бумаги подпишет! — повеселела Марфа и тоже ушла.
— Ну… — Алла внимательно посмотрела на Ксению, — думаешь, я Маринку за пирожными послала, потому что сладкого захотелось?
— А это не так? — прищурилась Ксения.
— Говорила уже, что не полная я дура и уж как-нибудь догадалась, что не просто так ты в нашу фирмочку секретаршей устроилась. Ты мне помогла в прошлый раз, от этого… — Алла употребила непечатное слово, махнув рукой в сторону двери, куда удалился Ковригин, — защитила… В общем, работать тебе у нас по статусу не положено.
— Это хорошо, что ты наблюдательная и выводы делать умеешь, — сказала Ксения, — значит, получится у тебя фирмой руководить.
— Что толку в этих моих качествах, если я Сережу защитить не сумела? — горько спросила Алла. — Черт дернул нас в этом ресторане его день рождения справлять! И ведь я сама его выбрала!
— Да что ты? Ты раньше там бывала и Отари этого знала хорошо? — насторожилась Ксения.
— Ну не то чтобы хорошо, но Сергей мне велел все организовать, самой все обсудить, меню там, цены… А мне что, трудно, что ли? А этот Отари принял меня хорошо, с уважением. Знаешь, некоторые как узнают, что я не жена, а вроде как любовница, сразу не то чтобы хамить начинают, но смотрят так пренебрежительно — мол, сегодня ты любовница, а завтра он тебя бортанет коленом под зад, так зачем я перед тобой буду распинаться… Да вот хоть Ковригин этот!
— Понимаю…
— Ну вот, а Отари Шалвович со мной по-хорошему. В кабинет пригласил, кофе хорошим напоил… с коньяком… А когда я его брата узнала, то и вовсе комплименты начал говорить — какая я наблюдательная и умная. Клинья не подбивал, по-хорошему все.
— Как это — ты брата узнала?
— А так, у него в кабинете фотографии на стене висели, на одной он с каким-то мужчиной, только молодые оба. Я и говорю, что мужчину этого я знаю, фотографию видела у Сергея. Не может быть, говорит, это мой брат родной. Ну, поспорили мы с ним вроде шутливо, я потом у Сергея тут фотку нашла и ему прислала.
— А у Сергея не спросила, как он с тем братом связан был?
— Хотела, да не успела, это как раз накануне того дня рокового было… Да разве теперь это важно… Нужно мне о другом думать, как Сережину фирму не потерять. Ничего, главное — персонал не менять, Марфа хоть и сплетница, но бухгалтер хороший, Андрей Гусаков в работе соображает, продержимся как-нибудь…
— Ну да, — вспомнила Ксения, — а что ты про этого Гусакова можешь сказать? Давно он у вас работает?
— Года два, как раз когда я уволилась. Знаю, что Сережа его очень хвалил как специалиста.
Открылась дверь, и вошла Марина с коробкой пирожных.
— Пойду я, — Ксения поднялась с места, — за расчетом потом к Марфе зайду. Удачи тебе в новых начинаниях!
— Тебе тоже! Марина, отнеси пирожные в бухгалтерию, что ли…
Выйдя из приемной, Ксения задумалась о том, что так и не успела прощупать Андрея Гусакова. Его опять не было на месте. Она зашла к Марфе, сказала, что придет за расчетом попозже, и ушла, сердечно простившись с дамами, которые так обрадовались пирожным, как будто сто лет их не ели.
Дома Ксения переоделась из офисного в свою привычную одежду.
При этом она думала, что может доложить заказчику.
По всему выходило, что может она немного — пока все линии расследования заканчивались тупиком, все подозреваемые в убийстве Сергея Терпенева один за другим отпали, поскольку никому из них его смерть не приносила никакой выгоды, напротив, она всем создавала серьезные проблемы.
Можно, конечно, считать, что отрицательный результат — тоже результат, и в таком духе подать свой отчет заказчику, но он явно рассчитывал на что-то большее. И сама Ксения надеялась на большее, чтобы подтвердить свою деловую репутацию.
Что делать, придется идти на встречу без серьезных успехов… бывает и такое… Вот только… Она набрала номер Гиви.
— Здравствуй, дорогой, как твои дела?
— Да так себе… — Голос у Гиви был грустный, как видно, поиски убийцы Отари продвигались плохо.
— Вот что я спросить хотела… — осторожно начала Ксения, — понимаю, что ты проверил всех, кто был в ресторане, и всех, у кого на Отари мог быть зуб…
— Да ни у кого не было!..
— Да, все так. Но вот проверил ли ты самого Отари? Кто он такой, его семью, родственников, близких и дальних…
— Очень приличная семья, ни в чем не замешаны!
— А брат? У него же есть брат?
— Был младший брат, но… Ладно, я этим займусь!
Ксения поскорее отсоединилась, пока Гиви не спросил, что она знает и почему ему не говорит.
Она уже собиралась выйти из дома, как вдруг зазвонил ее телефон — тот, которым она пользовалась для связи с информаторами.
Номер на экране был незнакомый, но она все же ответила.
— Слушаю.
— Это Василий Петрович, — прозвучал в трубке осторожный, приглушенный голос.
Ксения поняла, что ей звонит патологоанатом, проводивший вскрытие Сергея Терпенева и по чьему-то приказу записавший его смерть как естественную.
— Слушаю вас, — ответила Ксения так же настороженно.
— Я получил результат анализа, — почти шепотом сообщил ей патологоанатом.
— И что вам ответили?
— Только обещайте мне, что никому не скажете, что узнали это от меня!
— Ну да, разумеется. Так что же вам ответили?
Василий Петрович закашлялся и на какое-то время прервал разговор.
— Ну так что же вам сообщили? — повторила Ксения свой вопрос. — Они что-то нашли?
— Нашли, — доктор почти перешел на шепот. — В крови Терпенева обнаружили очень редкий яд винсекурин. Настолько редкий, что его едва не проглядели.
— И что это за яд?
— Алкалоидной группы, нервно-паралитического действия. Честно говоря, я никогда про этот яд не слышал и поэтому больше ничего не могу о нем сказать.
— Ну, хотя бы повторите название по буквам.
— Вин-се-ку-рин! И все, больше говорить я не могу, это чересчур опасно! — и разговор прервался.
Ксения задумалась.
Теперь у нее появилась хоть какая-то положительная информация, которую можно сообщить заказчику.
Негусто, но все же лучше, чем ничего.
Удачно, что патологоанатом позвонил именно сейчас… она придет на встречу не с пустыми руками…
Время встречи уже приближалось.
Ксения оделась и отправилась на Удельную.
По указанному на визитке адресу она без труда нашла внушительное здание красного кирпича, на фасаде которого были барельефы с изображением бегунов, прыгунов, пловцов, метателей молота и других спортсменов.
Ксения вошла в холл, подошла к турникету, возле которого сидела худощавая особа средних лет в красно-белой униформе.
— Пропуск! — строго потребовала
