Так чего же тебе, милая, надо?!
И вдруг стукнуло в голову, что нужно мне только одно — романтическое объяснение и настоящее, по всей форме предложение руки и сердца. Желательно на коленях и при цветах. Вот тогда я мигом соглашусь.
Потому что Димыч, при всех своих многочисленных достоинствах, чуточку суховат. Немножко слишком. Неужели так трудно ему сказать то же самое, но "красиво?.." Дура, да? Ну и пусть, я все-таки ещё и женщина, а не только боевая единица…
Но пока что я должна на уровне завершить Димино лечение. Вэ-А желает завтра вручить бутылочку шампанского Катюше, внутривенной сестричке. По случаю последнего укола. Остальным — шоколадки, а Кате — бутылку. Говорит, очень классно она работает… Ему виднее. Вот только решает господин, а бутылочку обеспечить должна я. Такое разделение труда в нашей ячейке общества. Подозреваю, не только в нашей, подозреваю, так оно вечно и будет, не только с этой бутылкой.
Хотя бутылка — совсем не проблема. Рядом, на базаре — фирменный киоск завода шампанских вин. И там этих самых вин… На выбор. И по вполне приемлемым ценам.
Как все же меняется жизнь! Вспомнить только, что творилось лет восемь назад: какое к черту шампанское, куска мыла не достанешь. А сейчас — были бы деньги… Ладно, по-хорошему ли, по-плохому, а деньги сейчас есть, можно и о другом подумать.
Кстати, о другом! Который час? Ага, Надежда уже на службе. Я одной рукой нащелкала номер, пока другой варила кофе. Надька ответила раньше, чем кофе.
— Приветик!
— И тебя тем же самым по тому же месту.
Моя подружка с утра бывает колючая, как репейник. Поэтому сейчас надо покороче и только главное.
— Слышишь, Наденька, мне бы найти одного человечка… Вернее, выход на него. А ещё лучше, чтобы представили…
— Говори, как фамилия и где работает.
Я продиктовала фамилию, имя, отчество, должность, кафедру. Надежда там у себя задумчиво фыркнула пару раз в трубку и деловито сказала:
— Позвони-ка ты мне, Лиса, сегодня, часика в четыре. Думаю, успею. Есть тут у меня кое-кто…
Ну как можно не преклоняться перед такими талантами! И темпами, кстати. Я попрощалась и вернулась к своему напитку, который сегодня убежал почти совсем чуть-чуть…
Так. О другом подумали. Но пока я спускалась по лестнице, мысли сами вернулись к размышлениям о самом сейчас для меня другом: обо мне и Диме. Ведь наиглавнейший вопрос я себе так и не задала: а люблю ли я его? Так, как говорят в американском кино — "в горе и радости, в нищете и богатстве"? Так люблю или нет?
Не знаю. Себе надо говорить честно — не знаю. Жить мне с ним хорошо. И ни на кого я его менять не хочу. А вот люблю ли — не знаю… Время, конечно, покажет, но, похоже, решать надо побыстрее…
Все, на базаре о таких возвышенных вещах лучше не думать. Вмиг можно глупостей натворить, а то и без кошелька остаться…
Возле загородки с эмблемой шампанки (стилизованная под бокал буква "Ч" с пузыречками внутри) никого не было. Середина ноября на дворе. Кому сейчас нужно шампанское, особенно когда в домах ещё не топят? Только нерегулярным покупателям, вроде меня, к случаю.
Я расплатилась, взяла свою бутылку полусладкого в золотистой фольге, погрузила в сумку. Пошла к выходу — и нос к носу столкнулась с Тамарой. Мы с ней в ГИПРОпроме на соседних комбайнах пахали. Со времени своего увольнения я её и не видела. А теперь смотрю — стоит знакомое лицо, запотевшие очки протирает. Конечно, в рынке не то чтобы теплее, но влажнее.
— Привет, Томочка!
— Ой Господи, Аська! Ты что здесь делаешь?
— Да вот — огненной водой запаслась…
— А ты где-то тут рядом живешь?
— Нет, работаю.
— Работаешь? Ой, а где? И кем?
Ну, мне не привыкать. И на бедную Томкину голову вылилось несколько развеселых историй из жизни свахи на жаловании. А что делать? Это же почти невинная ложь, а девушку развеселю. Хвастаться же, какая я теперь Мата Хари, ни к чему. Понадобится — тогда другое дело… Вот дожила, старой приятельнице не могу сказать правду!
Посмеялись. Томка в ответ порадовала меня перлами из сочинений своего сыночка.
Болтаем, в общем.
— Слушай, Том, как там наш ГИПРО? Похоронили?
— Ой, нет! Конечно, людей четверть осталась, но работаем! Правда, теперь больше на заказах по городу и области, старых объектов почти не осталось. Денег немного, но платят…
— Что ты говоришь — даже платят! И ты вытерпела, высидела и все так же инженер второй категории?
