все, – произнесла мама Роза, когда катер отчалил от берега.
– Да. Все!
– Больше мы его не увидим.
– Разве что на суде.
– Никакого суда не будет, – сказала мама Роза и отошла.
Сашенька хотела удивиться, как это не будет суда, но потом вспомнила, что Игоря вряд ли признают вменяемым. А значит, вместо суда его ждет лечебница. Вот, что хотела сказать мама Роза.
После отъезда медиков все почувствовали себя свободнее.
– Все-таки мы молодцы. Невзирая на все трудности, мы с вами обезвредили опасного преступника. Предлагаю отметить это дело.
– Надо бы за сеньором Робинзоном съездить, – улыбнулась Юля. – Он тоже помогал.
– Не возражаю!
И тут все увидели силуэт знакомой яхты.
– А вот и он! Собственной персоной к нам пожаловал. Легок на помине!
Но к их удивлению, с яхты Робинзона вместе с хозяином спустились еще несколько человек в белых халатах и шапочках. Один, в очках на носу, шел с чемоданчиком, двое других, внешностью попроще, двигались со складными носилками. Глядя на этих троих, все сыщики замерли в каком-то недобром предчувствии.
– Где ваш больной? – поинтересовался доктор, едва ступив с трапа на берег. – Показывайте нам пострадавшего!
– Вы кто?
– Врач ожогового отделения. Где пациент?
– А мы это… мы его уже отдали.
– Отдали? Кому?
– Вам!
– Мне?
– Ну, не вам, конечно, другим врачам. То есть санитарам.
– Каким еще другим санитарам? Кроме нас, транспортировкой больных в нашу больницу никто не занимается. Специально арендуем яхту для этих целей.
– У них тоже был больничный катер.
– Вы с ума сошли! У нашей больницы уже много лет нет не то что катера, но даже самой плохонькой деревянной лодки. Если необходимо отправляться вплавь, мы каждый раз вынуждены просить кого-нибудь из местных жителей, чтобы подбросили нас до нужного пункта.
– Правда, правда, – подтвердил Робинзон. – На моей яхте всегда больных и возят. А сегодня я узнал, откуда вызов, тоже с доктором напросился поехать. Где ваш пациент-то?
– Погодите… Но как же так? А как же старенький катер с красным крестом? Санитары нам сказали, что…
И тут Юра замолчал, потому что до него стало доходить: случилось ЧП.
– Вперед! – воскликнул он. – За ними! В погоню!
Робинзон засуетился:
– Это мы сейчас! Это мы мигом! Не могли они далеко уйти. Догоним за пять минут!
Он немного погорячился. Катер с приметным кривым красным крестом на корме они обнаружили не через пять, а через семь с половиной минут. Он покачивался на середине озера, а вокруг не было ни души. Зато в самом катере на дне лежали валетом те двое сотрудников Ирины, которых отправили сопровождать задержанного. Они были прочно связаны по рукам и ногам.
Но когда их рты освободили от вставленных в них кляпов, сотрудники поведали свою историю. Она была коротка.
– Когда мы выплыли на середину озера, санитары нас связали, а потом оглушили. Когда мы очнулись, ни Игоря, ни вообще кого бы то ни было в лодке уже не было. Нас они не забрали, оставили лежать в лодке одних.
– Что же это такое! А где Игорь?
Увы, ребята этого не знали. Юра был в отчаянии:
– Сбежал! Утек! Не прощу!
Но Сашенька не торопилась отчаиваться. Ее внимание неожиданно привлекла к себе ветка шиповника, которая лежала в лодке. На покрытой шипами ветке имелся один, но зато необыкновенно крупный и яркий цветок. Он так явно диссонировал со всем прочим убранством катера, что Сашенька нахмурилась. Этот цветок должен был что-то означать.
Подняв ветку шиповника, Сашенька в задумчивости сказала:
– Юра, не шуми. Мне кажется, я знаю, кто сможет поведать нам правду о том, что случилось с Игорем.
– И кто же это?
Но тут Юра увидел цветок дикой розы, который держала в руках Сашенька. И все понял.
– Мама Роза!
– Да, она. И теперь мне понятно, почему она сказала, что никакого суда над Игорем не будет. Она к этому времени уже придумала план, как самой наказать убийцу Гриши. Какие-то люди по ее приказу забрали катер, замаскировали его под медицинский, а сами сыграли роль санитаров, прибывших за Игорем из больницы. И когда все они вышли на катере на глубину, то убили Игоря, а тело его, думаю, выкинули в воду.
Какое-то время они еще постояли над тем местом на озере, которое стало могилой Игорю. А потом вернулись к остальным.
Никому не было жаль Игоря. Все понимали, что он заслужил такой конец. Кто-то предложил поискать его тело, но предложение не вызвало энтузиазма. И без тела Игоря им предстояло решить еще очень много вопросов и переделать очень много дел.
Так что домой Сашенька возвращалась в компании Юли с Аленой, мужчины вынуждены были задержаться на озере Длинное, чтобы закончить работу там. В этом им сильно помогали дроны-вороны, которые с каждым новым полетом вели себя все более и более нахально, то есть становились все сильней похожи на настоящих птиц.
– Они смотрят на поведение диких ворон и полностью копируют себе их поведение и привычки, увы, далеко не самые лучшие, – сказал Коля, которому один из дронов какнул на спину второй раз за одно только утро. – Очень рад, что для Феникса подходящих учителей в природе попросту не существует. Страшно себе представить, что он мог бы натворить с его-то возможностями.
Прощание с Юрой получилось особенно пронзительным. Им обоим было печально расставаться. К тому же у Сашеньки имелись к ее другу кое-какие претензии, которые она напоследок не удержалась и высказала.
– Если ты понимал, что в нашей компании находится опасный маньяк, я не понимаю, как ты мог оставить меня с ним наедине. Сам отправился за Ириной, отсутствовал целую ночь, ты за меня не переживал?
– Нет.
– Совсем?
– Совершенно!
И прежде чем Сашенька успела перевести дыхание и сообщить Юре, что он жестокосердный болван и чурбан, тот произнес:
– А все потому, что у меня был верный помощник. Мои глаза и уши, которые находились рядом с тобой и оберегали тебя даже лучше, чем смог бы я сам.
– Это как же?
– Локки… Малыш, подойди сюда.
Глядя на то, как волчонок ковыляет к ним, смешно переваливаясь на неуклюжих лапах, Сашенька ахнула:
– Не может быть! Что? И он тоже?
– Первый в нашем отделении робот-пес. Вернее, волк. А еще точнее, волчонок.
Локки сидел перед ними, смешно наклонив лобастую голову с огромными ушами-локаторами, которыми он шевелил, ловя каждый звук, доносящийся со стороны.
– Ну скажи на милость, тебе пришло бы в голову заподозрить такое милое существо в том, что на самом деле он шпион? Или ты что-то подозревала?
– Нет.
– Странно.
