Владислав Вишневский - Следы на воде

— Но это же мужик, наверное!

— Здоровый, наверное!

— Не-е, — отмахнулся Артак. — Вы тоже не маленькие. И я же ещё с вами. Против троих вообще никто не устоит. Я знаю. Я уверен. А если что, смотрите, — Артак сунул руку в карман, быстро вытянул её, разжал кулак — на ладони лежал милицейский свисток. — Во! Настоящий! — С гордостью заметил он. — Как св…

Рекруты вовремя зажали его рот. Он бы точно продемонстрировал. Артак понял, увял.

И всё же, рекрутов это не убедило. Обнадёживало другое, то, что в Геленджике их никто конечно не ждёт, кроме моря. Они потому и поехали, что на море ни разу не были, разве в бассейне. Но бассейн, это всего лишь бассейн. Ничего интересного. Недавно у них к школе пристроили закрытый бассейн. Забота московского правительства. Каждому дому — магазин шаговой доступности. Каждой школе — бассейн. Пристроили. С водой. Для младшеклассников. Ленточку перерезали. Речи. Аплодисменты. Правдами и неправдами, почти первыми, рекруты с такими же баскетболистами-одноклассниками испытали его. С одного борта нырнули, едва успели руками в другой борт упереться, так бы и проткнули его, маломерку. Да и вода по началу не солёная была. Пока «мелюзгу» не запустили. И не зелёная, и не с волнами, а так себе, не море.

Гадай, не гадай… Утро, как известно, вечера мудренее.

Артак к бабушке в номер ушёл.

Она и разбудила. Не просто рано, а непристойно рано: в шесть часов утра! В шесть! Практически она и собрала ребят. Их самих, и вещи. По частям. Завтракали или нет, ребята не запомнили, потому что спали. Где и с открытыми глазами, где и на ходу, но спали. И в машине потом ещё часа три — четыре. Артак, привычно калачом.

Когда проснулись, первым делом в окна уставились. Интересно! Не подмосковный пейзаж. Совсем другой.

Долгое время дорога на спуск шла, под гору, грубо и по разному. Правда везде асфальт, или бетонка, но приличная. Виляла между гор. Горы не только появились, они придвинулись, зажали дорогу между собой, наблюдали сверху. А ещё выше, там где небо, солнце и облака — было только солнце. Оно! Неба как такового — ярко-синего, или голубого, на месте вообще не было, его заменяло бледно-бледно голубое, напрочь выцветшее, белёсое, и ни облачка! Одно солнце! Во всё небо. Большое-пребольшое, невероятно огромное… Размеры его оценить было нельзя, потому что без чёрных очков на него смотреть было не возможно, как на электросварку. Солнце было шире неба. Ослепительное и жаркое. Жаркое — не то слово. Если бы не кондиционер в джипе — хана бы ребятам. Поджарились бы как куры-гриль в микроволновке. Тут япошки молодцы. В пример русским машинам. Таких, кстати, было не мало. Ха, на юг, и в жигулях?! Нонсенс! Парадокс! А едут… С открытыми окнами, как борзые, высунув языки… Жара! Плюс тридцать пять в тени… А если на солнце, вообще под триста.

Ехали, ехали… спускались, спускались… А моря нет, и нет. Ни впереди, ни сбоку. Сбоку оно вообще не могло быть, там же горы. Значит, море впереди где-то, под горой, или у подножья, определили рекруты. Должно быть! Так уж хотелось… Очень хотелось попасть на море. И не просто увидеть, а залезть в него, бултыхнуться, и…

Промелькнул дорожный указатель «Горячий ключ», взлетели на перевал «Бжидский», свернули вправо, спустились вниз, Армине сбавила скорость. Навстречу потянулись домики «Тешебса», потом базы отдыха «Архипо-Осиповка». Посёлочки маленькие, как резина в длину вытянутые. Одноэтажные, с заборами, редкими трёх-, четырёхэтажными особняками, коттеджами, но! — и это уматный факт — теперь уже со множеством, преогромным множеством прогуливающихся женщин, девушек и других отдыхающих в одних купальных костюмах. Значит, тут где-то должно быть море. Или оно приближалось. Хотя видно не было, и водорослями не пахло. А вот девушки уже были. Руки у всех голые, ноги голые, плечи тоже, животы, овалы грудей и «стринги»… О! Все загорелые… У многих на носах бумажные защитные козырьки от солнца. Но все улыбаются. Все в тёмных солнцезащитных очках, широкополых шляпах, в шлёпанцах на босу ногу, и всё. Ярко демонстрируя свои костюмы и прелести. Ничего и ни кого не стесняясь. Классно! Уматно! Клёво! Были и мужчины, конечно, и парни разные и другая мелочь. Рекруты на них и не обратили внимания.

Всё здорово! Классно! Но жарко! Жутко жарко! Но множество девушек… И это перевешивало. Потому что было классно! Не зря, получается, ехали.

