На все про все не менее получаса должно было уйти. Но, скорее всего, было именно так. Хрупкая девушка завалила здорового мужика с одного удара. Какая-то волшебная финка получается. Надо разбираться. У тебя-то есть что-нибудь?
— Да я убийством Оборванцева занимался. То есть занимались спецы, а я получал от них интересующую меня информацию. Всплыло много любопытного. Про любовницу Семена Ильича мы выяснили накануне, стали подозревать Беату, что она могла организовать убийство мужа из ревности…
— Мы ее не подозревали, — возразил Николай, — мы решили, что Беата в курсе всех амурных дел своего мужа, но готова была с этим мириться, потому что без поддержки мужа доходы ее фирм прекратятся…
— Денежные ручейки иссякнут, — подтвердил Павел, — точнее, пересохнет мощный финансовый поток. Я тоже об этом подумал и попросил поднять результаты всех проверок департамента по благоустройству. И вскрылось очень многое. То есть вскрылось достаточно давно, и никого это почему-то не заинтересовало, а там было много интересного: факты завышения объемов выполненных работ и расценок, присутствие фирм-прокладок, да и просто нецелевое расходование средств. Знаешь сколько, к примеру, стоит в Питере посадить саженец лиственного дерева высотой до двух метров? Другими словами, выкопать ямку диаметром один метр и глубиной полметра, засунуть туда березку и присыпать ямку землей?
— Не знаю, — признался Францев, — может быть, пятьсот рублей? Это же полчаса работы обычному человеку.
— Это ты так думаешь, а у чиновников собственная арифметика и свои расценки. А потому в нашем городе посадка саженца оценивается в двенадцать тысяч. Плодородный грунт покупается отдельно, если вообще покупается. Ну и за саженец надо заплатить дополнительно.
— Правда, что ли? — не поверил Николай. — То есть я могу за смену вырыть сам двадцать ямок, посадить туда двадцать березок, привезенных мною из ближайшего к городу лесочка, потом присыпать той же самой загородной землей и получить за это двести сорок тысяч?
— У Оборванцева это стоило бы миллион. Только из леса он привозил, как ты понимаешь, не двадцать березок, а двадцать тысяч. Их высаживали и оформляли по документам как тридцать тысяч саженцев, выращенных в питомниках. Никто никогда деревца не пересчитывал. Так что аферы с брусчаткой, изготавливаемой на фирме, принадлежащей Беате Курицыной и некоему Луценко, — детский лепет, хотя там тоже немало приписок. Разумеется, не все деньги шли в карман Семену Ильичу: он явно с кем-то делился, поэтому никаких проверок той фирмы вообще не проводилось.
— Неплохой бизнес, — согласился участковый и вспомнил, — а ведь еще и школьников гоняют на субботники по высадке деревьев, и никто не платит им ни копеечки. И теперь, когда начальника департамента благоустройства нет, то и концы в воду?
— Вполне возможно, хотя вряд ли, потому что теперь все равно есть на кого все списать. Следственный комитет не оставит это дело. Ведь эти хищения длились с десяток лет, и все сходило с рук. Миллиарды уходили неизвестно куда. То есть понятно куда: на счета фирм-однодневок, открытых на бомжей или на уже умерших людей. А вспомни, сколько нареканий каждую зиму по поводу уборки или, точнее, неуборки снега… Снег весной все равно растает, а вместе с ним и выделенные на его уборку миллионы и миллиарды рублей.
Снова зазвонил телефон. Кудеяров посмотрел на экранчик и шепнул Николаю:
— Это подполковник Егоров из городского управления.
— Какая-то новость, — догадался Францев и поразился своей наивности: уж если звонит телефон, значит, кто-то хочет сообщить какую-то новость.
— Слушаю, — произнес в трубку Павел. Он слушал и менялся в лице и наконец произнес: — Ну чего, уже кое-что… И даже не просто кое-что.
Он закончил разговор и посмотрел на друга.
— Егоров доложил: экспертиза показала, что пятна крови на обшивке салона «Бентли» принадлежат не Синице, а другому человеку. Видимо, убийце, третьего не дано. Синица сопротивлялся и ранил нападавшего. Кроме того, в крови убитого обнаружено содержание алкоголя две промилле.
— Двести пятьдесят граммов виски, водки или коньяка, — сказал Францев, — а в крови другого человека сколько обнаружено?
— В крови другого чисто.
— Значит, они не выпивали вместе.
— Видимо, так, — согласился Кудеяров, — но это уже другое расследование. Хотя, если верить господину Тиркину, и убийство совершила какая-то женщина в норковой шубке, то особа эта была трезвой. Но об этом потом, а сейчас мы все же вернемся к чете Оборванцевых. Ты выяснил, что после убийства Семена Ильича его служебный автомобиль продолжал сюда приезжать. Это и понятно, безутешную вдову надо было как-то отвлечь от грустных мыслей. Но выяснилось и другое: в день убийства служебный «Мерседес» Оборванцева вернулся на автобазу мэрии, и оттуда личный водитель Семена Ильича уехал на попутке, отказавшись от предложения коллеги довезти его до станции метро. То есть это он сказал, что поймает попутку, однако шел по улице пешком с большой сумкой через плечо, не пытаясь остановить какой-либо автомобиль. А от улицы Короленко, где размещается автобаза, до Таврического сада пять минут пешком. Водитель Оборванцева засветился на нескольких камерах, главное — он вошел в какой-то двор на Фурштатской, где нет камер видеонаблюдения, но есть выходы на крышу. По утверждению самого водителя, он отправился по магазинам в поисках подарка знакомой женщине. Имя женщины он не назвал, но потом признался, что хотел сделать подарок Беате Александровне. Проследить весь его путь не удалось, но зато чуть позднее в поле зрения попала интересная фигура в пуховике с надвинутым на лицо капюшоном и с медицинской маской, прикрывающей лицо. И без сумки. Очевидно, пуховик и все прочее до этого он в сумке и тащил, а потом уже надел на себя. Обувь была уже не та, что на водителе, но обувь — это ерунда, меняется так же быстро, как и головной убор. Мысль правильная, конечно, но когда против тебя работает коллектив специалистов, то бесполезная. Короче, водитель задержан, но он — парень крепкий… Связались с его бывшей женой, она поначалу отказалась что-либо говорить, а потом призналась, что ее бывший муж патологически мечтал о богатстве и завидовал тем людям, у кого водились деньги. Он просто ненавидел богатых. Бывшая жена утверждает, что он даже нанимался в какую-то частную военную компанию для участия в боевых действиях в Африке, рассчитывая разбогатеть на трофеях, но очень скоро вернулся, объяснив дома, что африканский климат не для него. В Африке он был, это правда. В той частной военной компании он числился снайпером…
— Погоди, погоди! — остановил друга Францев. — Это все хорошо, но тебе не кажется, что мы сейчас все валим в одну кучу? Убийство Эдуарда Дробышева, за ним убийство начальника департамента мэрии, теперь
