— Значит, миссис Рейнард появилась здесь до того, как леди вошли? — задал Клиффу прямой вопрос лейтенант. — Но вы не слышали ее восклицаний?
Нет, Клифф ничего не слышал.
— О, я должна была вскрикнуть! — перебила его Шерри. — Мысленно я точно кричала. Я закричала, что произошло кровавое уби…
Джордан зажал ей рот рукой.
(«Я должна была это сделать, — думала Шерри. — Но сделала ли я это? Я не знаю. Где я была? О, что происходит? Вард умер? Да, он уже был мертв. Теперь я помню, что мне пришлось прилагать усилия, чтобы об этом помнить. Но что происходит сейчас? Все это происходит сейчас?»)
Она почувствовала страх. Она понимала, что что-то плохое уже произошло, происходит сейчас и может произойти в будущем. Она закрыла глаза и попробовала закрыть уши, пытаясь разобраться во временах глаголов.
Лейтенанту пришла одна мысль, и он спросил Норн:
— Вначале скажите мне, почему вы преследовали миссис Рейнард?
— Потому что, по-нашему мнению, — ответила миссис Моран, улыбаясь ему, — ей дали какой-то наркотик.
Лейтенант повторил:
— Ей дали какой-то наркотик.
— О, мы знаем, кто это сделал, — сказала миссис Кимберли, — но не можем доказать.
— Мы не видели, как это произошло, — добавила миссис Линк, — но, разумеется, уверены.
Все трое чопорно поджали губы.
Бросив взгляд на Шерри, лейтенант переменил тему:
— В котором часу в дом обычно доставляют почту?
Обычно в десять часов — с небольшими отклонениями, объяснили Норны. Взглянув на часы, лейтенант дал распоряжение одному из сотрудников и снова обратился к Клиффу.
Тому очень хотелось, чтобы старые сплетницы замолчали. Хотя они все равно ничего не смогут доказать, что бы ни говорили; они не знают наверняка, что он дал Шерри какой-то наркотик. Клифф решил больше не высовываться, кроме тех случаев, когда его к этому вынудят. Несомненно, так будет лучше. Ему надо придерживаться версии, что он находился один наверху в момент совершения преступления. И ничего не слышал. О да, тихо стоя у стены, он придумал этому великолепное объяснение.
Лейтенант, ясное дело, заинтересовался этой странной глухотой.
— Нет, — повторил Клифф, — я не слышал никаких криков, споривших голосов, ударов или грохота. Но я отчетливо услышал крик миссис Кимберли, когда та вошла. Именно он заставил меня спуститься вниз. Хотя он не был особенно громким.
— Как вы можете это объяснить?
— Единственное, что я могу предположить, — сказал Клифф, — это… Понимаете, на той стороне улицы располагается больница, и, как видите, дежурный вход находится как раз напротив. По многу раз в день воют сирены. Если в тот момент, когда все это случилось, подъехала карета «скорой помощи», я не услышал бы… я не услышал бы даже выстрела.
— Выстрела не было, — заметил лейтенант. — А раз речь зашла об оружии…
Полицейский передал ему поднос, на котором лежали ножницы. Клифф, нервно почесав шею, отступил назад.
— Узнаете эти ножницы? Они из дома?
— Не знаю, — ответил Клифф.
Но Норны знали. Кажется, это ножницы миссис Пибоди. Кто она такая? Миссис Пибоди — хозяйка дома. Где она сейчас? Они не знали, но, возможно, это известно Клиффу. Хозяйка с мужем ушли из дома рано утром и, по мнению Клиффа, повезли куда-то свою дочь. Ее куда-то устраивают. В специальную школу. Девочка умственно отсталая. Лейтенанта не заинтересовала дочь Пибоди.
— Где хозяйка обыкновенно хранит эти ножницы?
Норны ответили, что ножницы всегда лежали в ящике столика под зеркалом.
— Лежали ли они там сегодня утром?
Никто этого не знал. У Норн сложилось впечатление, что утром на столе не было никаких ножниц. Но это, скрупулезно заметили они, лишь впечатление.
— Вард Рейнард, жертва, уже бывал в доме, не так ли? Был с ними знаком?
Все ответили, что нет. Нет.
— А миссис Рейнард знала, где хранятся ножницы?
Джордан вмешался:
— Может быть, вам лучше допросить ее завтра? Кстати, позвольте спросить: возможно ли, чтобы это было самоубийство?
— Возможно, — признал лейтенант. — Ужасный способ сводить счеты с жизнью, но встречающийся.
— Харакири? — спросил Клифф, но суровый взгляд дал ему понять, что его никто не спрашивал.
— Так, теперь входная дверь. Ее запирают? — задал вопрос всем присутствовавшим лейтенант.
— Да-да, — ответили ему. У всех постояльцев есть свои ключи.
