от него два аборта. А потом он просто исчез.
Коста разговаривал со всеми отдельно, в кабинете директора, молодой холеной девушки в белом брючном костюме, и все, несмотря на невозвращенные долги и скверный характер Базаровой, тем не менее отзывались о ней примерно одинаково: жалели ее. И никто не слышал о ее подруге Вере.
В маленькой пристройке рядом с салоном находилась стеклянная будочка – мастерская по изготовлению ключей.
Коста заглянул и туда. И был просто-таки вознагражден за свою внимательность и интуицию: мастер, молодой веселый парень, много раз видел, как за Милой заезжал таксист. И поскольку машину водитель ставил всегда таким образом, что виден был номер, то и запомнить его было нетрудно.
Вот это удача! Мастер, в отличие от девушек-парикмахерш, которых визит Косты лишь развлек (никому из них не пришло в голову, что с Милой случилось несчастье, все как-то разом решили, что ее разыскивают именно из-за ее долгов), спросил, жива ли она.
Да, это было первое, о чем он спросил. И объяснил это коротко: бедовая она девка, могли и прибить. Еще добавил, что у нее глаза злющие. Вот такие наблюдения.
Коста поручил найти водителя такси. И уже через час он узнал, что водителя звали Виктор Геннадьевич Рохлин, и что в октябре прошлого года его нашли в собственной квартире с проломленной головой. Его убили гантелей. Убийцу не нашли. И ни одного свидетеля, который мог бы пролить свет на это дело.
Что же это получается? Мила убила Ольгу Загуменную молотком. А ее бойфренда, который, видимо, причинил ей немало боли (два аборта плюс, вероятно, его измена), убила его же собственной гантелей. Во всяком случае, вывод напрашивался сам собой. Вот это девица! Хладнокровная убийца! А что, если кто-то из ее окружения, кто знал ее лучше всех, поручил ей убийство и обещал заплатить за это пять тысяч евро? Почему бы и нет? Она же нигде не работала, запуталась в долгах. Могла и согласиться.
Телефоном, оформленным одним из телефонных операторов, она не пользовалась, распечатка оказалась пустая. Получается, что Мила Базарова пользовалась каким-то левым телефоном, может, та же подруга ей и дала свою симку. Вот стал бы человек, нормальный, благополучный, которому нечего бояться, так осторожничать? Конечно, нет. Даже в случае, если бы она потеряла, предположим, свой телефон, то обратилась бы к оператору и взяла просто новую сим-карту.
Получается, что она весь этот год, начиная со дня убийства таксиста Рохлина, жила в постоянном страхе, что ее вычислят, найдут. Встретила другого парня, Игоря Засухина, но и с ним ей не повезло – он тоже бросил ее. И тоже поплатился – его первым заподозрили в убийстве новой пассии.
Конечно, Засухина можно уже вычеркивать из списка подозреваемых.
Но где же теперь искать Милу? Куда она делась? Судя по всему, домой она теперь вернется не скоро, если вообще вернется.
Коста принял решение снять наблюдение за квартирой Базаровой.
Собрались быстро, попрощались с Эммой, и Жене бы радоваться, что она возвращается в Москву, где уже совсем скоро увидится с мужем, но тут выяснилось, что куда-то подевался ее телефон.
Конечно, она расстроилась. Искали все – и Эмма, и Петр с Женей, и даже подъехавшая к ним, чтобы вместе отправиться в аэропорт, Элиза. Бесполезно.
– Женечка, мы можем опоздать, – нервничал Петр. – Вот приедешь домой и он, возможно, отыщется. Может, сунула куда-то в чемодан?
Но она перерыла все вещи, все – нигде его не было. Элиза тоже торопила, твердила, что не любит опаздывать.
Женя заметила, что в последнее время все в ее жизни происходит как-то очень быстро, стремительно. Или же ей это только кажется? Потеряла телефон – ну и ладно. Главное – не потерять любимого человека. Теперь она все свои беды и радости изменяла этим своим горем. Отсутствие Бориса будет для нее настоящим горем ровно до того момента, пока она не увидит его. Живого и здорового.
А телефон? Может, и правда, отыщется?
Вечером она заглянула к Петру в кабинет, чтобы поговорить. Она заметила, что как только вошла, он тотчас захлопнул ноутбук. Работал, значит.
Пусть. Может, он своими записками, фантастическими, нереальными письмами реанимирует в своем сердце любовь к той женщине. Пусть хотя бы недолго почувствует себя счастливым, когда прочтет от нее (написанный им же) ответ на его послание. И там будет признание в любви, желание встретиться, обнять друг друга. Вот такая игра в любовь, вот такой самообман. Бедный, бедный Петр!
Она спросила его, связывался ли он с Любой, новой хозяйкой их дома, смогут ли они приехать туда и пожить там какое-то время, пока не найдут себе новое жилище. Он сказал, чтобы она не волновалась, что все улажено, она же ясно сказала, что им разрешают пожить в доме еще месяц. И что пока они там будут, их там никто не потревожит. Что он навел справки через своих знакомых, выяснил, кто купил дом, что за люди. Оказалось, вполне адекватные, приятные, что с ними проблем не будет.
– Может, выкупим дом обратно? – робко спросила Женя.
– Там посмотрим. Ты не волнуйся, Женечка. Главное нам – добраться благополучно до дома и спокойно уже дожидаться возвращения Бори.
– Пишете роман? – спросила, показывая взглядом на ноутбук, Женя.
Он вспыхнул, покраснел, что называется, до корней волос. Щеки разрумянились.
– Пишу.
– И как? Получается?
– Когда напишу, дам тебе почитать и ты сама скажешь. Мне будет очень интересно узнать твое мнение.
– Про любовь, надеюсь?
– Конечно. Без любви как? Никак.
– Я по Боре соскучилась, – вздохнула Женя. – А вдруг он меня разлюбил?
– Что ты такое говоришь? Да он просто боготворит тебя! Не думай ничего плохого, прошу тебя!
– Ладно-ладно. Ну, я пойду?
В самолете Петр снова места себе не находил. Так оберегал и опекал Женю, словно это он был ее любящим мужем. На этот раз он сидел в другом ряду, а по левую сторону от Жени устроилась Элиза. Она была в белых брюках и красной блузке. Нарядная, торжественная, довольная тем, что едет в Москву, да еще и в такой хорошей компании, о чем она не уставала повторять.
– Как сейчас дома? Ничего не пропало? Девичьего сарафана какого-нибудь не появилось? Или крема от прыщей для подростков? – Она попыталась отвлечь Элизу от ее внезапно появившегося страха перед полетом.
– Да нет… Вроде бы все нормально. Деньги тоже все целы.
– Элиза, вот вы сказали, что вам надо в Москву, чтобы проверить какую-то там квартиру… Но ведь
