— Что-то вы, ребятки, быстро скисли. Даже удивляюсь, как это у вас духу хватило его убить. Здорово, видно, припекло. И ведь не пожалели…
Люков вскинулся.
— Ах ты, курва! Знаем, как ты мужа жалела — в Иерусалиме на панели. Репутацию имела, даже из других городов клиент наезжал. Ну, а у нас слухом земля полнится. Письмецо мы тут получили… Так что, может, и напрасно Илюша умер. Не он один знал про тебя всякое. Своим-то на твое блядство наплевать, а на американца надежда слабая.
— Это все, Лючок, никому, кроме тебя, не интересно. И брось-ка ты лучше этот тон. Рановато ты себя боссом почувствовал!
Час прошел в бесполезной перебранке. Времени хватило только на то, чтобы прийти к соглашению в единственном пункте: кто бы ни прикончил Заславского, заокеанского гостя надо уводить в тень.
Глеб, доставив Левина в аэропорт, любезно извинился, что не сможет далее сопровождать гостя. Американец, еще туго соображавший, только отмахнулся, и Глеб умчался.
По пути в «Таверну» он сбросил скорость, ехал неспешно, прикидывая так и сяк. Ничего не выходило. Нельзя было полагаться только на свои мозги.
Московский район занимал в городе приличную во всех отношениях территорию. Но, как и везде, преступных элементов здесь хватало. Широким ассортиментом наркотиков торговали многочисленные цыганские династии, нашедшие пристанище в глубине частного сектора. Вал за валом прокатывались эпидемии квартирных краж в новых кварталах… И если бы только это… Правда, ко всей этой заведомой уголовщине Глеб отношения не имел. Зарабатывал мускулами, стараясь не переступать границ закона. Зная его мощь и готовность пустить в ход кулаки, противники предпочитали решать дела мирно. Но так или иначе, а ладить с органами было необходимо.
К капитану Строкачу Глеб входил беспрепятственно и всегда бывал принимаем радушно. Происходило это потому, что в отличие от иных шибко блатных личностей, он охотно делился сведениями о браконьерах в угодьях любящего порядок и тишину розыскника. На звонок и просьбу срочно переговорить, Павел Михайлович откликнулся с готовностью.
К подъехавшему «вольво» Строкач вышел, едва во тьме проступил его серебристый силуэт. Опустив историю с иностранным гостем, столь нелепо угодившим в усобицы респектабельных спекулянтов, Глеб изложил события. Плотно «подбившийся» Люкин, живо интересовавший сотрудников Московского райотдела, похоже, давал повод заняться собой не одним обэхээсникам.
Серьезное дело, такие не спускают на тормозах.
— Вовремя ты, дружок, про меня вспомнил. Еще не раз спасибо скажешь. Давай в райотдел, возьмем кое-кого — все равно по пути, — и к твоим дружкам. А ты говори. И упаси тебя бог сейчас от меня что-либо скрыть. Сам понимаешь, торгашам спихнуть на тебя убийство — плюнуть и растереть. И у них есть к кому в райотделе обратиться, знаешь ведь. Только я тебя в обиду не дам. Парень ты неплохой, наш парень. А поэтому — где твои дружки? Верно — за решеткой. А ты здесь, со мной, как свободный человек.
— Как свободный?..
— Не договариваешь ты. Подвираешь, дружок. Ну кто поверит, что ты незаметно слинял от такой прожженной компании? Если сам кончил своего спекулянта, лучше скажи сразу. Ведь себя угробишь.
— Да вы что, Павел Михайлович, смеетесь? Илья хоть и нос драл, так что тошно иной раз становилось, но пощедрее Лючка был. Мне делить с ним нечего…
К «Старой таверне» подъехали без лишнего шума, но и особо не таясь. В «вольво» Глеб с капитаном. Во вторую машину — «волгу» — набилось полно народу. Следом плелся обшарпанный синий «воронок». Стучать долго не пришлось. Дверь открыл Люкин. Держался уверенно, по-хозяйски, пока не разглядел за массивной Глебовой спиной лицо Строкача, известное всему району.
Тем временем из «волги» повалили деловитые молодые люди, вовсе не похожие на поздних посетителей. И еще кое-кого здесь Люкин знал. Еще до появления «воронка» цель визита стала совершенно ясна
— Старые друзья, всех вас узнаю-ю!.. — фальшивя, пропел Строкач, изображая преувеличенную радость. Состав присутствующих ему был известен из Глебовой диспозиции. — Давайте-ка все в зал, и без лишних движений. Поговорим… в порядке очереди, как только сочтем нужным.
