Ознакомительная версия.
Жена цезаря и не думала скрывать внебрачную связь, как надеялся ее перепуганный любовник, а с удовольствием и даже с гордостью развратничала на глазах у жителей Вечного города. В дом возлюбленного Мессалины рабы постепенно переносили обстановку из Палладиума, перетаскивали драгоценную царскую посуду, везли на телегах роскошные предметы интерьера.
Валерия с заботой и вкусом обставляла свое новое гнездышко. Нарцисс в напряжении ждал, чем закончится этот роман. И вот шпионы, приставленные следить за Мессалиной, донесли, что молодые готовятся к свадьбе. Вольноотпущенник не поверил своим ушам. Его в который раз поразила та непомерная наглость, с которой эта женщина шла по жизни. Чтобы при живом муже да сочетаться браком с другим? Такой откровенной дерзости не мог предположить даже Нарцисс.
Но грека тешила мысль, что белобородый иудей все-таки сказал правду и, лишившись гребня, Мессалина наконец-то стала уязвима. Советник Клавдия приложит все усилия, чтобы эта дерзкая выходка не сошла императрице с рук. Чтобы покончить с сумасбродкой, нужно лишь подыграть влюбленным и создать благоприятные условия для реализации их невероятного плана.
– Мой государь, я думаю, тебе не следует показывать, что ты обеспокоен угрозами мятежников, – раздумчиво протянул Нарцисс, скатывая пергамент в трубочку и убирая его в специальный шелковый футляр для хранения важных бумаг. – Нужно продолжать заниматься государственными делами.
– Великие б-боги! К-как я могу дум-м-мать о чем-то д-другом, когда мне г-грозят п-погибелью? – всхлипнул Клавдий. – Заговорщики г-г-готовят мятеж. Я б-боюсь покинуть П-палладиум. И в П-палладиуме боюсь оставаться.
– А ты, Солнцеликий, озаботься такими делами, которые требуют твоего неотложного присутствия в других областях империи, – вкрадчиво проговорил советник и провел рукой по голому черепу.
Клавдий непонимающе смотрел на своего вольноотпущенника, и тот с напором продолжал:
– Несомненно, строительство порта в Остии никак не может обойтись без твоего участия.
– Да? Т-ты так п-п-полагаешь? – повеселел Клавдий. – Немедленно о-отправляемся в Остию!
Император был готов прямо сейчас уехать как можно дальше от столицы, чтобы только быть в безопасности.
– С-с-сообщи и-императрице, чтобы г-г-готовилась к отъезду.
– Не думаю, что Богоподобной нужно покидать столицу, – покачал головой Нарцисс. – Ведь это твоя жизнь находится в опасности, а не ее.
Любому, кто умело брался за дело, переубедить Клавдия не составляло большого труда. Вот и теперь император легко поддался на уговоры.
– Д-да? – он озадаченно усмехнулся. – Н-ну что же, п-пусть Мессалина остается.
А через несколько дней невероятное событие потрясло весь Рим. Императорская свадьба! Что может быть ярче, богаче, роскошнее? В это трудно поверить, но Вечный город справляет не просто свадьбу, а свадьбу жены живого императора! Неужели такое возможно? Простолюдины в Затиберье пересказывали эту новость, как анекдот. В таверне «Беззубая мурена» пировали за счет императорской казны. Смуглый бородач, хлебнув кислого вина, стукнул дном глиняной чаши по плохо струганным доскам стола и с чувством проговорил:
– Точно родственницу замуж выдаю…
Его кудрявый приятель хрюкнул от смеха в зеленое сукно шапки, которую мял в руках, и пояснил подошедшему с блюдом рыбы хозяину заведения:
– Мой друг лично знавал императрицу…
– Все мы лично ее знавали, – туманно отозвался хозяин, ставя блюдо на стол среди разбросанных объедков.
– Я в том смысле, что он бывал у нее в лупанаре, – беспокоясь, что его не поняли, пустился в разъяснения толстяк.
– Все мы там бывали… – флегматично качнул головой добродушный великан.
– Где это ты бывал? – грозно надвинулась на мужа дородная жена, не уступавшая ему ни ростом, ни статью.
– Да я не о том, – заметив штормовые барашки в глазах жены, пошел тот на попятную. – Просто никак не могу взять в толк, как это Мессалина выходит замуж за Гая Силия? А что же Клавдий?
