— Не поняла… — менторским тоном отозвалась секретарша.
У этой респектабельной женщины был ощутимый недостаток для секретарши — она имела два высших образования. Поэтому ее амбициозные запросы постоянно находились в противоречии с ее социальным положением. И поскольку одно ее образование было педагогическим, а другое — техническим, на работу в издательство ее взяли только на должность секретарши.
Женщина с трудом мирилась с этой ситуацией и поэтому требовала к себе хотя бы вежливого отношения. Ненашев относился к ней с пониманием и обычно обращался с ней очень корректно. Ему льстило, что у него секретарша с двумя высшими образованиями.
Но сегодня был не ее день…
— Я спрашиваю, что у вас ко мне? — повторил Ненашев.
— Сегодняшняя почта. — Секретарша положила пачку конвертов на стол. — Кроме того, двое посетителей, мужчина и женщина.
— Что хотят?
— Зайти к вам, полагаю, — попыталась улыбнуться секретарша.
— Я спрашиваю, по какому поводу?! — четко выговаривая слова, на повышенном тоне произнес Ненашев.
Он явно терял последние остатки терпения.
— Мужчина — писатель. Желает показать вам свои рукописи.
— Отправьте его к Вадимову! Что хочет баба?
— Девушка хочет устроиться на работу. Что же касается Вадимова, то этот, — она взглянула в бумажку, — Геншиков уже был у него.
— А какого же черта он прется ко мне?
— Он утверждает, что Вадимов его не устраивает, и он хочет лично побеседовать с вами.
— Что значит — не устраивает? Он что, проститутку домой заказывает? Что сказал по его поводу Вадимов?
— Об этом лучше спросить у Вадимова.
— Так вызовите его!
Женщина резко развернулась — при этом ее пышный зад описал в воздухе большую дугу — и вышла из комнаты.
— Подождите, — сухо и властно сказала она сидящим в приемной посетителям. После этого она взяла трубку телефона, набрала номер и с той же интонацией проговорила: — Александр Владимирович? Зайдите к Виктору Сергеевичу.
Ольга исподтишка разглядывала секретаршу.
Похоже, что даме досталось от начальства, так как из любезной вышколенной служащей она превратилась в надзирательницу приюта для бездомных детей. Ольга забеспокоилась: если у директора плохое настроение, он может ее не принять. Как тогда ставить "жучки" в его кабинете?
Ольга сидела в приемной издательства "Лавиния" уже двадцать минут. На улице ее ждал Игорь.
Весь вчерашний день ушел на подготовку предстоящей операции и сегодняшнего ее первого этапа, который был очень важен.
Вчера же Ольга с Игорем купили машину — годовалую "девятку" цвета "серый металлик". Они проверили, как работает подслушивающее устройство, и оно оказалось вполне исправным.
Игорь проинструктировал Ольгу перед походом в издательство. Они досконально обсудили детали ее одежды и поведение.
Утром Игорь остановил машину в двух кварталах от издательства. Смотрясь в зеркало заднего вида, Ольга поправила прическу и, чмокнув Игоря в щеку, двинулась в сторону издательства. Игорь внимательным взглядом провожал ее удаляющийся силуэт.
Выглядела Ольга скромно и со вкусом: черная юбка, белая блузка, туфли на высоких каблуках, светлые ухоженные волосы, уложенные в элегантную прическу…
"Подходяще!" — подумал Игорь. Все было вроде подобрано нормально. Типичная провинциалка, небогатая, работящая, приветливая. То, что надо для этой конторы.
Ольга объяснила охраннику на входе, что пришла по объявлению о приеме на работу, и тот без проволочек пропустил ее.
Секретарша сказала ей, что директора нет, но он вот-вот должен подъехать. Ольга присела рядом с уже ожидающим в приемной мужчиной.
Это был высокий тощий субъект лет тридцати — сорока. Вид он имел совершенно всклокоченный. Черные вьющиеся волосы торчали во все стороны, словно мелкая проволока. Даже усы растрепанной щеткой топорщились впереди кончика его отнюдь не маленького носа.
Он был одет в легкие летние брюки и фланелевую рубашку с коротким рукавом. При ближайшем осмотре его наряда Ольга сделала вывод, что мужчина либо так и спит не раздеваясь, либо только что вернулся откуда-нибудь с дачи — настолько его одежда была помята и замусолена.
Мужчина обхватил коленку узловатыми пальцами и, сидя на стуле в такой позе, начал слегка покачиваться. На спинке стула висел потертый и драный красный пакет, сквозь который проступали контуры лежащих в нем папок для бумаг.
