чье, ваше? Я разговариваю с Полиной, а не с вами. Она взрослый человек, способна сама принимать…
– Да черта с два она – взрослый человек!
– Ну, знаете, по закону…
– Хватит! – выкрикнула Полина.
Софья и Неон замолчали, посмотрели на нее. Софья выглядела виноватой, Неон – растерявшимся. Полина не сразу поняла, почему. Только когда почувствовала, что у нее из глаз текут слезы.
– Прекратите, пожалуйста, – пробормотала она.
Софья подошла к ней, коснулась плеча. Что-то проговорила, стараясь увести прочь. Неон молчал.
И тут вдруг встал со скамейки тот парень в темных очках. Он быстрым шагом приблизился к Неону и отчетливо произнес:
– Не для Сети.
– Что? – встрепенулся Неон.
– Ты забыл сказать, что ролик – не для Сети.
– Я как раз…
– Об этом нужно было сказать сразу.
– Да, я понял.
– Скажи ей, что ролик увидят, кроме нас, максимум два-три человека, этого хватит.
– Два-три человека, ясно.
– Скажи ей…
– Что происходит? – оборвала странный разговор Софья. – Вы еще кто?
Парень обернулся и долго смотрел на Софью – будто пытался понять, как это человеческий голос может раздаваться из пустого места. Потом он снял очки.
– Вы?! – ахнула Полина.
Память на лица у нее была хорошая. Не узнать адвоката, который освободил Загорцева, она не могла.
– Так я не поняла. Кто из вас – Неон? – недоумевала Полина, глядя, как мужчина в черной водолазке устанавливает камеру, а тот, кого она считала Неоном, покорно выслушивает инструкции от парня с усиками.
– «Неон» – это название канала, – сказал бывший адвокат Загорцева.
Они с Полиной сидели рядом на лавочке, Софья стояла неподалеку, явно нервничая. Ей все это не нравилось. Но бывший адвокат, кажется, нервничал еще больше. Выглядел он так, будто за обедом нечаянно проглотил лом и сейчас боится сделать хоть одно лишнее движение – чтобы не нанести внутренним органам непоправимого ущерба.
– И все? – не поверила Полина. – Но Неоном все называют его. – Она показала на красивого парня, который всегда появлялся в роликах.
– Это распространенное явление, я назвал его «синдром Франкенштейна».
– Кого?! – изумилась Полина.
– А кого ты представляешь, когда слышишь имя Франкенштейн?
– Эм… Ну… Монстра?
– Вот именно. Стандартная ассоциация, – кивнул парень. – В то время как Франкенштейном звали создателя этого монстра. У самого монстра не было имени. По изначальному замыслу у ведущего моего блога имени тоже не было. Но когда в комментариях я увидел, что его стали называть Неоном, то понял, что сопротивляться бессмысленно. И просто стал это использовать.
Парень говорил сдержанно, напряженно. Как будто десять раз обдумывал каждую фразу, прежде чем произнести.
– А вас как зовут? – спросила Полина.
– Тимофей. – Он, подумав, протянул ей руку.
Полина, тоже на какое-то время подвиснув, неловко пожала. До сих пор знакомиться за руку ей не доводилось, только в сериалах такое видела.
– Итак, возвращаясь к делу. – Тимофей откашлялся. – Я найду убийцу, рано или поздно.
Удивительно. В его словах не слышалось пустого бахвальства. Там не слышалось вообще никаких эмоций, он будто зачитывал план на день. Восемь ноль-ноль – завтрак. Девять ноль-ноль – найти убийцу. Десять ноль-ноль – спортзал.
– Но тебе это вряд ли чем-нибудь поможет. Есть вероятность, что преступник захочет выплатить тебе компенсацию в целях смягчения приговора, но не факт, что у него будет такая возможность. Юридически тебе никто и ничего не должен. Однако существует сила, которой нет дела до законов и юриспруденции. А также есть люди, которые управляют этой силой и в то же время от нее зависят.
– И что же это за сила?
– Общественное мнение. – Тимофей кивнул в ответ на жест парня с усиками, означающий, что все готово. – Ты бы могла добиться этого самостоятельно за несколько месяцев напряженной работы с соцсетями и онлайн-петициями. А могла бы и не добиться, здесь многое зависит от везения и исходных данных. В то время как у меня уже есть аудитория, способная поднять бурю. И эта буря станет серьезной проблемой для студии, в которой работала твоя мама.
– Так вы хотите показать ролик им? – вмешалась вдруг Софья. – Руководству студии?
Оказывается, она подошла ближе и прислушивалась к разговору. Тимофей поднял на нее взгляд, кивнул.
– Технически – это шантаж, – сказал он. – Но я не буду представлять это так. Просто дружественный жест. Даю время этим людям поступить по-человечески, чтобы потом не выглядеть в глазах общественности последними злодеями.
– А если они не захотят так поступить – то что? – резко спросила Софья.
– Тогда, с разрешения Полины, ролик уйдет в Сеть.
– А если и это ничего не даст?
– Значит, я переоценил свои силы и проиграл.
Софья всплеснула руками.
– Послушайте. Ну это какой-то детский сад! Кто вам сказал, что руководство студии вообще откроет непонятное мутное видео, присланное неизвестно кем? Там работают профессионалы. Таких, как вы, они презирают.
– Насколько мне известно, это единственный способ чего-то добиться, – невозмутимо возразил Тимофей. – Попробовать.
Софья помолчала. Она стояла, сложив руки на груди, и ее пальцы, казалось, до боли впивались в локти.
– Есть и другой способ, – наконец решительно сказала она. – Зайти через черный ход.
– У меня нет черного хода.
Софья вскинула голову:
– Зато у меня есть. Я, к вашему сведению, работаю в этой самой студии. Я дружила с матерью Полины. И я позабочусь о том, чтобы мое руководство увидело ролик. Справедливость должна восторжествовать.
– Прекрасно, – сказал Тимофей с той же интонацией, с какой отметил бы приближающуюся волну ядерного взрыва. – Но с этим, к сожалению, придется подождать до завтра. Здесь сейчас будут снимать сразу два материала, после чего нам потребуется время для монтажа.
– Два материала? – переспросила Софья. – А второй – какой?
– Второй – про расследование убийств. Парни, как видите, уже начали. Не хотят терять время. Первая сцена недлинная, вступление всегда делается коротким, после него идет нарезка быстрых кадров для удержания внимания.
Тимофей поднялся со скамейки, сделал шаг к съемочной группе. Полина и Софья последовали за ним. Софья держалась чуть сзади, как ангел-хранитель, за правым плечом Полины, и та была ей благодарна за молчаливую поддержку.
Фальшивый Неон встал перед камерой на фоне парка и трагическим голосом произнес:
– Расследование загадочных убийств в Москве продолжается. Тот же самый человек, который устранил Ильичева, расправился и с Андреем Загорцевым, с которого незадолго перед этим были сняты обвинения. Загорцев разбился насмерть, выпав из окна гостиничного номера.
– Снято! – хлопнул в ладоши парень с усиками и тут же повернулся к Тимофею. – Шеф, сейчас сразу вторую сделаем, чтобы картинку не терять, а остальные уже на другом фоне. Минута!
– Делайте, –
