все сроки давно вышли и Лина давно должна была потерять слух и дар речи. То, что она заразилась, сомнений не возникало. Наверное, как и предполагала Журавлева, прогресс болезни зависел от концентрации: агент получила меньшую дозу и все еще оставалась полезной. Страшно то, что в любой момент призрачное преимущество могло испариться. С другой стороны, медленное развитие болезни побуждало шевелиться.
Когда Дубравина оказалась на месте, Константин Павлович в сжатых рамках пояснил:
‒ Объект носит название МЭС: магмотермальная электростанция ‒ экспериментальная установка, вырабатывающая энергию на вулканической магме, полностью автоматизированная, не требует присутствия людей. За процессом достаточно наблюдать удаленно, как это делает Северин Владленович.
‒ Минуточку, ‒ неожиданно осенило Лину, ‒ хотите сказать, до моего прихода здесь никого не было?!
‒ Ни души, ‒ уверенно подтвердил командир части.
‒ Но по дороге я столкнулась с пепельными останками. Кто тогда погиб во время выброса?
‒ Уверяю, станция полностью автономна, ‒ сердито повторился Тарин. Его терпение подходило к концу: возня с представителями «Вертикали» большой радости не доставляла. ‒ Зачем мне лгать?
‒ Он прав, ‒ поддержал Сева, неожиданно предложив свою версию присутствия посторонних: ‒ Вам не приходило в голову, что мы столкнулись с диверсией? Исполнителей не всегда посвящают в тонкости плана. Или камикадзе идут на риск осознанно: ради высшей цели, религии, ‒ да мало ли идеологий придумано для фанатиков. Важно, что они выполняют поставленную задачу и бесследно исчезают. Идеальный расклад: ни свидетелей, ни подозреваемых.
‒ Исключено! ‒ активно замотал головой Константин Павлович. ‒ Система безопасности МЭС ‒ совершенна! Ни один человек в мире не способен проникнуть туда незамеченным. Убедитесь сами, просмотрите записи видеонаблюдения.
‒ Слишком долго.
‒ Тогда подключись к камерам сейчас, ‒ попросила Журавлева, нутром чуя подвох.
Северин Владленович охотно выполнил указание, но ничего, что могло бы заинтересовать, они не показали. На станции, и ее территории все выглядело спокойно. Пока Мерзулин удивленно не поднял брови:
‒ А где конкретно находится Дубравина?
‒ Здесь, ‒ указал пальцем Тарин, поначалу не понимая, к чему клонит Руслан, но тут ошарашенно вскрикнул: ‒ Какого хрена происходит? Почему мы ее не видим?
‒ Всегда найдется способ обойти даже самые надежны системы, ‒ усмехнулся Мирный, набирая на клавиатуре команды. ‒ Вот и ответ, почему вовремя не обнаружили нарушителей: камеры взломали.
‒ Невозможно! Мы бы засекли любые попытки проникновения. Ни у кого нет настолько одаренных способностей.
‒ Это сложно, но реально. У меня на хакинг вашей системы ушел бы ни один день, ‒ подтвердил Сева. ‒ Либо преступники готовились заранее, и вы умудрились их профукать, либо работал гений, ‒ заключил он с завистью.
‒ А вы разве ‒ не гений?!
‒ Серьезно считаете, я взломал станцию, а затем, как ни в чем, ни бывало, приехал сюда?
‒ Кому вообще понадобилось проникать на МЭС? ‒ перебил обозленных спорщиков Мерзулин. Он меньше всех понимал ситуацию, но искренне желал разобраться. ‒ И как это связано с ПФЖ?
‒ Кому угодно! ‒ Константин Павлович задрожал от негодования, представив, что его ждет, когда он доложит руководству о несанкционированном проникновении на объект. Теперь и в его приоритетные задачи входило решить вопрос как можно быстрее. ‒ Начиная с тех, кому не выгодна дешевая энергия и заканчивая странами-неприятелями. Вы не представляете, как редко расплавленная порода встречается настолько близко к поверхности, что до нее можно достать современной бурильной установкой. Нам крупно повезло. За такими станциями будущее. Они экологичны, вырабатывают значительно больше энергии, чем их консервативные собратья.
‒ Чем распыляться о перспективах, лучше акцентируйте внимание на втором вопросе Руслана. Он очень правильный, ‒ подхватила Таисия Андреевна. ‒ Чтобы ответить на него, нам надо понимать, как МЭС работает. Предоставьте Северину Владленовичу полный контроль.
‒ Военные и несколько научных организаций вели проект на протяжении трех лет. Данные о нем строго засекречены. Даже сейчас мне приходится взвешивать каждое произнесенное слово. А вы хотите, чтобы я допустил дилетантов к управлению многомиллиардным объектом?
‒ Не думайте, что уйдете от ответа! ‒ запротестовала Журавлева. ‒ Среди нас нет энергетиков, чтобы сходу разобраться, как проникновение на МЭС связано с паразитом. Но есть отличный инженер-программист. Это нужно и вам. Решайтесь, неизвестно, сколько еще Дубравина сможет нас слышать.
Тарин заскрежетал зубами. Ему дали добро на разглашение информации, но мужчину невероятно бесило, что приходилось распинаться перед высокомерной выскочкой.
‒ Станция функционирует по аналогии с прочими, ‒ неохотно пояснил он. ‒ Разница в том, что на АЭС вода нагревается за счет распада частиц, на ТЭС за счет сгорания топлива ‒ угля, газа, нефти, а на МЭС ‒ благодаря магме. В Исландии есть похожий объект ‒ ГеоЭС, геотермальная станция, но принцип ее работы значительно отличается. Нам удалось создать менее затратный и более простой симбиоз природы и техники. Посмотрите сюда, ‒ Константин Павлович указал на монитор ноутбука Мирного, где была представлена упрощенная схема объекта. ‒ Мы поместили в подземные недра U-образную трубу из тугоплавкого металла ‒ вольфрама, так, чтобы ее нижняя часть погрузилась в магму. С одной стороны, ‒ он провел пальцем по левому прямому участку трубы, ‒ поступает специально очищенная вода. Она опускается до уровня магмы, нагревается под ее воздействием и преобразуется в перегретый пар, который затем выходит с другой стороны трубы. Далее все работает как на любой электростанции. Перегретый пар попадается на турбину, вращая ее. Турбина, в свою очередь, вращает генератор, а тот вырабатывает электроэнергию, которая уходит в общую сеть.
‒ На первый взгляд ничего, что можно связать с ПФЖ, ‒ озвучил общую мысль Кучин.
‒ И программа управления МЭС не указывает на ошибки, ‒ подтвердил Сева, внимательно изучая показатели датчиков. ‒ Все функционирует исправно.
‒ Проверь работу системы в день катастрофы, ‒ предложила Таисия Андреевна. ‒ Обращай внимание на нарушения, которым могли не придать значение.
‒ Кое-что есть, ‒ оживился Мирный. ‒ За несколько минут до начала извержения зафиксирована внушительная погрешность: расчетные данные подачи воды и выхода пара ‒ не совпадают. Скоро показатели выровнялись до нормального состояния и все снова пошло как по маслу.
‒ То есть в трубе появилась гигантская протечка, которая потом чудесным образом исчезла? ‒ подытожил Тарин. ‒ Фантастика.
‒ Именно поэтому наблюдатели не обратили на проблему должного внимания. Если бы вода продолжила уходить, остались бы визуальные свидетельства. Они проверили камеры и, не заметив ничего необычного, списали сбой на программную ошибку.
‒ Но куда делись тонны жидкости?
‒