Обслуга на кухне ничего толкового сообщить не могла. Повар и официантка приняли известие об убийстве, совершенном в кафе, как досадное недоразумение, могущее повлиять на размеры обещанного гонорара. Казалось, только это их и встревожило. Теплая компания, дожидавшаяся в зале, была не менее сдержанна в показаниях. С какой стороны ни посмотри — все были невиновны, а значит под подозрением оставался каждый. Допрос участников вечеринки поодиночке принес не больше, чем групповой коллоквиум. Строкач раздраженно крутил носом, добиваясь хоть сколько-нибудь определенного ответа на главный вопрос.
Обиженно оттопыривала губы Елена, чистосердечно недоумевали мужчины. Единственное, что здесь удалось выяснить — Илья, оказавшись за дверью, крикнул: «Официант!». Привык, видите ли, к сервису, мог и тягануть хлопца.
— Значит, на обслуживающий персонал грешите? — капитан разглядывал Елену, как экзотическое растение.
— Да на кого угодно. После того, как Илья официанта звал, все они по фойе и еще черт знает куда расползлись… Штерн надрался, хотя сроду больше двух рюмок не выпивал, блюдет себя. Говорит, что столкнулся с Юрчиком у сортира на выходе. Только неизвестно, что они до этого делали. Любой мог в кабину к Илье заглянуть. Вообще, муж в последнее время стал подозрительным. Вроде и доверял компаньонам, а все же. Уединяться бы не стал. Разве что с Глебом. А уж те двое! Спят и видят: как бы чего урвать погорячее… Ох, господи, а ведь я тоже могла с Ильей выйти! Значит, и меня тоже…
— Нормально живете, Елена Викторовна. Так что страшно в фойе кабака с закадычными друзьями столкнуться. Так кому же вы Илью-то предпочли? С вами ведь кто-то оставался? Говорите, ведь это, Елена Викторовна, значит, что есть кому и подтвердить, что к убийству вы не имеете отношения. А это ох как важно!
В это время в зал вошел невысокий человек в неприметном сером костюме. Склонившись к уху Строкача, что-то зашептал. Выслушав сообщение, капитан широко улыбнулся.
— Зовите. А то, боюсь, не поладим мы с Еленой Викторовной.
В зал вошли двое участников столь прискорбно завершившегося ужина. Перед третьим — Глебом — Строкач коротким движением вертикально выставил ладонь. Лейтенант Родюков заступил Глебу дорогу:
— Вас я попрошу подождать.
— Да, Глеб, ты парень правильный. Что знал — все, как на духу. Верно? Так что пока обойдемся без тебя. — Интонация Строкача была дружелюбной, почти фамильярной.
Глеб поморщился, но спорить не стал, — спокойно притворил снаружи украшенную инкрустацией дверь.
— Итак, друзья мои, мы сейчас поговорим об одной изящной, и оттого еще более интересной вещи, — капитан кивнул Родюкову.
Тот достал из пузатого клеенчатого портфеля прозрачный полиэтиленовый пакет.
— Замечаю, что этот инструмент вам знаком. Экспертиза еще не сказала своего слова, но думаю, кровь на лезвии принадлежит Заславскому. Если, конечно, поблизости не обнаружится что-нибудь не менее кровавое. Я даже не стану вас разводить по разным комнатам, допрашивать поодиночке. Так или иначе, вы уже обсудили детали. Только у Глеба хватило ума обратиться к нам. Итак — кому принадлежит нож? Или вы в самом деле полагаете, что мне это не известно?
Штерн и Люков со злорадным облегчением одновременно взглянули на Елену. Та бросала нерешительные взгляды на причудливую вязь узоров черни на рукояти. Казалось, момент, когда она испытала теплое удовлетворение, принимая редкий подарок, остался в далеком прошлом.
— Мой, да… одну минуту, — стремительный шаг к окну, где на подоконнике — покинутая сумочка. Строкач не препятствовал.
С первого взгляда стало ясно — сумка пуста. Сомнений не оставалось.
— Это подарок. От Артура, приятеля Штерна, иностранца. Это его увозил дубина Глеб. А мне теперь бояться нечего. Мы еще посмотрим, кто больше знает. Илью прикончили, теперь меня подставить норовят! То, что я из зала не выходила, этот самый Артур и может подтвердить. Ищите его, пока не улетел. В аэропорту он.
— Разумеется, чего вам бояться, если невиновны? — капитан поощрительно повернулся к женщине. — Поясните, пожалуйста, кто такой Артур, куда он летит?
— Не знаю я точно. Говорю же, Штерн его с собой привез, он ему и билет обратно в Москву покупал. Вместе держались, совещались без конца.
— О чем?
Слегка приоткрыв рот, Елена торжествующе оглядела компаньонов, секунду помедлила и негромко произнесла:
— Клянусь, не знаю…
— Так, все. Хватит — Строкач перебил ее резко, почти грубо. — Не хотите нормального разговора? Тогда иначе. Фамилия Артура? Ну, вы, Штерн, быстро! И не надейтесь, что прикроете своего заграничника.
