Они не достанут ее, больше не достанут.
Она открывает дверь. Холодно, и она чуточку зябнет.
Следом за сестрой милосердия и церковным сторожем Гренс и Сундквист входят в массивную дверь главного церковного притвора. Огромное помещение встречает их тишиной и тонкими стеариновыми свечами, которые прихожане покупают по пять крон за штуку и втыкают в металлическое кольцо, слабые огоньки трепещут на сквозняке.
Никого, вообще никого, ряды скамей пусты.
— Она сидела здесь с самого утра. — Рука Сильвии указывает в глубину пустой церкви. — Второй ряд, ближе к середине.
Эверт Гренс смотрит туда.
— Когда ты ее видела?
— Когда заходила сюда прошлый раз. Минут тридцать назад. Как раз перед тем, как позвонила.
Они осматривают каждый ряд скамей в огромном зале.
Выходят через разные притворы, идут вокруг церкви — никого, только ветер.
Осматривают проход возле алтаря, отпирают калитку, ведущую к церковной кафедре, поднимают стулья на хорах.
Ее нет.
Янника пересекает большую лужайку, она мерзнет, вспоминает, что вот так же было, когда она маленькой девочкой ходила с родителями на могилу бабушки. Видит неподалеку торговцев наркотой, слышит их оклики, но молчит, не оборачивается. Спускается по лестнице на Клара-Вестра-Чюркугатан, снова чувствует руки на груди, на бедрах, сильные руки, их не оттолкнуть, мамины руки. Она дрожит, ей страшно, но не так, как прежде, она знает, что можно идти дальше.
Канализационный колодец посреди улицы, неподалеку от ворот большого гаража.
В ее красной куртке спереди есть большой карман, где лежит длинный металлический прут, который она позаимствовала из рюкзака Лео. Она просовывает его в щель между крышкой и асфальтом, острый крюк цепляет тяжелую крышку, и она поднимает ее, как учил Лео, одним сильным рывком.
Мама нашла ее. Мама узнала, что она живет внизу.
Может, Янника уже тогда знала.
Она ждала ее на том месте, которое предложила мама. Смотреть на нее было трудно, она предпочла смотреть на рождественские звезды в окнах многоквартирных домов, такие красивые, свет смотрится очень красиво, когда темно. Потом они вместе спустились через колодец на углу Арбетаргатан и Мариебергсгатан. Два с половиной года прошло, а голос у мамы все тот же, дыхание все то же и руки те же, они потянулись к Яннике.
Именно это и напугало Яннику.
Именно это заставило Яннику снова и снова пырять ее ножом, до полного изнеможения.
Янника не плакала, задним числом даже обрадовалась, только смотрела на нее, а когда Лео вытащил ее в туннель, вдруг подбежала и стала плевать на нее, снова и снова.
Она улыбается, все это было давно, она медленно спускается в колодец, узкие металлические ступеньки скользят, и она крепко цепляется за них, знает, что внизу ей предстоит проделать долгий путь до Фридхемсплан, она вернется домой, к Лео, и, может быть, может быть, когда-нибудь выяснит, где живет отец, может быть, навестит его.
Все неправдоподобное в этой истории — чистая правда.
Все правдоподобное — вымысел.
Правда, что четырнадцатилетняя девочка долгое время жила с пожилым мужчиной в туннелях под Фридхемсплан.
Правда, что одиннадцать женщин разного возраста жили вместе в туннелях под Фридхемсплан.
Правда, что сорок три румынских ребенка в сине-желтых комбинезонах были брошены в центре Стокгольма, убежденные, что находятся в Шотландии.
Правда и то, что растет число молодых женщин, бегущих от реальности. Правда, что общество сваливает ответственность за трудных молодых людей на дельцов, которые, выкупая у общества права на опеку, здорово на этом наживаются. Правда, что, как никогда, много шведских девушек и женщин продают себя, чтобы выжить.
Но ни одно ведомство не станет говорить об этом.