— Этот человек — не постоялец. Кто его впустил?
Никто этого не знал. Норны сообщили, что, когда они пришли, дверь уже была нараспашку.
Вдруг Шерри произнесла, заставив всех вздрогнуть:
— Никогда не знаешь, что ждет тебя за дверью. Дверь, — она смаковала это слово.
— Пожалуйста, Шерри, послушайтесь моего совета, — натянуто произнес Джордан. — Пожалуйста, ничего не говорите. Сейчас.
— Но дело как раз в том, — ответила она, — что я хочу говорить.
Участливое и озабоченное лицо адвоката начало растворяться. Оно отдалилось в глубину длинного тоннеля и уменьшилось. Шерри сказала:
— Ой, не уходите.
Аллен обхватил ее рукой, и молодая женщина, закрыв глаза, прижалась лицом к его плечу. («Люди, не покидайте меня все сразу! Ведь тогда, как я смогу узнать, что существую?»)
Прозвучавший в прихожей настойчивый голос объявил о прибытии Сэма Мерчисона.
— Я адвокат. А это отец парня, мистер Эдвард Рейнард.
Клифф постарался еще плотнее прижаться к стене.
В доме стало тихо. Эдварду Рейнарду показали мертвое лицо сына. Кивнув, он отвернулся. Клифф напряг слух, стараясь уловить содержание тихого совещания, по ходу которого Мерчисон задавал острые вопросы, а лейтенант бормотал ответы. Эдвард Рейнард слушал с каменным лицом.
Какие-то люди уже дожидались здесь, чтобы забрать тело, наконец им дали разрешение. На улице (с ужасом отметил Клифф) уже собралась толпа. Впервые он осознал до конца, что Вард мертв. Что ж, теперь этого уже не исправишь, ведь так?
Отец Варда прошел в гостиную, Мерчисон проследовал за ним. Лицо Рейнарда казалось сделанным из пергамента. Качнувшись вперед, Клифф оторвался от стены.
— Примите мои соболезнования, сэр.
Рейнард посмотрел на него так, словно видел впервые в жизни.
— Где она? — хрипло спросил он.
Мерчисон поспешно сказал:
— Успокойтесь. Я настаиваю, чтобы вы успокоились. Позвольте мне самому заняться этим.
Поверенный Рейнарда подошел к адвокату Шерри. («Они словно секунданты на дуэли», — подумал Клифф).
— Я бы хотел задать ей один вопрос, — мягко проворчал Мерчисон, — относительно Эмили Рейнард.
— Извините, — ответил Джордан. — Я не могу позволить ей отвечать на какие бы то ни было вопросы.
Но Шерри, вскинув голову, воскликнула:
— Я ее помню!
(«Ха, он тоже не может ее контролировать», — отметил про себя Клифф.)
— А это он! — продолжала Шерри, показывая на Рейнарда. — Это мой враг! А вот еще один, — указала она на Клиффа. — И он не умирает! Потому что я…
Джордану снова удалось зажать ей рот ладонью и вдавить ее в диван. Он печально произнес:
— Вам следует успокоиться.
Рейнард сказал резким тоном:
— Это говорит само за себя, не так ли?
Джордан ответил:
— О чем говорит? Она сейчас в таком состоянии, что абсолютно не отвечает…
— Меня не интересует, в каком она состоянии, — горько заметил Рейнард. — Насколько я понимаю, в настоящий момент вопрос стоит; вот как. — Невысокий мужчина, сплошные кости, распрямился. — Когда она вошла в этот дом, Вард был уже мертв? Или еще жив? Скажите мне, как она могла узнать, что моя жена умерла, если только ей не рассказал об этом мой сын, будучи еще живым?
Казалось, он вот-вот рухнет.
— Сядьте, сэр, — произнес Мерчисон. — Сядьте.
Он обратился к лейтенанту:
— Этот человек слишком много пережил за один день. Его сын был… ну, за неимением лучшего определения назовем это эмоционально раздраженным. Сегодня утром, когда Эмили Рейнард пыталась помешать ему покинуть дом, чтобы отправиться на поиски жены, Вард Рейнард сбросил ее с лестницы. Нет никаких сомнений, что именно так все и произошло. При этом присутствовал санитар. Ему Вард нанес травму, сломал ногу. Санитар ничего не мог поделать. Но он все слышал. Несчастная женщина скончалась.
— Он совершил убийство? — живо спросил Джордан. — Сегодня утром? А затем, говорите, отправился на поиски жены? Значит, также мог напасть и на нее, да?
САМООБОРОНА. Это слово огромным заголовком повисло в воображении Клиффа. Он тотчас же мысленно увидел всю картину. Во рту появился горький привкус поражения, хотя Эдвард Рейнард теперь должен был победить.