— Бери выше, первую присвоили! Я теперь большие люди. Вот видишь зарплату трачу.
Судя по Томиным сумкам, зарплата была солидная. Или она её решила всю угробить за один раз.
— За два месяца? — спросила я.
— Нет, за один, но две — свою и Гришину. Представляешь, такой виноград купила! На, попробуй.
И она сунула мне в рот несколько ягод. Действительно, отличный. Крупный, сладкий.
— Во-он тетка стоит, видишь, в углу? — она показала на открытую дверь. — Нет, тебе отсюда не видно… В общем, снаружи, под крайним навесом. Представляешь, всего по полтора. А вокруг-то минимум по два пятьдесят. Я на радостях три килограмма уцапила. И, представляешь, она просила меня никому не говорить, что так дешево продает! А то черные держат цены, у тетки могут быть неприятности.
— Какие черные?
— Ой Аська, да ты посмотри, кто на базаре стоит!
Я посмотрела — и поняла, что Тамара имела в виду не африканцев.
— Так, говоришь, цены держат?
— Ой, ну да! Вот, значит, купила я виноград, на два шага отошла. А эти черные на кого-то уже накинулись, бьют. Не тетку, парня какого-то. Видно, тоже пытался продать дешевле. Там до сих пор дерутся…
Я прислушалась, но особенного ничего не услышала… Хотяжелания посмотреть что-то не возникало.
— Слушай, Том, что же вы делаете в конторе? Вроде здесь, в городе, никто промбазы не строит. И железку к ним не проводят…
— Ошибаешься. Вот тебе последний пример: проект недавно сдали — даже премию получили за досрочность. И зарплату. Теперь с нами уже по март рассчитались.
Вот это да! И за март! На дворе, правда, ноябрь…
— И что же вы такое делали?
— Фирма одна заказала нам полный проект — от генплана до нестандартного оборудования. Все на работу вышли — за два месяца сделали. Возле выхода из метро на Новоалексеевке… Ну, там, где спуск к Кленовой роще…
Я кивнула, представив, о каком месте она толкует.
— Вот эта фирма там разворачивает комплекс: авторынок, рядом гаражи… Обычный рынок, базар то есть, комплекс отдыха — ресторан, пара кафе… Ларьки. Чуть пониже, ближе к роще, сауна, корты для элиты. В общем, комплекс. Каждый отрезок решен в своей манере — готика, Возрождение, под Древний Египет — пирамиды, под Древнюю Грецию… Своровали идею из американского фильма!
— Ошалеть! Что, из камня?
— Нет, легкие конструкции. Много пластика… Хитрая асфальтовая плитка, цветная…
— Слушай, да это же не заказчик, а просто Рокфеллер какой-то! Это же какие деньги в строительство вгрохать надо! Сметная стоимость, небось, выше неба?
— Ой, правда, большая. Зато этот Рокфеллер на изысканиях сэкономил. Купил у "Метростроя" геологию, нам только привязки игенпланы остались.
— Виктор Игоревич, небось, нестандартное сам проектировал?
— А кто ж еще? Не Овидиус же, в самом деле!
— Что, этот старый хрыч ещё жив?
— Жив?! Он работает!
— Нормоконтроль ведет?
— А что ж еще!
Мы обе улыбнулись. Во времена оны, когда нестандартизированное оборудование кормило нас согласно штатному расписанию, Овидиус (дал же Бог фамилию!) уже был на пенсии. Но регулярно раз в год на два месяца выходил поработать. Кровушку из нас попить…
Все знают, что такое инженерный труд в проектной конторе. Хотя бы иллюстративно. Чертежи карандашом на ватмане или кальке… Мы вот на кальке работали. А этот поганец проверял наши чертежи на соответствие ГОСТам. И если находил ошибки, то обводил их красным фломастером! А потом через весь лист тянул линию в противоположную сторону и вопросительный знак ставил. Так, чтобы исправить уже нельзя было, а только перечертить. Полностью. От первой до последней линии. Воспитывал, Дуремар проклятый! Дуремар — по внешнему виду (тощий и с крохотной головой) и по внутреннему пиявочному содержанию…
— И по-прежнему зверствует?
— Фигушки! Ему Игоревич пообещал, что если хоть один лист испортит, то будет сам перечерчивать. Сдался — старенький стал, нет прежней силы духа. Только ноет, что теперь ГОСТы никому не нужны…
— Бедняга. Страдалец.
— Слышишь, Аська, так ты и вправду в брачной конторе работаешь?
— Ну да…
— И номер телефона домашнего тот же?
— А что?
— Да надо бы Зоське мужика найти.
— Ну пусть мне на работу позвонит. Найдем какого-нибудь завалященького.
