Чиж повернулся, чтобы взять соль, и увидел, что Лаптев, продолжая болтать, что-то ищет в своем кейсе. Кейс лежал у него на коленях, крышка была слегка приподнята, и подполковник, придерживая ее левой рукой, шарил внутри правой, что-то там нащупывая. Перехватив взгляд Чижа, он перестал шарить, на мгновение замер, медленно вынул из кейса правую руку и так же медленно опустил крышку. Выражение его лица при этом ничуть не изменилось, но в бесцветных мутноватых глазках что-то подпрыгнуло - другого слова было просто не подобрать. Лапоть как будто вздрогнул, но незаметно, внутри собственной шкуры, и лишь его глаза выдали это непроизвольное движение.
- Что-то я разболтался, - сказал Лапоть еще фальшивее, чем в самом начале разговора. - Расскажи лучше, как отпуск. Чем занимаешься, Гаврилыч? Бабу себе еще не подобрал?
"Что-то не то с ним сегодня творится, - подумал Чиж. - Перегрелся он, что ли? Или эта бутылка уже не первая? Непохоже как будто... Интересно, что у него в чемодане?"
Он вдруг понял, что содержимое лаптевского чемодана его совершенно не интересует. Уж очень странным и одновременно знакомым был взгляд подполковника, когда он держал руку там, внутри, под крышкой... Точно таким же взглядом смотрел на Чижа Олег, медленно поднимая "вальтер" - то ли для того, чтобы засунуть его за пояс, то ли для того, чтобы влепить своему приятелю пулю между глаз.
"Галлюцинации начинаются, - решил Чиж. - Лапоть - киллер. Это уже на грани анекдота, причем чудовищно неприличного. Эх, Лапоть, Лапоть! Плакало мое воздержание..."
Он торжественно водрузил на стол сковороду с яичницей, выставил две рюмки и сел напротив Лаптева, не удержавшись от сомнительного удовольствия присмотреться к своему начальнику повнимательнее. Нет, Лаптев не был пьян. Возбужден - да, причем как-то странно, болезненно, но не пьян. Выпивкой от него даже не пахло, а пахло, напротив, дорогим одеколоном, хорошим табаком и - совсем чуть-чуть - привычной затхлой канцелярщиной.
Лаптев разлил водку, наполнив рюмки до краев, и предложил выпить за дружбу. Чижа от такого тоста слегка перекосило, но он мужественно поднял рюмку, чокнулся с Лаптевым и выпил залпом, передернувшись от уже основательно забытого вкуса. "Ах ты, крыса, - непочтительно подумал он о Лаптеве. - Что же ты затеял?"
Вторая пошла легче. Чиж выпил ее, как воду, и впервые за много дней почувствовал себя полноценной личностью. Ощущение вины буквально на глазах шло на убыль и наконец исчезло совсем.
- Нет, серьезно, - говорил Лаптев, распиливая вилкой яичницу: Чиж забыл подать ножи. - Сколько можно сидеть бобылем? Я уж не говорю о том, что разведенных да одиноких у нас продвигают не очень охотно, но самому-то каково? Нет, женитьба - дело сугубо добровольное, но это же не значит, что надо вообще баб не замечать! Неужто ты до сей поры по своей генеральше сохнешь? Кстати, я слышал, что она тебя на днях навещала...
Чиж автоматически кивнул и потянулся за бутылкой, намереваясь налить по третьей, но тут до него вдруг дошел смысл сказанного Лаптевым. Его словно ударили мокрой тряпкой по глазам. Жемчужный туман легкого хмеля, в котором блаженно тонул мозг Чижа, мгновенно рассеялся. Майор протрезвел в ничтожную долю секунды, но постарался не подать вида.
"Интересно знать, - подумал он, бросив на Лаптева короткий холодный взгляд, - от кого это ты слышал о визите госпожи генеральши? Неужели следил? Неужели же ты, гад, держишь меня под колпаком? Если да, то почему и каким образом? "Наружка"? Это вряд ли, это я бы заметил... Неужели "жучки"? Но за каким дьяволом это тебе понадобилось?"
Лаптев проглотил яичницу, сунул в рот кусок ветчины и блаженно закатил глаза.
- Вкуснятина, - сказал он мечтательно. - Моя грымза ни хрена готовить не умеет, а чтобы ветчинки купить или, скажем, балычка, так это ей, видите ли, дорого. В гроб она меня загонит... Так о чем это я? Ах да! Поезжай-ка ты, братец, на курорт, пока отпуск не кончился. Я тебе путевочку мигом организую. Знаешь, какие крали в нашем санатории отдыхают? Врешь, не знаешь! Ты про свою генеральшу в два счета позабудешь, как только эти ножки на горизонте покажутся. А груди какие? Как дыни, ей-бо... На любой вкус! Кстати, а генеральшу твою каким ветром в Москву занесло? Она еще здесь, что ли?
