Ознакомительная версия.
У Мишки был с собой факел; он нашел у входа в конюшню старый бочонок, где были припасены еще несколько просмоленных факелов, и зажег парочку от своего. Тут же мы увидели Кроу с проломленной головой. Мишка бросился проверять остальных лошадей – на счастье, Вера Сергеевна до них не добралась!
Мы с Григорием Васильевичем тоже взяли факелы и вошли в дом. Я со всех ног бросилась наверх, туда, где спал Алекс, но на полпути споткнулась о чье-то лежащее на площадке тело.
Посветив, я увидела, что это Любаша. Голова у нее тоже была проломлена.
Держа ружье наготове, Григорий Васильевич пошел впереди, а я за ним, дрожа от страха и каждую минуту ожидая, что из-за угла на меня бросится обезумевшая миссис Дуглас. Однако мы дошли до моей спальни, а потом и до ее кабинета, где увидели распахнутый настежь шкаф и раскрытый сундук Вольфа Дугласа…
Сундук был пуст! Тут же валялся окровавленный топорик и амазонка Веры Сергеевны вместе с кучкой ее белья.
Значит, она разделась донага и взяла в руки оружие, которым привыкла действовать. Я помнила, как выглядели чудовищные волчьи челюсти со страшными зубами. Ручки, с помощью которых можно было бы орудовать челюстями на расстоянии, Вера Сергеевна оставила в сундучке – она взяла только широкий металлический браслет, с помощью которого волчьи зубы надевали на руку. Требовалась недюжинная сила пальцев и ладони, чтобы убивать волчьими зубами, однако я теперь не удивлялась, как это Вера Сергеевна в образе кучера так легко управлялась с лошадью и тяжелой, громоздкой каретой, в которой везли нас с господином Великановым.
Сердце мое готово было выскочить из груди при мысли, что она могла расправиться и с Алексом, однако он был, к моему великому счастью, жив.
Увидев меня с факелом, он вскочил с постели и бросился в угол, заслоняясь руками и в ужасе крича:
– I am in the blaze! Я в огне!
– Успокойся, Алекс! Огонь уже погас! – со слезами воскликнула я, выбрасывая факел в окно. То же сделал Григорий Васильевич.
После этого мальчик потихоньку успокоился, мне удалось взять его на руки и выспросить. Оказалось, что Вера Сергеевна была здесь и обещала, что ночью в гости к Алексу придет его отец, который превратился в волка, и они все вместе уедут в Англию, в свой старый дом.
Мы с Григорием Васильевичем в ужасе переглянулись. Она сошла с ума! Она задумала убить собственного сына!
Какое счастье, что она этого еще не сделала!
– Я должен найти ее, – сказал Григорий Васильевич. – Найти и остановить.
– Нет, – умоляла я его, – нет, мы должны дождаться рассвета, и вообще, наверное, скоро приедут люди, полиция, Иван Сергеевич…
Мы прождали какое-то время, но никто не появился. Потом мы узнали, что страх перед оборотнем и перед той кровавой картиной, которую люди нашли в Демино, был так силен, что даже стражники побоялись приблизиться ночью к Заярскому, где властвовали силы зла, пробужденные Верой Сергеевной! Они решили дождаться утра, бросив, таким образом, на произвол судьбы всех обитателей нашего имения…
Мы ждали, наверное, полчаса, и все это время нам чудилось, что дом полнится криками и стонами. Наконец Григорий Васильевич не выдержал и твердо сказал, что идет на разведку. Он вручил мне валявшийся у порога кабинета топорик, но уверял, что это оружие мне не понадобится. Он поклялся, что спустится только до первого этажа флигеля, а в другие комнаты не пойдет. Собственно, именно так он и собирался поступить, однако до него долетел чей-то стон… он пошел на помощь и увидел бедного Ивана Сергеевича, лежащего с перерванным горлом.
Чудовище не пощадило и родного брата!
Поняв, что ничем не поможет своему старому другу, Григорий Васильевич решил вернуться к нам с Алексом и все-таки ждать рассвета рядом с нами, наверху, охраняя дверь… однако он не знал, что Вера Сергеевна уже прокралась мимо него и устремилась к нам.
Я в это время взяла Алекса на руки и, пытаясь укачать его, бродила из спальни в кабинет – как вдруг услышала доносящиеся снизу гулкие шаги. Они были мало похожи на человечьи… больше это напоминало размеренный цокот копыт, и я в ужасе вспомнила башмаки с копытами вместо подошв, которые лежали в сундучке, а потом исчезли.
Я поняла, что к нам приближается смерть…
Мелькнула страшная мысль, что Григорий Васильевич не вернулся потому, что Вера Сергеевна уже убила его, и, признаюсь, на миг я готова была сама подставить ей свое горло, настолько велико было мое горе. Но у меня на руках был Алекс… я должна была спасти его.
– Мы можем вылезти из окна, – сказала я ему, но он панически боялся высоты.
Делать было нечего. Я поняла, что должна встретиться с оборотнем в бою.
