руку, – но…
– Но, – не унимался Игорь, – все же мне непонятно, для чего этому Груздеву так нужна ваша смерть? Ясно же, что жениться на вашей матери вы ему помешать не можете, так для чего же ему городить такие сложности?
Вот и подошли к самому главному, поняла Галина, теперь ей будет трудно.
– Я не могу вам этого сказать, но причина есть. И поверьте, причина очень важная. И знать об этом вам не нужно, потому что… потому что это очень опасно, уж поверьте мне!
– Ну хорошо, и когда же ситуация разрешится?
– Через восемь дней, – сказала Галя уверенно, – двадцатого октября. В этот день мне исполнится двадцать пять лет. А пока уж не гони меня, Миша…
– Да что ты, милая! – Вафля всплеснул руками. – Живи сколько хочешь, мне так даже веселее!
– Ну, как знаете, – буркнул Игорь и отвернулся.
– Мне нужен телефон и еще… Слушайте, ну хоть белья смену! – взмолилась Галя. – Опять же хорошо бы расческу, а то у нас с Бураном одна на двоих.
– Ты хочешь позвонить матери?
– Нет. – Галина помрачнела. – Я хочу позвонить адвокату. Только Альберту Францевичу я доверяю. Хотя… лучше ему не звонить, лучше записку отвезти, он мой почерк знает.
– Я отвезу, – сказал Игорь, – завтра же.
Прошло чуть более месяца.
Павел Петрович вызвал к себе одного из самых близких ему людей, графа Мелидова.
Граф немедленно явился и застыл перед наследником, ожидая приказа.
Павел подошел к окну, заложив руки за спину, резко обернулся и проговорил:
– Барон подтвердил слухи, которые до меня уже доходили. Матушка государыня плоха, ей осталось жить совсем недолго.
– Мне говорили то же самое люди, вхожие во дворец, – подтвердил Мелидов. – Возможно, скоро, ваше высочество, вы займете место, принадлежащее вам по справедливости.
– Меня не так привлекает власть, – перебил его Павел, – как возможность примерно наказать убийц моего отца. Читали ли вы, мой друг, замечательную драму аглицкого писателя Шекспира «Гамлет, принц датский»?
– Нет, ваше высочество, я, к сожалению, не владею аглицким языком.
– Весьма прискорбно, – неодобрительно проговорил Павел. – Чем больше языков знает человек, тем лучше развит его разум. Сия драма повествует о принце, чей отец, как и мой батюшка, был злодейски убит. Правда, убил его родной брат, но мать принца тоже не была вовсе невинной. Так вот, сей принц изображал из себя безумца, дабы притупить подозрения убийц своего отца, и отомстил им сурово. Правда, сам он погиб, но такая гибель не кажется мне пустой и напрасной… я прочел эту драму много лет назад и решил поступить как тот благородный датский принц. Оттого я и разыгрываю иногда человека… гм… неуравновешенного, чтобы притупить подозрения бешеных волков, окружающих трон моей матушки.
– Надеюсь, ваше высочество, вы сохраните жизнь и здоровье…
– Я тоже на это надеюсь, друг мой. – Павел улыбнулся. – Об этом я и хотел с вами поговорить. Положение мое по-прежнему ненадежно и опасно. От людей, близких к государыне, мне доподлинно известно, что матушка не желает допустить моего воцарения. Она имеет намерение завещать корону, минуя меня, моему старшему сыну, Александру.
– Неужели сие возможно? – воскликнул Мелидов.
– Вполне возможно, граф, вполне возможно. Я слишком напоминаю государыне своего батюшку, покойного государя Петра Третьего, а тем самым напоминаю ей о злодеянии, которое привело ее на трон. А вы, несомненно, знаете, граф, что более всего люди не любят тех, кому сами сделали какое-то зло. Сделав кому-нибудь зло, большинство людей непременно считают своим долгом убедить всех вокруг, что обиженный ими человек сам виноват в своих несчастьях, что он – негодяй и преступник, заслуживший обрушившиеся на него кары. Примеров тому множество. Скажем, аглицкий король Генрих Седьмой, который сверг и убил Ричарда Третьего, последнего короля из законной династии Плантагенетов, распустил о своем предшественнике слухи, будто тот велел задушить малолетних принцев и вообще был злодеем и преступником. В то время как Ричард был честным человеком, великим воином и замечательным королем, много сделавшим для своего государства… он произвел множество важных реформ, укрепивших Англию…
Павел внезапно замолчал, прикрыв глаза рукой, затем шагнул навстречу Мелидову и продолжил:
– Однако, граф, я отвлекся. Я пригласил вас, чтобы поручить важное и секретное дело. Многолетней службой вы доказали мне свою безусловную преданность…
– Я – ваш верный слуга! – проговорил Мелидов с поклоном.
– Не сомневаюсь и жду от вас в дальнейшем такой же верной службы. Вам надлежит удалиться от моего двора, распуская слух, что я нанес вам несмываемую обиду. Далее я желаю, чтобы вы сблизились с друзьями моей матушки, выведали их планы и сделали все, чтобы помешать их осуществлению. Кроме того, пользуясь их доверием, вы должны выведать все, что возможно, о людях, причастных к убийству моего отца.
Павел сделал паузу, чтобы Мелидов сумел осознать и запомнить его слова.
– Для этого, граф, вам, несомненно, понадобятся деньги, и много денег. Вы знаете, что пока у меня не слишком большие материальные возможности…
– Ваше высочество, – воскликнул Мелидов. – Ради службы вам я готов пожертвовать всем своим состоянием!
– Я знаю это, граф, и благодарю вас за преданность, однако знаю также и то, что вы небогаты: служба мне не приносит доходов, в отличие от службы моей матушке, государыне. Вам же придется покупать откровенность людей богатых, обогатившихся ее милостями. Так что деньги вам понадобятся немалые. И вот что я придумал… я хочу передать вам одну вещь, которая, насколько я знаю, стоит очень дорого. Вы видите этот портрет… – Он указал на недавно законченную копию работы Саардама. – Это – не совсем то, чем кажется. Под моим портретом скрыта картина выдающегося художника Рембрандта. Ежели вам понадобятся деньги, вы можете тайно продать эту картину кому-нибудь из знатных иностранцев. Об этой сделке и о том, что у вас находится картина Рембрандта, не должна знать ни одна душа, кроме вас и покупателя, поскольку, если это дойдет до людей моей матери, вся наша игра будет раскрыта.
– Ваша воля – закон для меня! – проговорил Мелидов, поклонившись Павлу.
Виктор Ершов остановился на светофоре, взглянул на часы.
Сергей Михайлович просил его подъехать к половине четвертого, а сейчас было пятнадцать минут. Если не будет пробок, он успеет вовремя, и все будут довольны.
Виктор находился в самом благодушном настроении. Пока шеф был занят своими важными делами, Виктор успел навестить близкую знакомую, аппетитную блондинку, которая жила в удобном месте, недалеко от Витебского вокзала. Блондинка была замужем, но муж ее, зануда и хилятик, много времени проводил в командировках, и блондинка утешалась в объятиях Виктора.
Шеф