Чиж равнодушно пожал одним плечом и наполнил рюмки. Они выпили - на сей раз, как и следовало ожидать, за красивых и непременно молодых женщин и одновременно со стуком поставили рюмки на стол. Чиж намеренно не стал закусывать и постарался максимально расслабить мышцы лица. Уголки его большого рта бессильно обвисли, веки наползли на глаза, нижняя губа пьяно оттопырилась. Это лицо Чиж неоднократно видел в зеркале, когда во время попойки забегал в ванную, чтобы сполоснуть руки после посещения уборной, и успел досконально изучить каждую его черточку. Оставалось лишь надеяться, что имитация получилась удачной.
Лаптев бросил на него быстрый оценивающий взгляд, и Чиж понял, что его фокус удался: подполковник буквально на глазах расслабился и даже позволил себе едва заметную полупрезрительную ухмылку.
- Ну, - сказал он, - а что твой Кондрашов? Давал о себе знать?
- Звонил, - ответил Чиж, всегда считавший, что полуправда работает эффективнее любого вранья. - Наорал на меня: дескать, почему я до сих пор не взял Абзаца? Обещал в бараний рог скрутить. Я его послал куда подальше. Сказал, что меня отстранили от дела и отправили в отпуск, чему я очень рад.
- Молоток! - похвалил его Лаптев. - Это ты правильно его отбрил. А то путают, понимаешь, милицию со своими холуями... Не бойся, мы тебя в обиду не дадим. И вообще, темненький он какой-то, этот депутат. Не нравится он мне. По-моему, всю эту бодягу он же сам и затеял. Нету никакого Абзаца! Я тут навел справки среди авторитетов... Так они, не поверишь, прямо в лицо мне смеются: ты что, начальник, детских книжек начитался?
- А если Кондрашова все-таки замочат? - спросил Чиж, чтобы спровоцировать Лаптя на откровенность.
- Ну-у, - протянул Лаптев, - так уж и замочат... А если замочат, мы убийцу найдем и отдадим под суд в лучшем виде.
- А Кондрашов?
- А что - Кондрашов? Тебе что, жалко этого мздоимца?
Коррупционера этого?
По мне, так чем меньше этой сволочи, тем лучше. Дали им волю, а теперь сами не рады...
- Тоже верно, - с преувеличенным энтузиазмом поддержал его Чиж. - Туда ему и дорога! А то, понимаешь, грозится... Я, говорит, вас уничтожу, товарищ майор... Прямая угроза!
- Прямее некуда, - согласился Лаптев. - Слушай, ты много по этому делу накопал?
- Да так, кое-что, - соврал Чиж. - Переговорил с парой человек... Вроде бы нащупал подход к заказчику.., если он на самом деле был, этот заказчик. Интересные вещи можно обнаружить, если как следует покопаться в связях некоторых уважаемых людей...
"Ну и чего он приперся? - подумал Чиж. - Что пристает с расспросами, зачем пытается споить? И эти его намеки насчет того, что Кондрашову не мешало бы как-нибудь тихо и незаметно протянуть ноги... Ну допустим, насчет Кондрашова я с ним согласен, но к чему весь этот разговор? Ладно, сейчас мы тебя проверим на вшивость..."
- Я кое-что записал, - сказал он. - Так сказать, записки следователя...
В целом, конечно, ерунда, но встречаются интересные свидетельские показания.
- Что ты говоришь?
- довольно равнодушно произнес Лаптев. - Интересно было бы взглянуть, если ты не возражаешь. Может, пригодится впоследствии...
Весь его вид говорил о том, что никакого интереса к несуществующим запискам Чижа он не испытывает и спрашивает о них исключительно из вежливости и по велению долга. Чиж, напротив, изобразил на своем лице бурный энтузиазм, подогретый служебным рвением.
- Какие могут быть возражения! - воскликнул он. - Не только взглянуть, но и забрать, и непременно пустить в дело! Я, с вашего позволения, действительно хотел бы посидеть в отпуске, пока вся эта история с Кондрашовым не закончится. Что-то она мне на нервы действует... А ребятам мои наметки могут очень даже помочь. Я имею в виду, когда Кондрашова.., того, этого...
Он похабно осклабился и сделал такое движение указательным пальцем, словно давил на крышке стола какую-то букашку.
- Я сам хотел вам предложить, - продолжал он, - но все как-то не решался. И потом, вы с такой скоростью выставили меня в отпуск, что я подумал.., ну, что это никому не нужно.
- Насчет твоего отпуска на меня начальство уж очень сильно надавило, сочувственно сказал Лаптев. - Точнее, они требовали увольнения, но я тебя отстоял. Убедил генерала, что мы не имеем права из-за каждого просчета разбрасываться ценными кадрами. Так что там у тебя за записки? Давай тащи, а то у меня время... Я там, в управлении, кой-чего забыл, надо бы смотаться по-быстрому.
- Так ведь они не дома, - сокрушенно развел руками Чиж. - Я, признаться, боялся, что эти бандюги на меня выйдут. Ну и припрятал все материалы подальше. Знаете, как говорят: подальше положишь - поближе возьмешь. Но я мигом слетаю. За час обернусь, честное слово.
