– Вуаля! – вытащила из кармана листок с номером телефона Настя. – Смотри, что у меня есть… Я же говорила!
– Это? Телефон Миши? Ты соблазнила мужа Нади, пока я отсутствовала?
– Нет, телефон твоего Матвея, – гордо покачнулась Настя.
– Как? Откуда?
– Антонина дала, он был у нее. Очень правильная женщина, у нее в хозяйстве все есть. А какие огурчики!
Глафира выхватила листок. Руки у нее тряслись, а цифры расплывались и прыгали перед глазами, словно «пляшущие человечки».
– Я пробовала звонить. Номер не существует, – тут же охладила ее пыл Настя.
– Как? Почему?
– Но Антонина клялась, что она говорила с Матвеем по этому номеру.
– И что случилось?
– Включи мозги! Может, телефон украли или он его потерял. Сим-карту выкинули.
– А как же тогда быть?
– Автобус идет! – закричала радостно Настя, прыгая и приветствуя его.
– Настя, не разрывай мне сердце!
– Дай сюда, – отобрала та листок с телефоном. – У меня есть знакомый мент, и с его помощью я найду адрес, по которому регистрировался этот номер… Хорошая зацепка. Глаша, верь! У меня имя – Анастасия. Умирать я не собираюсь, а ты мне в девках не нужна. Отказала миллионеру, значит, за своего Матвея пойдешь.
В автобусе Настю начало мутить, и настроение у нее стало портиться с каждой минутой.
– Что мы здесь делаем? Зачем вообще все это? Могла бы сидеть в шикарном доме у камина и потягивать глинтвейн. А затем лететь на Мальдивы с миллионером, и не просто так, а в качестве жены. Так нет, мы шатаемся по каким-то задворкам в поисках какого-то Матвея. Почему ты у меня такая странная? Почему мне так не повезло с подругой? – И Настя заснула, уткнувшись лицом в плечо Глафиры.
А на следующий день после работы Настя заехала за подругой в медицинский центр. Заведующая отделением выглядела очень уставшей – было много суеты, и она весь день ждала новостей.
– Ну, что? – Напряжение скрасила Глаша, садясь в машину.
– Пробили мне адрес.
– Ура!
– Рано радуешься. Я там была.
– Что? Без меня? Мы же договорились! – воскликнула Глаша.
– Хотела привезти его тебе прямо сюда тепленьким… Исправить свою ошибку, так сказать…
– И?
– Там чужие люди. Но знают его. Год назад они купили у Матвея квартиру. Единственно, что я еще узнала, его фамилию – Иванов! Знаешь, сколько тысяч совпадений? У меня просто руки опустились… Как раз до твоей пенсии и найдем его.
– Он говорил, что он военный… был. Может, есть где какая база данных? – прошептала Глафира.
– Чего сразу не сказала?
– Не вспомнила… А что, это может помочь? – с надеждой посмотрела на нее Глафира.
– Еще не знаю… Может быть…
– Настя, знакомый военный у тебя есть? – умоляюще смотрела на нее Глаша.
– Видела бы ты себя! Не очкуй! Я виновата! Найдем и военного… Дай два дня! Господи, чем мы заняты перед Новым годом? Все бегают по магазинам за подарками… А ты уверена, что он сказал тебе всю правду?
– В смысле?
– Может, он женат?! Ты же жила уже с Алексеем… Что же произошло? Неужели он так плох в постели?
– Он неплох во всех отношениях, но… Настя, ты не обязана мне помогать…
– Все! Молчи! Я буду на связи!
Через день Глаше на работу пришел факс с фотографией Матвея в военной форме. И почти сразу же раздался звонок от Насти.
– Это он?
– Да! Как ты нашла?
– База данных у военных есть, а у меня теперь в поклонниках один полковник. Что же я-то все никак не влюблюсь? Хотя нет, в жизни бы не стала так убиваться ни по одному мужчине.
– Настенька, так где он?
– Дождись меня вечером, я заеду.
– Настя!!!
– Я все сказала. Сейчас мне некогда. – И Настя, напоминавшая сейчас следователя, идущего по следу серийного маньяка, отключила связь.
Глаша сидела у себя в кабинете с сильно бьющимся сердцем и нездоровым румянцем на щеках. До Нового года оставались сутки. Вошел Алексей, как всегда подтянутый и красивый, в достойном дорогом костюме и сиреневой рубашке с широким шелковым галстуком модной расцветки – у него был личный имиджмейкер, следивший за его внешностью и гардеробом.