На какое-то время мужчина перестал раскачиваться и, подавшись в сторону секретарши и одарив ее пленительной желтозубой улыбкой, спросил:
— Извините, а где у вас можно покурить?
— В туалете. По коридору налево. Там есть мужской и женский, — ответила секретарша.
— Да, спасибо. Я разберусь. — И он, слегка выпятив зад, удалился.
На авансцену перед Ольгой тем временем вышла еще одна колоритная личность. Это был высокий полный мужчина, одетый в темные джинсы и черную рубашку. Несмотря на свою комплекцию, он передвигался достаточно быстро и плавно, словно по инерции.
Он остановился около стола секретарши и, нервно вертя в руках коричневые четки, заговорил:
— Лидия Степановна, я не совсем понимаю, а что, собственно, хочет Виктор Сергеевич? По какому вопросу он хочет поиметь меня у себя в кабинете?
Секретарша явно благоволила к Вадимову, а это был именно он, и доверительно сообщила:
— Александр Владимирович, он сегодня явно не в духе, вел себя со мной по-хамски, а вас он приглашал по поводу того молодого человека, которого вы уже принимали.
Вадимов втянул голову в плечи, слегка пригнулся, быстро развернулся, оглядел приемную, высунулся в коридор и почти шепотом спросил у секретарши:
— А где он?
— Здесь. Только сейчас курит.
Вадимов воздел глаза к потолку и тяжело вздохнул. Сделав несколько маятниковых движений из стороны в сторону, попереминавшись с ноги на ногу, он резко открыл дверь директорского кабинета и, войдя туда, так же резко захлопнул ее за собой. Однако в последний момент он, видимо, придержал ее, так как громкого хлопка не получилось.
— Доброе утро, Витя! — быстро заговорил Вадимов. — Я так понимаю, что ты вызвал меня по поводу этой надежды русской литературы в мятых штанах, которая в настоящий момент находится в коридоре. Но я с ним уже говорил — мне больше нечего ему сказать. Если хочешь, поговори с ним сам, но на мой взгляд — это полный дуст.
— Саша, помолчи ты хоть минутку! — оборвал его Ненашев.
Вадимов замолчал, снова воздев глаза к потолку и продолжая нервно перебирать четки.
— У нас срочное дело. Изменение планов.
— Как? — спросил Вадимов, прекратив терзать четки. — Опять?
— Да, опять! Да, опять! — заорал Ненашев. — Сядь и послушай меня.
Главный редактор издательства "Лавиния" сел напротив директора. Ненашев нажал кнопку селектора:
— Два кофе, Лидия Степановна! — Отключив селектор, директор сказал: — Сегодня я общался с Хмелем. Он требует ускорить наши планы.
— Опять! — вскричал Вадимов и задергался на кресле. — Каждый раз, когда требуется подобное ускорение, у меня возникает нехорошее ощущение, что оно последнее и нас вот-вот накроют.
В этот момент с двумя чашками кофе появилась секретарша и пошла к столу.
— Да я с этим ощущением уже целый год живу, мать твою! — закричал Ненашев, не обращая внимания на секретаршу, и треснул кулаком по столу.
Удар получился такой силы, что стоявшая рядом секретарша подпрыгнула на месте. Поднос в ее руках накренился, и две чашки с кофе заскользили вниз и приземлились на стол директора.
Терпкая коричневая жидкость стала расплываться по бумагам на столе Ненашева.
Ненашев поднял на секретаршу безумный взгляд.
— Ты что, охренела, старая коза?
Взгляд Лидии Степановны из испуганного моментально превратился в возмущенный.
— Что вы себе позволяете?! Как вам не стыдно!
Последние бастионы терпения Ненашева были сметены. У него вообще было несколько своеобразное представление об идеальной секретарше, которую он никак не мог отыскать в реальной жизни. Поэтому они менялись весьма часто. Однако последняя задержалась на этой должности — благодаря двум своим высшим образованиям, которые Ненашев воспринимал чуть ли не как собственную заслугу.
Но, однако, похоже, и ее час пробил.
Ненашев поднялся и, упершись кулаками в стол, спустил на секретаршу всех собак. Он высказал все, что втайне думал о ней за все время ее работы.
Когда он закончил, секретарша, покрытая пунцовыми пятнами, гордо вскинула голову и с вызовом сказала:
— В таком случае я вынуждена подать заявление об увольнении.
— Пошла в жопу! Чтобы я тебя больше здесь не видел!
Столь немедленное согласие начальства несколько смутило Лидию Степановну.
