Ознакомительная версия.
— Вы понимаете, что вы наделали?! — прошипел Давыдов и схватился за левый бок. — Вы сунули свою единственную дочь в логово льва?! Ради какого-то гребаного возмездия?! А знаете что! Я вам не верю! Вы это сделали из-за денег!
— Нет! — взвизгнула женщина, ее лицо пошло красными пятнами. Она выдернула из рук Новикова газетный лист, скомкала его и сунула обратно в ящик стола. — Деньги тут совсем ни при чем! Я хотела наказать этого подонка. Я все продумала. И все шло по плану! По моему плану, но Лида… Она вдруг взбунтовалась. Не иначе влюбилась, мерзавка! Забыла, чем закончилось подобное увлечение ее сестры!
— Поэтому вы на ходу… поменяли планы и… начали названивать жене Кириллова, тем самым… отравляя ей жизнь? — Новиков от подобного поворота событий не то что опешил, он впал в какой-то ступор и произносил слова с непозволительно длинными паузами. — А когда вы принялись наговаривать на секретаршу ее мужа, чего вы хотели конкретно?
— Чтобы она сделала все, чтобы он ее уволил! Сама Лидочка об этом не хотела даже слушать. Я умоляла ее, ругала, грозила, говорила, что теперь у нас с ней достаточно компромата на руках, чтобы начать шантажировать мерзавцев, но она была неумолима. Я же говорю, что она влюбилась… А когда мои дочери начинают любить, то все остальное для них становится уже неважным. — Она снова села на кровать, уронив с ног домашние тапочки и долго пытаясь натянуть их обратно на ноги. Панцирная сетка под ней пружинила, тапки упорно соскальзывали, а она все повторяла и повторяла попытку. Потом вдруг подобрала ноги под себя и, жалко улыбнувшись, пробормотала: — Вот так все у меня всегда не складывается… Вышла замуж, родила девочек. Думала, что все хорошо, а муж, как оказалось, был очень больным человеком. Умер, оставив меня с двумя крошками на руках. Я билась как рыба об лед, пытаясь накормить и одеть их. Одному богу известно, как мне было тяжело!
— Ему также известно, что так тяжело не вам одной, — сурово изрек Степа, вспомнив свою покойную мать. — Это не повод для того, чтобы делать из своих детей орудие мести. А если бы он узнал ее?! Если бы она прокололась в первую же неделю — что тогда?! Он бы так же убил ее, как и вашу первую дочь, только за то, что она его узнала!
— Это был несчастный случай, — пробормотала она и прикрыла глаза рукой. — Ее никто не убивал. Это был несчастный случай! Да и кого она могла узнать, господи ты боже мой! Мы с дочкой все знали.
— О чем знали?! — Кажется, их уже невозможно было ничем удивить, но хозяйка все равно продолжала делать это.
— О готовящемся ограблении. Они встречались. Долго… Достаточно долго, чтобы узнать его как следует. Она сразу поняла, когда Женя начал у нее все выспрашивать. Она все ему рассказывала. А однажды даже принесла примерный план, который сама же и начертила. Она как никто знала о том, сколько и когда привозят денег… Он обещал ей, что женится, что они будут жить обеспеченно до конца их дней, а в результате… девочка моя погибла… — Женщина начала протяжно всхлипывать.
— И тогда вы решили подставить под него свою вторую дочку, чтобы вернуть те деньги, которых лишилась ваша первая дочь? Так?! Вы что же, не понимали, что она была обречена, еще когда вступила с ними в сговор?! Никто бы и никогда не оставил ее в живых!
— Глупости какие! — Женщина самым невероятным образом обрела вдруг утраченные силы, перестала всхлипывать и совершенно сухими глазами посмотрела на Давыдова. — Ее никто не собирался убивать! Поэтому они и были в масках! Разве это непонятно?!
— Почему же вы тогда поспешили уехать из города? — вкрадчиво поинтересовался Новиков. — Уж не потому ли, что вам угрожали?
— Да, угрожали, и что в этом необычного?
— А угрожали потому, что вы принялись ребят шантажировать, — быстро проговорил Давыдов.
Вся история становилась ему более или менее понятной. Ему случалось наблюдать и похлеще, неприятным был лишь тот момент, что эти алчные бабы сумели втянуть во все это Полину с Ириной, а за них обеих он кровь отдаст по капле, что уж говорить.
— Вы поколесили по свету, поменяли фамилию, дали дочери другое имя и фальсифицировали дату рождения — тут все понятно: вы пытались скрыться от возможного преследования, потому что были нежелательными свидетелями. Но что вас заставило вернуться?! Какая такая нужда заставила вас устроить дочь на службу к Кириллову?! Это же вообще!.. Это ума же надо напрочь лишиться, чтобы так сделать-то…
Давыдов обескураженно развел руками.
