Ноги милиционера ступили на твёрдую почву. Он сделал несколько шагов вперёд, отбросил палку и осмотрелся. Метрах в десяти от себя за кустами он увидел Серого и Косого. Они махали руками и подавали какие-то знаки.
Неожиданно майор увидел целую группу людей с рюкзаками. Увидев милиционера, люди быстро приближались к нему.
— Что случилось, товарищ майор? — спросил один из туристов.
— Я преследую бандитов, — ответил майор. — Они скрываются здесь.
— Старшой! — услышал милиционер знакомый голос, кричавший сзади туристов, — Осторожно, у них автомат!
Милиционер расстегнул кобуру, достал пистолет и выстрелил. Той доли секунды, которая понадобилась майору на то чтобы вытащить пистолет, хватило Кузьме, чтобы прыгнуть на Машу и Василия. Падая, они услышали над своими головами смертельный свист. Пуля, пролетев мимо цели, попала прямо в лоб Косому. Бандит остановился и ничком упал на землю.
— Ах ты легавый! Ссучился? — Николай достал из-за спины автомат и почти в упор расстрелял майора.
— Стоять! Руки вверх! — Услышал Николай сзади себя.
Он обернулся и у увидел ствол наведенного на него нагана.
— Шевельнёшься — пристрелю.
Николай обратил внимание, что нападавший был одет в форму сотрудника ВОХРа.
Охранник хотел что-то ещё сказать Николаю, но не успел. Его лицо вытянулось а изо рта пошла кровь. Охранник выронил наган и упал. Из его шеи торчала рукоятка немецкого кинжала со свастикой на ручке.
— Папа, иначе он бы тебя убил, — услышал Николай виноватый голос сына. — Они все из одной банды.
Глава 16
Как хорошо в тёплый летний день поваляться на травке! Если не переборщить и равномерно подставлять тело лучам, то загар получается ровным и красивым. Носик обязательно нужно заклеить листиком или бумажкой, иначе он будет блестеть. Если кожа белая и после зимы не была на солнце, загорать следует не больше пятнадцати минут, после чего следует получать воздушные ванны в тени. Самое хорошее это гамак: лежишь и читаешь, а если надоест можно подремать. Глаза постепенно закрываются, руки слабеют и роняют книгу. Приглушённо слышишь, что делается вокруг, но тебя самой в том мире нет. Ты ещё и не во сне, но уже и не здесь. Дремота на свежем воздухе или благодать — это одно и тоже.
— Леночка, куда вы делись!? — послышался голос хозяйки.
Жаль. А так было хорошо. Придётся вставать. Леночка выбирается из гамака.
— Ах, вот вы где? — умилённо спрашивает хозяйка. — А мы вас потеряли.
— Боюсь сгореть. Я в этом году первый раз загораю.
Хозяйка с завистью смотрит на тело Леночки.
— Да, такую кожу нужно беречь — чистый мрамор.
Леночка улыбается и опускает глазки.
— Хотите, я покажу вам наше хозяйство? — предложила хозяйка.
Гостья в смущение пожала плечами.
— Да вы не смущайтесь, мы же все свои.
Молодые женщины, взявшись за руки, пошли осматривать владения начальника следственного управления.
— Это у нас баня, — комментировала хозяйка, — вот здесь парилка, здесь предбанник. У нас баня двухэтажная. На втором этаже кабинет Николая Ивановича. Он любит уединиться в нём и поработать. Вы были когда-нибудь в русской бане?
— Была, но мне там не понравилось. Очень жарко, даже кожу щиплет.
— Да, такую кожу надо беречь. А Николаю Ивановичу очень нравится.
— А это что такое? — Леночка показала на котлован возле бани.
— Николай Иванович хочет сделать здесь пруд. Знаете, говорят, что после бани хорошо в пруду окунуться.
— А здесь что у вас будет, — Леночка показала рукой на поляну.
— Здесь будет теннис. Николай Иванович очень любит поиграть.
Далее хозяйка показала гостье зимний домик, летний, гостевой, оранжерею, теплицы и грядки, где растёт ароматная клубника размером со сливу.
— Да как же вы умудряетесь за всем этим следить?
— Что вы Леночка, у нас за всем этим садовник смотрит.
— Садовник смотрит за садом, а я имела в виду баню, дома ну и всё остальное.
— Садовник.
Леночка непонимающе пожала плечами.
— Вы понимаете, моя дорогая, Николай Иванович член партии — не может же он назвать его прислугой?
Леночка понимающе кивнула головой.
— Эта дача государственная? — спросила она хозяйку.
— Нет, милочка, Николаю Ивановичу не положено государственной дачи.
— Но ведь всё это, — гостья обвела вокруг себя рукой, — очень дорого стоит!
