим. Другое дело человек не отягощённый, то есть свободный от догм и предрассудков. Нет, не такой свободный, как скажем художник или писатель, а ещё свободнее. И если этот свободный человек находит ещё одного свободного человека, милиционера к примеру, или охранника, который в нужный момент может прикрыть или отмазать, то этот свободный человек сразу становиться несвободным, ибо попадает в зависимость к своему новому знакомому. Тот в свою очередь сам начинает зависеть от недавно свободного человека. Таким образом, появляется группа людей зависимых друг от друга, или как они сами это называют — повязанных. Именно такая группа возникла на карьере, где добывают никель. На том самом, который во время войны был превращён немцами в лагерь военнопленных и который партизаны взорвали вместе с его временными хозяевами.
Сейчас в мирное время взрывать карьер, конечно, никто не собирался, но деньги, которые привозили туда в дни авансов и получек, делали почти свободных людей совсем несвободными. Когда инкассаторы в сопровождении охранников несли из автомобиля свои мешки в кассу, темнело в глазах и становилось худо. Сознание того, что вот сейчас этот мешок, который может осчастливить человека на всю жизнь, вскроют и разделят на малюсенькие кучки, которые иначе, как крохи и назвать-то нельзя, просто убивало. Чтобы не умереть от этой вопиющей несправедливости, следовало залить горе водкой — другого выхода не было. Благо сделать это было не трудно. Во время получки или аванса карьер на время прекращал свою работу. Рабочие, получив свои гроши, делили деньги на две части: одну, которую необходимо было принести домой и отдать жене, они прятали в кармане, а другую сдавали бугру, который посылал молодого за водкой. И тут уж как угодно, но работать было совершенно невозможно, ибо, как говорили рабочие: деньги жгли ляжку, а трубы горели.
В одной грязной и тёмной коморке на перевёрнутых ящиках вокруг штабеля досок, выполняющего роль стола, сидели три человека: один в рабочей спецовке, сбитых сапогах и грязных штанах, другой тоже в спецовке, но в синих галифе с красным кантом и до блеска начищенных сапогах, одежда третьего никак не отражала принадлежность её хозяина, и только лицо, полностью свободное от интеллекта, могло объяснить пребывание в этой компании.
— Ты бы хоть в форме сюда не ходил, — говорил, тот, что был в сбитых сапогах.
— Я спецовку сверху накинул.
— А это что? — рабочий показал на галифе.
— Что же мне голому ходить?
— Косой, — перебил рабочего тот, что был совсем свободный, — что ты привязался к человеку? Лучше бы водки налил!
Косой откупорил бутылку и стал разливать водку по стаканам.
— Если бы мне кто-нибудь сказал, что я с легавым повязан буду — ни за что бы не поверил!
— Если бы мне деньги не нужны были, я бы с вами даже гадить рядом не сел.
— Так кому же деньги не нужны? — засмеялся Косой, — может быть тебе, Серый?
Серый улыбнулся и посмотрел на милиционера.
— Вашим комсомольцам не нужны. Вон они на своих субботниках за бесплатно горб ломают.
— Вы меня бросьте легавым называть, — попросил милиционер.
— А как же тебя называть? Имя своё ты не говоришь, а кликухи за тобой не водится.
— А давай мы тебя спаниелем будем звать, коли легавым не нравится, — предложил Серый.
— Милиционер зло посмотрел на Серого и с силой ударил кулаком по доскам.
— Ну, ладно, ладно, не надо нервничать. Человек просто пошутил.
— Дурацкая шутка.
— А что ты хотел, здесь ведь не академики собрались. Хочешь, мы тебя Старшим будем звать?
Милиционер молча кивнул головой.
— Значит за знакомство! — поднял стакан Серый.
После того, как бутылка опустела, настроение поправилось, и ссориться уже никому не хотелось. Косой убрал всё со стола, проверил хорошо ли закрыта дверь в коморку и внимательно посмотрел на своих товарищей.
— А теперь поговорим о деле. Деньги привозят девятого и тридцатого числа.