Я решила подстеречь страшную убийцу в кабинете, спрятавшись за дверью. Алекса невозможно было оставить одного в спальне – я боялась, что оборотень направится сразу туда и убьет его. Поэтому я велела ему сесть на пол между стенкой и шкафом и молить Бога о милости.
– Хорошо, – сказал он, крестясь одной рукой, а другой сжимая… маленький ножик Вольфа Дугласа.
Это мужество ребенка вызвало слезы на мои глазах!
Чтобы Алексу не было страшно в темноте, я зажгла свечу и поставила ее против шкафа.
Потом отошла к двери, встала за ней и стала считать минуты, остающиеся от нашей жизни.
Гулкие, размеренные шаги оборотня приближались. И вот дверь открылась…
– Alex, where are you, my child? – тихо позвала Вера Сергеевна. – Алекс, где ты, дитя мое?
Мальчик молчал, помертвев от ужаса.
Еще бы! Я только потом поняла, какая жуткая картина открылась его глазам: обнаженная, с распущенными волосами, Вера Сергеевна вступила в комнату, протягивая к нему надетую на руку волчью челюсть с кровавыми клыками…
Но как только она вошла, я резко рванула створку двери к себе, а потом с силой двинула ее вперед – так, что она защемила Веру Сергеевну. Та вскрикнула от боли, и я выскочила из-за двери и обрушила топорик на голову оборотня.
Вера Сергеевна рухнула ничком.
Алекс прижал ладонь ко рту, давя вопль. Я тоже.
Подсвечник закачался, пламя заплясало по стенам, и мне чудилось, что кудри Веры Сергеевны змеятся и расползаются по полу, но присмотревшись я увидела: это кровь струится из ее головы, путаясь с локонами и растекаясь по темным половицам.
– Сашенька, все хорошо! – воскликнула я, протягивая к Алексу руки, и он бросился в мои объятия.
Мы не замечали ничего, потрясенные, почти задыхающиеся от облегчения… мы не замечали, что Вера Сергеевна очнулась, медленно подняла окровавленную голову, а потом вдруг рывком вскочила и бросилась на меня, протягивая вперед свое страшное оружие – волчьи челюсти!
– Берегись! – долетел до меня чей-то крик, и Алекс, увидевший, что происходит, взмахнул своим перочинным ножичком, пытаясь защитить себя и меня.
В это мгновение грянул выстрел… Вера Сергеевна сильно качнулась вперед, ударилась о шкаф всем телом и сползла на пол с кровавой раной в спине.
Железная волчья челюсть, которую она продолжала сжимать, лязгнула в последний раз.
Алекс с изумлением смотрел на свой ножик, половина лезвия которого была словно откушена.
В комнату вошел Григорий Васильевич с ружьем, ствол которого еще дымился, – я даже ощутила кисловатый запах пороха. Григорий Васильевич мгновение смотрел на залитое кровью тело, потом отбросил ружье, протянул руки – мы с Алексом кинулись к нему, прижались…
– Все кончилось, – сказал он. – Все кончилось, мои любимые!
И правда – все страшное кончилось для нас. Мы с Григорием Васильевичем вскоре обвенчались и покинули Заярское. Нам еще предстоит решить, что делать с имуществом Веры Сергеевны и ее страшным оружием.
Дом – наследство Алекса – будет, конечно, заброшен.
Собирая вещи, я еще раз взглянула на книги, оставшиеся от Вольфа Дугласа, все эти труды чернокнижия и колдовства, – и увидела среди них тот самый том «Британники», о которой упоминал когда-то мой отец. Я перелистала том и узнала, кто был предок Дугласа – тот человек, который посеял семя зла, человек, который смастерил челюсти железного волка.
Его называли любимым оборотнем королевы. Это была шутка – очень недобрая шутка! Она стоила ему жизни…
Дуглас был очень предан королеве и решил помочь ей соединиться с сэром Робертом Дадли, ее возлюбленным. Дадли бы женат. Дуглас решил убить его жену. В один роковой день, когда все обитатели дома Дадли отправились на ярмарку, заболевшая леди Мэри осталась одна. Когда ее нашли, она лежала внизу лестницы, но шея у нее была не сломана, а перекушена страшными железными челюстями.
Можно было подумать что угодно, однако нашлись свидетели, которые заметили Дугласа, который тайком прокрался в дом Дадли…
Да, Вольф Дуглас был необыкновенно предан королеве и готов для нее на все! Но королева не оценила его преданности. Она отвернулась и от Роберта Дадли, и от Дугласа. От первого – чтобы ее не обвинили в прелюбодеянии и пособничестве в убийстве. От второго – чтобы ее не обвинили в связи с колдуном и оборотнем. Дадли всю жизнь горевал об упущенных возможностях. Он был уверен, что стал бы королем, если бы не эта досадная оплошность со скандальной смертью его жены. С трудом удалось распустить слух, что леди Мэри «всего-навсего» сломала шею – это спасло Дадли от костра.
Ознакомительная версия.