– Похоже, наш император ничего не знает, – хихикнула развеселившаяся женщина. – Немудрено! Мужья всегда все узнают последними! Вот помяните мое слово, Божественный вернется из Остии и сделает вид, что так было нужно для блага государства. Ведь если подумать, то два императора лучше, чем один. И два мужа лучше одного. Думаю, что скоро Мессалина уговорит цезаря, чтобы издали закон о многомужестве.
– Это как? – отвесил губу толстяк.
– А очень просто, – не на шутку разошлась жена. – Выйдет указ, чтобы у одной женщины было не менее трех мужей. Нет, четырех! Ух, я тогда развернусь! Я возьму себе в мужья зеленщика Гатерия, мясника Тарина и молочника Аргатия. Главное в доме – молоко, мясо и овощи. Ну, и дополнительные мужчины на ложе тоже не помешают!
– Что ты несешь, презренная? – прикрикнул на жену осерчавший муж.
– Твоя хозяйка дело говорит, – захохотал смуглый бородач, выбирая рыбку пожирнее. – Как Мессалина скажет, так цезарь и сделает! Захочет обязать всех женщин в империи иметь по десять мужей – так оно и будет!
– Пора бы знать, что император у нас Мессалина, – подхватил его друг, – а Клавдий – так, одно название!
В то же самое время и в благородной части города полным ходом шли пышные торжества. Залитый огнями Палладиум не мог вместить всех приглашенных. И вот, принеся жертвенных быков во славу Юпитера, перед алтарями богов предстали жених в праздничной тоге и невеста в свадебном покрывале. Они скрепили союз поцелуями, после чего свидетели подписали брачный договор, а затем во дворце императора начался праздничный пир. Гости гуляли до ночи, провожая молодых дружными выкриками к брачному ложу.
На второй день свадебных торжеств Мессалина решила устроить вакханалию, нарядив мужчин козлоногими Панами, а для женщин уготовив роли обнаженных вакханок. Пока компания Панов ногами давила виноград, а вакханки развлекались танцами и играми, один из приглашенных, упившись молодого вина, забрался на дерево. Обосновавшись на толстой ветке и осторожно раздвинув листву, он уже собирался спрыгнуть на пробегавшую мимо вакханку, как вдруг увидел на пыльной дороге свиту возвращающегося из Остии императора.
– А вот и Божественный Клавдий! Через пару часов будет здесь! – воскликнул он, торопливо спускаясь в сад и поспешно ретируясь в сторону дворцовых дверей.
Гости бросились врассыпную, и только теперь Мессалина почувствовала, что тучи сгущаются над ее головой и вот-вот разразится гроза. Она подхватила детей, выбежала из дворца в город, усадила их на нищенскую телегу, взятую на базаре, и двинулась навстречу мужу, уверенная, что сможет разжалобить его и, как всегда, избежать расплаты.
По пыльной Аппиевой дороге двигалась императорская процессия. Рядом с повозкой Клавдия ехал на лошади вольноотпущенник Нарцисс. Лицо его было мрачно, в руках шелестел документ, который советник по делам прошений то и дело пополнял новыми записями.
– Какая дерзость! Какое преступление! – не уставал повторять скачущий рядом с императором Виттелий, бросая на Нарцисса заискивающие взгляды. Чувствуя, что ветер переменился, он больше не подносил к губам сандалию Мессалины и вообще снял ее с груди.
О бракосочетании собственной супруги Клавдию донесли две рабыни, по очереди сообщив цезарю последние новости из столицы. Нарцисс подтвердил эту информацию, и теперь Клавдий, напуганный и притихший, не знал, как вести себя дальше. Всю дорогу он озадаченно морщил лоб, а перед самыми городскими воротами робко спросил:
– И ч-что же, я в-в-все еще цезарь? Или т-теперь уже император Г-г-гай Силий?
Нарцисс удивленно взглянул на хозяина и твердо проговорил:
– Вне всякого сомнения, император ты, Божественный!
– Я т-так ей в-в-верил! – с облегчением всхлипнул Клавдий. – К-как она могла? Мы были с-с-счастливой парой! Б-бедные наши дети! За что им досталась р-р-распутная мать?
Ознакомительная версия.