Официально в Швеции не существует бездомных детей. Официально проституция уменьшилась после принятия закона о проституции. Официально…
Приемный отец некоторое время стоял на пороге Надиной комнаты, продолжая говорить о шведских уличных детях, которых якобы не существовало; Господи, щеки его покраснели, эти дети до смерти напуганы, они прячутся, черта лысого они позвонят в социальное ведомство и напомнят о себе.
Власти не знают и не хотят знать. Ведь как только они признают проблему, потребуются новые средства для ее решения. Ныне разыскной работой на улицах, в парках, в подъездах занимается главным образом церковь, добровольцы. А добровольцам молчать незачем. Добровольцы просто помогают.
И все же это роман. При том что в основу его заложена правда. И мы, разумеется, сочиняли, поскольку романы допускают и даже требуют менять судьбы, что особенно важно, когда речь идет о заброшенности. Вот почему наша история о девочке из подземелий есть рассказ о разных девочках, которых мы встречали в разных местах, на разных этапах бегства от реальности. Рассказ об одной из девочек, жившей в туннелях, среди десятка других таких же. Обстоятельства, приведшие в Стокгольм сорок трех румынских детей в комбинезонах, вымышленны, хотя могли бы оказаться правдой, но детей бросили здесь по другим, не менее отвратительным причинам. Информация, которую автору сообщили конфиденциально, может и должна, как мы считаем, использоваться именно как пример, но с измененными действующими лицами.
Изменено и кое-что другое. Описание системы туннелей мы иногда приспосабливали к своему повествованию, в вымышленных рассказах это порой необходимо. Что же до военных частей системы туннелей, то здесь мы полагали своим долгом подправить действительность, ведь мы ставили перед собой задачу рассказать о жизни людей, а не рассуждать о безопасности государства.
Наконец, улицы, упомянутые в этой истории, действительно находятся в центре Стокгольма.
И совсем последнее. В названии PRINCIPAUTE DE MONACO отсутствует акцент над «Е», поскольку именно так оно пишется на номерных знаках княжества Монако.
Выражаем огромную признательность
Помощнику брата милосердия Томасу Хелльстрёму, брату милосердия Хансу Хернберг-Братту и Марии Свенссон за уникальные сведения об обществе, которого мы не видим, но которое тем не менее существует. Мы восхищены силой вашего духа.
Янне, которая долгие годы жила под землей и открыла дверь в мир, от которого у нас не было ключей.
Пяти девочкам и юным женщинам, имен которых мы обещали не упоминать, и поэтому в нашей истории все они именуются Янникой, мы надеемся, что все они вернулись домой.
Инспектору криминальной полиции Яну Стольхамре и комиссару Инге Лилль Франссон — за сведения о работе полиции, Лассе Лагергрену — за медицинские консультации, Лассе Русенгрену — за расширение наших познаний о системе туннелей.
Фиа Рослунд — за помощь в написании романа.
Ване Свенссону, Никласу Брейману, Эве Эйман и Даниелю Маттиссону — за особо дельные замечания.
Никласу Саломонссону, Эмме Тибблин и Нине Эрсён из Агентства Саломонссона — за их компетентность, тепло и силу, превосходящую все границы.
Эрику Тунфорсу — за обложку, которая есть часть содержания нашей книги, а также Астрид Сивандер и Лисе Лотте Олайсен — за добросовестную корректорскую работу.
Маттиасу Бострёму, Чери Фуссер, Лассе Екселлю, Мадлен Лавасс, Анне Карин Сиглинг, Анне Хирви Сигурдссон, Анн-Мари Скарп, Карин Вален и Лоттис Вале из издательства «Пират» — за удовольствие работать с прекрасными профессионалами и людьми.
Особая благодарность Софии Браттселиус Тунфорс, нашему издателю.
Цифрами на специальной доске в лютеранской церкви выкладываются номера псалмов, которые прозвучат во время службы.
Наверх… Наверх. Каждый (англ.).
Не бойся. Ты… (англ.)
Зд.: Давайте (англ.).
Шведская миля равна 10 км.
Нет, спасибо (рум.).
Что вы имеете в виду? (нем.)