Начиная с «Архипо-Осиповки» рекруты от окон уже не отрывались. Так и ехали ещё сколько-то километров до того самого, как его, этого, Геленджика. Проскочили указатель «Дивноморск», он где-то слева остался, взлетели на пригорок, повернули направо, поднялись ещё выше, с правым поворотом проскочили дорожную развязку и въехали в город.

Город встретил всё тем же выцветшим солнцем. Выцветшими красками жилых и прочих строений. Зелень была только на высокой горе, что возвышалась справа. На ней угадывалась нитка подъёмника и малюсенькое — от большого расстояния — яркой раскраски колесо обозрения на верху. Строящиеся и уже построенные разноэтажные дома начинались от подножья горы и уходили вниз, похоже к морю. Жилые коттеджи, хвастаясь своей разномастной архитектурой и материалами, тянулись к небу. Вширь это было не возможно. Дома почти стенами касались друг друга. И улицы, витые и короткие, где украшенные низенькими столбиками светофоров, где и без, были узеньким, но в асфальте. Везде камень, бетон, и кирпич. Ни цветы, ни трава не просматривались. Зато в каждом дворе — на каждом метре территории — жили отдыхающие и стояли транспортные средства. Множество детей, и множество автомобилей. Дети — от шести лет и выше. А девушек вообще превеликое множество… И очень все…

Нет, всех рекруты, к сожалению, рассмотреть не смогли, не успели. Джип неожиданно вильнул в какие-то распахнутые ворота, остановился.

Оп… Приехали.

Армине выключила двигатель, открыла дверь. Два одноэтажных дома под одной крышей, летняя кухня, два мангала, несколько кресел, стулья, белая кошка на подоконнике, цветы в горшках… Пахнет дымком и чем-то вкусным. Обширная стоянка для нескольких машин. Тень. Солнце не печёт, даже не пытается. Над головами крыша из виноградных ветвей и листьев с настоящими гроздьями винограда. И не жарко и не душно. Тишина, и аппетитный, вкусный запах. Через секунду Армине и рекрутов, вместе с Артаком, облепила шумная ватага налетевших родственники. Все черноглазые, темноволосые, говорливые, громкие, и жаркие… армянской наружности. От пятидесяти, до лет четырёх — пяти. Обрадованные и счастливые! И тётя Тамара, и бабушка Рузанна, и Арменуи и Гаяне, и ещё одна Тамара, и маленькая Армине, и… всех рекруты запомнить сразу не смогли, это и невозможно. Поняли одно: единственным наследником в том роду был Артак. Царь, король и повелитель. Остальные были девочки. Мал-мала меньше, но красивые. Старшей дочери дома не было, она на работе, сказали, была. Тоже, кстати, Гаяне. «Ай, уж как она будет вам рада! Ай, уж как она Антошу ждала. И вас, ребятки!» «Ай, как мы вам рады, что вы приехали! И дедушка рад будет тоже!» «А какой Артак у нас большой стал, о!» «Ай, Армине, как хорошо ты выглядишь! Устала наверное, сестрёнка! Вы все устали. Конечно!» «Как же здорово! А мы думали, Антоша пошутил». «Ай, как хорошо!» «Тамара, доченька, звони срочно дедушке и Гаяне, пусть бросают всё и домой едут. Армине с Антошей и мальчиками из Москвы, скажи, в гости приехали. Уже здесь! Скорее звони. Мы за стол садимся. Ждём их». Охали, восторгались гостям родственники Артака. Рекрутам даже неудобно стало. Нам бы на море, попытались было отпроситься ребята, но им не разрешили. «Нет, нет, и нет! Что вы, ребятки! Как можно? Сначала за стол! Только за стол!» Причём, так доброжелательно и категорично настаивали, отказаться было не возможно. И Артак не сопроивлялся. Мялся, красуясь, как гусь на птицеферме. Руки в карманы, королём вышагивал по периметру. Ну, за стол, так за стол. Пришлось. И не пожалели. Поняли чем так вкусно пахло. Ооо…

И далма, и чахохбили, и лаваш, и бурум, и лахмаджо, и фрукты… Ууу!!

Воскресенский, улучив момент, когда «жена» укладывала Алёнку спать, закрылся в ванной комнате, позвонил по сотовому, услышал глухой голос, назвал пароль, услышал ответ, и сразу за этим короткий адрес места закладки посылки. «Понятно», изменив голос, коротко ответил он, и отключил вызов. Не подвели местные оппозиционеры, мысленно отметил. Ждали его звонка. Всё сделали. Это хорошо. Так и должно быть. Воскресенский стёр номер телефона абонента. Заторопился. Нужно было спешить. Это недалеко. Времени у Воскресенского уже не оставалось. Фура наверняка разгрузилась, к условленному месту нужно было успеть. «Я за пивком, бросил он «жене» и мусор вынесу», и вышел из квартиры. По домашнему вышел: в майке, шлёпанцах, и спортивных штанах. «Женя! Мой Женя, ласково отметила женщина. Наш Женя! — подумав о дочери, поправила себя. Я его уже люблю. Да, кажется, люблю! Даже больше чем… чем…»