— Нужда! Именно нужда! — Она истерично хохотнула и обвела комнату рукой. — Видите, как богато живем? А дочка больная…
— О-ох и о-ох!!! И вы опять думали, наивные души, что ребята вот так запросто возьмут и раскошелятся?! Нет, ну вы вообще… У вас хотя бы хватило ума на сегодняшний день не выйти из тени?
— У нас да, но они, видимо, о чем-то начали догадываться. Иначе что этот тип делал тут? Не просто же так он приходил, я это чувствую. Моя девочка в беде… История повторяется… — Тут она рухнула лицом вниз в накрахмаленную подушку и снова расплакалась.
Слов утешения у Давыдова для нее не было и быть не могло. Человек вторично рыл могилу своему ребенку! Причем делал это осознанно, подгоняемый алчностью, хотя и пытался прикрыть свои низменные порывы благородством. Нет, для таких в его сердце не было места. Другое дело — девушка.
— Поехали, Степа, — скомандовал он притихшему Новикову.
Они вышли, загремев подошвами ботинок о деревянные ступеньки хлипкого крыльца, прошли подметенной дорожкой к калитке, вышли на улицу и двинулись к машине. И уже когда Давыдов завел машину, Новиков озадаченно пробормотал:
— Вот так так…
— Что такое? — Давыдов начал медленно разворачивать машину.
— Вот о чем мы с тобой не позаботились, так это о наших друзьях.
— Ты о ком?
— Вон они пасутся…
Парни из частного сыскного агентства, которых они еще утром потеряли из вида, нагло нарисовались в поле их зрения. Они и не думали прятаться, медленно тронувшись на своей «Шкоде» следом за ними.
— Черт! Подставились сами и баб подставили! — Давыдов саданул кулаком по «баранке». — Что делать-то теперь, Степа? Ну нашли мы с тобой эту семейку, и что теперь?
— Теперь давай попытаемся спасти их, — подвел логическую основу под все их действия Степан. — Начнем с них, а там посмотрим. Поехали-ка в эту фирму наведаемся. И если еще не поздно, выручим девочку. Если мы заставим их говорить, то господину Кириллову и его соучастникам недолго оставаться на свободе.
Звонок в дверь надрывался уже минут пять. Лиза ворочалась, прятала голову под подушку, с силой жмурила глаза, но встать ей все же пришлось. Охая и стеная, она дотащилась до прихожей. Припала к дверному «глазку» и, чертыхнувшись, заворочала ключом в замке.
— Привет. — Сашка улыбался широко и открыто и протягивал ей три розы. — Доброе утро!
— Доброе, — недовольно буркнула Лиза, принимая у него цветы. — Было бы оно еще и добрым. Ты что в такую рань?
— Так половина одиннадцатого уже! Хватит спать-то! На улице жара. Давай на пляж смотаемся. Позагораем, отдохнем. Думаю, мы заслужили… Я войду? — Он, не дождавшись разрешения, ввалился в квартиру, скинул дежурные тапки с ног и пошел следом за Лизой в гостиную. — Лизка, хватит кукситься. Давай, пятнадцать минут тебе на сборы.
Она завалилась на диван, потянулась и, зевнув протяжно, простонала:
— Пятнадцать не получится. Мне надо принять ван-нну, выпить чашечку ко-офэ… Тебе придется меня ждать, Новиков.
— Подожду, — успокоил он ее, сидя в кресле и улыбаясь ее жеманству.
— Долго ждать, Новиков! — Лиза подняла с дивана всклокоченную голову.
— Хоть всю жизнь, Лиза. — Он вдруг рассмеялся счастливым смехом, потом, охнув, потрогал кровоподтек на скуле. — Все еще побаливает… Так мы идем на пляж или как?
— Идем. — Она встала с дивана и, захватив из своей комнаты халат, пошла в ванную, на ходу предупреждая: — Только я не скоро.
Собиралась она и в самом деле долго. Вымыла волосы, высушила их феном, потом плела французскую косу, раза три распуская ее и начиная заново. Бесконечно долго подкрашивалась, по ходу дела меняя макияж. Потом так же тщательно выбирала себе наряд. Остановилась в конце концов на коротеньких шортиках и топике, едва прикрывающем грудь.
— Как тебе мой пляжный вариант? — первым делом спросила она, появившись на пороге гостиной. — Что ты глаза вытаращил? Как?
— Скажу одно… — Новиков протяжно, с подсвистом вздохнул. — Я не ошибся, полюбив тебя, Лиза. Ты — просто блеск! Я счастливый человек.
— Думаешь? — Лиза кокетливо повела плечами. — А как насчет ревности?
— Ревности? Ну… Как сейчас стало модно говорить: это не моя прерогатива. Это удел слабых, Лиза…
Они вышли из дома под руку. Саша еще в подъезде взял Лизу под локоток и, не встретив сопротивления, тут же переплел свои пальцы с ее.
Ознакомительная версия.