– Можно? – спросил Петров.
– Да, конечно, – ответила Глафира, кладя фото на стол.
– Ты трудоголик, – отметил мужчина.
– Ты тоже, – улыбнулась она.
– Мы бы составили неплохую пару…
– Не надо об этом, – смутилась она.
– Хорошо, извини. Я просто не понимаю, что не так делал, – вздохнул Петров, присаживаясь.
– Алексей, все так. Дело не в тебе, а во мне.
– Кто это? – спросил Алексей, беря в руки листок факса и фото профилей Матвея.
– Знакомый один… Тут он моложе, сейчас ему лет сорок.
– Где-то я его видел, – нахмурился Алексей. – Он военный?
– Был.
– Странно, не могу вспомнить… Ну, так ты не передумала? Я даю тебе неделю новогоднего отдыха.
– Спасибо. А не передумала по поводу чего?
– Полететь со мной на частном самолете на Мальдивы? Изумрудная вода, цветы, белый песок… Нам же было хорошо! Не хочешь замуж, не надо…
– Спасибо за предложение и отпуск, но нет…
– Ну, что же… С Новым годом, Глаша! А это тебе подарок. – Петров положил на стол красивую упаковку.
– Алексей, не надо, – попыталась протестовать она.
– Возьми! – безапелляционно заявил мужчина. – В Милане купил, последняя коллекция. До свидания.
– До свидания, Алексей. Спасибо тебе за все.
Петров вышел из ее кабинета, а у Глаши на сердце снова появилась тяжесть. Она развернула подарок. Внутри лежали варежки из белой норки, расшитые бриллиантами. Глаша приложила их мягкий мех к своим щекам и заплакала.
Настя подъехала, как и договаривались.
– Ну? – сразу же набросилась на нее Глафира.
– Летом, сразу же после вашего разрыва, Иванов Матвей Валерьевич по контракту вернулся в армию и напросился в «горячую точку», в Чечню. Дальше все обрывается. И секретность, и вообще… Завербовался на пять лет. Извини. Я сделала все, что смогла, – хмуро сказала Настя. И вдруг тоже заплакала. – Если его там убьют, я никогда себе не прощу.
– Настя, не надо! Не вини себя! Да что такое…
Подруги обнялись в машине и расплакались вместе.
Телефон Глафиры залился звонком.
– Да?
– Глаша, это Алексей. Я уже в аэропорту и хочу…
– Леша, я же сказала: нет.
– Я не о том. Просто вспомнил, где видел того мужчину, твоего знакомого. Два месяца назад я по делам ездил в военный госпиталь Бурденко. Мне там показывали оборудование. Так вот, под одним из аппаратов, какой я хотел приобрести для нашего центра, он и лежал в тяжелом состоянии… Алло! Глаша, ты слышишь меня?
– Да. Спасибо, Алексей. Спасибо! Ты не знаешь, что ты для меня сделал! Настя, гони в Бурденко…
– А что?
– Гони, говорю! Теперь я рулю!
Попасть в военный госпиталь тридцатого декабря вечером оказалось так же сложно, как перейти государственную границу. Девушкам твердили только одно:
– Неприемный час. У вас нет пропуска.
– Я с ума сойду! – выдохнула Глафира, глядя на огромные корпуса клиники. Где-то там, внутри, лежал Матвей, так рядом от нее, а она не могла войти.
– Ну, что же… Придется оторвать полковника от семьи, – вздохнула Настя, вспомнив еще об одном из своих любовников. – А ты говоришь, много мужчин – плохо. Нет-нет да пригодятся!
Но даже полковнику пришлось поднапрячься, чтобы найти знакомых, которые обратились бы к своим знакомым, чтобы подруги наконец смогли пройти в госпиталь. Но дальше приемного отделения их не пустили. Там Глаша назвала имя, отчество и фамилию пациента, и их попросили подождать. Ожидание затянулось на долгие два часа.
– Ждите, ищут информацию. Или некогда. Здесь больница, – лаконично отвечали им. А где-то уже слышался веселый смех.
«Празднуют уже… – подумала Глаша. – Только бы с ним все было хорошо! В любом состоянии, без руки, без ноги, только бы живой!»
Наконец к ним вышла женщина среднего роста с серьезным лицом.
– Кто спрашивал про Иванова?