— Николай Иванович очень много работает! Он совсем не жалеет себя. Я уж сколько раз говорила ему: — Коля, если ты нас не жалеешь, так хоть сердце своё пожалей!
Хозяйка смахнула набежавшую слезу и махнула рукой.
— Да разве он послушает? — продолжала она, — совсем себя не бережёт. А на счёт денег это вы правы — так много уходит, просто ужас! Сейчас машину хотим покупать. Вы разбираетесь в машинах? Какая модель лучше?
— Самая хорошая это "Чайка", но она только для членов правительства, потом идёт "ЗиМ", за ним "Победа", ну и "Москвич".
— Вот и я Николаю Ивановичу говорю, что "ЗиМ".
— "ЗиМ" простым гражданам не продают.
— Да какой же Николай Иванович простой? Тут дело в другом.
— В чём? — шёпотом спросила Леночка.
— Он у меня очень скромный. Не хочет выделяться среди других, поэтому и выбрал "Победу". Знаете, есть такой тип людей, я бы назвала его ленинский. Принципиальный, ответственный и скромный — истинный большевик.
К хозяйке подбежала служанка, которую, наверное, тоже в целях конспирации называют садовником, и что-то прошептала ей на ухо.
— Вы уж извините меня, милочка, я вынуждена вас оставить. Ничего без меня сделать не могут.
Леночка осталась одна среди диковинных цветов в оранжерее.
Цветы смотрели на Леночку своими невинными глазками и как будто издевались над ней.
— А у тебя таких нет! — говорил своим видом самый красивый цветок, названия которого Леночка не знала.
— И таких, как мы тоже нет, — говорили другие.
Леночка вышла из оранжереи и пошла в гостевой дом.
— И гостевого дома у тебя нет, — неслось ей в след, — и бани, и пруда, и веранды, и полянки для тенниса, и…
Гостья закрыла руками уши, но это не помогло. Было перечислено абсолютно всё, что было у начальника следственного управления и чего не было у её мужа, а следовательно и у неё.
— Как хорошо, что вы пришли! — встретила её хозяйка, — а я уже за вами посылать хотела. Проходите к столу, все уже в сборе.
Лучше бы Леночка, сгорела на солнце, или уехала домой, или вообще не поёхала с мужем в гости к его начальнику, чем видеть всё это. Мало того, что дача только называется дачей, а на самом деле это целое поместье. А теперь этот обед… От одного вида несварение начнётся. Такое, наверное, только в Кремле могли себе позволить, да и то только при встрече глав иностранных держав.
Хозяин дома сидит в центре стола и ничего не говорит, только покашливает. А что ему говорить? За него говорят и обед и постройки и убранство. Зато его жена кудахчет, как курица, рта не закрывает. Наверное глупа тоже как курица. А собственно зачем ей ум нужен-то, если живёшь в таком раю? Вот, например, муж Леночки — умный человек, а что толку? Вот спросят у него что-нибудь, а что он может ответить? Ни про баню, ни про "Победу", ни про садовника… Опять начнёт рассказывать, про своих уголовников.
— Юрий Александрович, а чем вы сейчас занимаетесь? — спросил кто-то из гостей.
Ну вот, так и есть, всё-таки спросили!
— Что я могу рассказать интересного? — будто сам у себя спросил Леночкин муж. — Работа у меня грязная. Работаю с отбросами человечества: с ворами, убийцами, жуликами.
— Не прибедняйтесь, Юрий Александрович, работа у следователя не может быть неинтересной. Вот в настоящее время, что вы расследуете?
— Ограбление рудника. Пять человек убито, пропала крупная сумма денег.
— Бандитов нашли? — спросил кто-то из гостей.
— Двух взяли, один убит.
— Как один, вы же сказали пятеро убито? — не поняла хозяйка.
— Убито пятеро: один бандит, один сотрудник охраны, один инкассатор, майор милиции и водитель автомобиля на котором везли деньги.
— А деньги нашли?
— Было два мешка денег, один нашли, а второй пропал бесследно.
— Если двух бандитов взяли, значит и второй мешок найдёте, — сказал начальник следственного управления. — Нажмёте на них немножечко они и расколются.
— Как бы ни так! Уже нажимали — ничего не выходит.
— А кто такие, может я знаю?
— Ферзь — вор рецидивист.
— Этот ничего не скажет, — заметил Николай Иванович. — А второй кто?
— Его сын. Ферзь убил милиционера, а его сын охранника.
— Вот сволочи! Я бы таких расстреливала прямо на месте без суда и следствия, — сказала Леночка.
— Не беспокойтесь — расстреляют, поправил её Николай Иванович, — только с судом и следствием.
