удивление. – Катлу? В летнем доме? Нет… Нет, этого не может быть. Это сделал отец Дагура – все ведь было доказано.
– Не совсем так. Вы знали, что они с Бенедиктом встречались?
– Бенни и Клара? Да, разумеется, но это было очень давно.
– Я имею в виду Бенедикта и Катлу.
– Нет, вы путаете. Раньше Бенни встречался с Кларой. Но между ними все кончилось после… ну, после убийства.
– Нет, эти отношения закончились до него. Бенедикт был в летнем доме с Катлой, – ровным тоном сказала Хюльда, наблюдая за реакцией молодой женщины.
– В летнем доме? Когда… когда она погибла? Да что вы выдумываете? Ни за что не поверю. – Удивление Александры было искренним – судя по всему, она действительно не верила в виновность Бенедикта.
– Вот поэтому мы и предполагаем, что он убил их обеих, Александра. Клару и Катлу.
– Нет-нет, вы не правы. Этого не может быть! Он что, сам в этом сознался?
– Нет, он, естественно, все отрицает.
– Это же Ветурлиди, отец Дагура… это же он убил Катлу. Поэтому он и повесился.
– А кто же тогда убил Клару? – спросила Хюльда, пристально глядя на Александру. И в тот же момент она поняла, что Александре известен ответ на этот вопрос.
Молодая женщина, однако, молчала, словно воды в рот набрала.
– Что произошло на Эдлидаэй, Александра? Что вы от меня скрываете?
Нарушив гробовую тишину, Александра наконец заговорила, обращаясь скорее к самой себе, чем к Хюльде:
– Мне показалось, что с Кларой что-то не так.
– В самом деле? – спросила Хюльда, хотя после беседы с матерью Клары эти слова не стали для нее неожиданностью.
– На острове она вела себя как-то странно. Проснулась посреди ночи, кричала, говорила, что видела Катлу. Причем с такой уверенностью, что я даже испугалась. Видимо, убедила саму себя, что Катла где-то рядом, будто явился ее призрак и потребовал справедливости. Казалось, она полагает, будто Катлу убил не Ветурлиди, а кто-то другой. Или нет… Даже не полагает, а будто она в этом не сомневается. Вы понимаете, о чем я? Это было так странно. Думаю, до того момента мы все исходили из того, что виновен именно Ветурлиди, как бы ужасно это ни звучало. Все, кроме Дагура, конечно. Он с самого начала верил в невиновность своего отца. И вот в ту ночь на острове мне вдруг показалось, что и Клара убеждена в непричастности Ветурлиди к убийству…
– А вы как считаете?
– Я уже не знаю, что и думать… Но я не верю, что это дело рук Бенни. Он просто не способен на это. Он порядочный человек.
– Однако вас больше привлекал Дагур, верно? Мне говорили, что вы были в него влюблены.
Александра кивнула:
– Но никаких попыток к сближению с ним я не делала. Однако… это так. Есть в нем что-то такое, понимаете? Нас всегда связывала какая-то невидимая нить.
Необходимость продолжать разговор отпала. Все элементы пазла встали на свои места. Хюльда поняла, кто убил Катлу. Это мог сделать один-единственный человек, и именно на этого человека указывали все улики. Так же как и в случае с трагедией на острове. Хюльда догадалась, кто напал на Клару и столкнул ее с обрыва. Она даже могла представить себе «ненависть в глазах», о которой говорил Бенедикт.
– Вы хотите сказать мне что-то еще, Александра?
– Да, вообще-то… Раз уж на то пошло, мне придется сказать вам еще кое-что. Бенедикт был не последним, кто видел Клару в живых.
– И кто же тогда это был? – спросила Хюльда, хотя уже знала ответ.
Хюльда поехала одна, хотя, безусловно, ей стоило взять с собой кого-то еще – как в качестве свидетеля возможного признания, так и в качестве поддержки на случай непредвиденного поворота событий. Однако что-то подсказывало ей, что помощь ей не потребуется. Несмотря на то что она направлялась на встречу с убийцей, она его не боялась, поскольку знала, что ничем не рискует.
В эту дверь ей уже приходилось и звонить, и стучать, но в прошлый раз ей никто не открыл. На этот раз дверь отворилась, не успела Хюльда нажать на кнопку звонка.
– Здравствуйте, я так и думал, что вы придете.
Дагур был полностью одет, хотя стрелки часов перешагнули за полночь.
– Можно войти?
– Пожалуйста. – Пропуская Хюльду в дом, он продолжил: – Вот тут и арестовали отца. Тот полицейский – Лидур, ваш приятель, – стоял здесь, в этой самой прихожей. Они выволокли папу на улицу в одной пижаме посреди ночи. А я стоял вон там, на верху лестницы… – Он обернулся и указал рукой. – Там я и стоял, еще мальчишка, кричал и плакал, слезно умолял оставить отца в покое. Конечно, смерть Катлы была поворотной точкой, когда все изменилось, но тот момент, когда они арестовали папу… тот момент стал началом конца. Именно тогда и начала рушиться наша семья. До этого у нас был шанс, понимаете? У нас был шанс одолеть все невзгоды, приложить усилия и одолеть. Но они арестовали отца. А потом он умер. Мама с этим не справилась, и я остался один… Один в этом огромном доме. А вы пришли, чтобы арестовать меня, верно?
– Да, верно, Дагур.
– Я, по крайней мере, не в пижаме. И я не буду оказывать сопротивление и поднимать крик. Да и парня, который стал бы протестовать, на лестнице нет. Он, собственно говоря, тоже умер в тот самый день. На этот раз соседи останутся в неведении, пока не прочтут новость в газетах. Вы ведь даже не на патрульном автомобиле с опознавательными знаками. Эта зеленая «шкода» ваша машина?
Хюльда кивнула.
– Полицейский на зеленой «шкоде» – вот это да!
– Может, пройдем в дом и поговорим?
– В этом нет необходимости. Дом я продам, и заходить в него снова мне не хочется. Я просто поеду с вами, хорошо?
В этот момент Хюльде больше всего хотелось дать ему шанс и отпустить на все четыре стороны. Ей было жаль Дагура, и она очень хорошо его понимала, поскольку знала, что некоторые преступления настолько ужасны, что месть за них оправданна. Для нее больше не было тайной, почему Дагур бросился на Клару и столкнул ее со скалы, когда у него случилось минутное помутнение рассудка. Разумеется, его нельзя было отпускать еще и потому, что Александра подтвердила: Клара приходила к нему в ту ночь, а потом они спустились вниз вдвоем – Клара и Дагур. Александра не могла уснуть, поскольку у нее теплилась надежда, что Дагур, как она выразилась, проскользнет к
