Она почти заикалась, как будто ей под юбку заползла змея.
— Приезжайте, когда покончите с этим. Теперь главное — Тревис. Моя дочь, наверное, у него, о нет…
— Не факт… я объясню вам вечером. Мне пора.
— Хорошо, Лукас, до свидания.
И она повесила трубку.
Вондт принял душ, плотно позавтракал, взял у Кеслера несколько таблеток амфетамина.
Потом объяснил Дорсену, что от него требуется.
Правильно он сделал, что оставил в резерве именно этого парня. Он намного умнее остальных, И к тому же отличный стрелок. Молодой, но с хорошими задатками. Сумеет вести дело в его отсутствие.
Ровно в полдень Вондт выехал на дорогу, ведущую на юг.
По дороге в Аямонте Хьюго попытался разговорить спутницу. Он тоже нуждался в информации.
— Что вы можете мне рассказать о матери Алисы?
Она искоса взглянула на него:
А может, начнем с того, что вы знаете? Он прекрасно понимал, чего добивается Анита. Уж ей-то прекрасно известна цена информации.
— Алиса рассказала мне довольно бессвязную историю. Я знаю, что ее мать очень богата. И, судя по всему, действует стремительно. С другой стороны, она сумела развестись с отцом Алисы, лишив его всех родительских прав… Кроме того, Алиса поведала мне про видеокассету, которую нашла дома, в Амстердаме, после чего и решила сбежать. Еще она болтала что-то о снах.
В глазах девушки мелькнула искра интереса, но она промолчала, напряженно размышляя, — Хьюго казалось, что он слышит, как скрипят извилины ее мозга.
— Что вы знаете о кассете?
Он подавил улыбку:
— Думаю, все. Полный мрак.
Она молча покачала головой, лицо было серьезным.
Значит, есть что-то еще. Он чувствует.
— Ладно, поговорим о Тревисе. Вы вроде считаете, что он связан с мафией…
— Знаете, у этой семьи вообще странная история… Будто раньше у него были какие-то отношения с сицилийскими гангстерами… Думаю, он мог нанять кого-то. Старого приятеля, что-то вроде того…
— Хорошо. А чем конкретно он занимается? «Коза ностра»?
— Не думаю. Он бывший моряк, служил в английском флоте. Потом в Испании познакомился с матерью Алисы. Они жили в Алгарве. Точно могу сказать, что он наркоман. И что строил свой корабль — «Манту» — вместе с одним типом, свидетелем происходившего…
Хьюго насторожился:
— Кто этот свидетель?
Анита колебалась, прикидывая, стоит ли отвечать, но потом решилась:
— Ладно, вы в любом случае могли прочесть это в газетах… Свидетель был дилером. Те ребята в Эворе достали его раньше нас, вчера вечером… Но в доме мне удалось найти кое-какую информацию…
Какая-то деталь начинала беспокоить Хьюго.
Скажите, — спросил он у въезда в город, — как, по-вашему, ребята из Эворы узнали, что мы с Алисой остановились в той гостинице?
— Понятия не имею, — ответила Анита. — Может, у них, как у мафии, повсюду осведомители? Или хозяин гостиницы стукнул, не знаю…
— Нет, своего они бы не прикончили… Мм сообщили не из гостиницы.
Наступило молчание.
Он затормозил перед телефонной будкой и еще раз изложил свой план Аните.
Спор разгорелся по поводу важного момента, который он считал давно улаженным.
— Нет, — настойчиво повторял он, — к телефону пойдем вдвоем. Я обязан принять все меры предосторожности.
Внутри у нее все кипело, глаза только что молнии не метали.
— Ну же, — уговаривал он, — потом я отвезу вас в дом, и если захотите изменить ту версию, которую сейчас изложите полиции, — ваше дело… Вам надо будет просто объяснить им первую ложь… Мы оба знаем, какому риску подвергается Алиса. Я должен подстраховаться — на всякий случай… Пошли, не упрямьтесь, скажите все, как мы договорились!
Она пристально взглянула на него, и Хьюго почувствовал, что опасность миновала.
— Ладно, — кивнула она с обреченным видом. Он открыл перед ней дверь кабины, встал рядом.
Первый звонок она сделала в Фару. По разговору он понял, что там царит паника. Никто не понимал, куда после ночной перестрелки пропала Анита, и она терпеливо изложила придуманную версию случившегося, упомянув, что находится к югу от Сетубала, как и просил Хьюго. Потом попросила, чтобы полиция начала искать судно «Манта», объяснив, почему все убийства последних двух дней были связаны с Тревисом и Алисой. Она обходила многие важные подробности, не сводя с него пристального взгляда синих глаз, и договорилась о следующем телефонном звонке около семи часов вечера с полицейским, который должен был возглавить поиски в портах Алгарве.
Когда Анита повесила трубку, в ее глазах он прочел вопрос: «Ну, как, господин Я-никому-не-доверяю?»
Хьюго, следя боковым зрением за окрестностями, бросил на нее быстрый взгляд и позволил себе улыбнуться:
— Отлично… Теперь звоните в Амстердам.
Ее глаза сверкнули в ответ синим, неожиданно злым огнем.
Они нашли заправку, залили бензин в бак и расплатились по карточке Цукора. Потом наведались в супермаркет, где Хьюго загрузил полную машину еды и одежды для Алисы. В книжном магазине купил огромную пачку португальских газет и разных книг на испанском (он знал, что Алиса прекрасно владеет этим языком). Еще взял две французские газеты двухдневной давности — заголовки сообщали о бойне в осажденной Сребренице, сравнивая ее с восстанием в Варшавском гетто ровно пятьдесят лет назад. Правильно. Хьюго с трудом сдерживал волну холодного бешенства, подступавшую к горлу при виде фотографии Караджича. Психиатр, переквалифицировавшийся в борца за расовую чистоту, гордо улыбался, стоя рядом с начальником своего генштаба генералом Младичем. Казалось, оба готовы сражаться со всем миром, бросая недвусмысленный вызов Западу. «Теперь, господа, — словно бы говорили они, — теперь слишком поздно». Хьюго спросил себя, есть ли возможность убрать их, и подумал, что идея «фетвы» против подобных мясников вдохновила бы мусульман всего мира куда больше, чем охота за писателями-"богохульниками».
Из португальских и испанских газет он понял, что в Сребренице идет разоружение мусульманских сил, а сербская армия и четники стоят на окраинах. «Господи, твоя воля! — подумал он. — Вот вам великолепная иллюстрация к пресловутому „не надо усугублять войну войной“…
В этот ясный день 23 апреля 1993 года происходили и другие, еще более мрачные, непонятные и обескураживающие события. Поскольку план Вэнса-Оуэна предусматривал разделение боснийского населения по этническому принципу, хорваты и мусульмане дрались друг с другом за контроль над Центральной Боснией, территорией, которая в соответствии с планом должна была отойти к боснийским «хорватам». Дьявольщина!.. Может быть, сейчас на этой покинутой всеми земле столкнулись силы Марко Людовича и Бешира Ассиневича. Отчаяние, переполнявшее его сердце, не омрачало спокойствия европейской дипломатии. Он вспомнил, что именно заставило его присоединиться к Ари, Витали и первому отряду колонн «Колокола свободы» летом 1992 года. В тот день, выступая по радио, Государственный секретарь по европейским делам1 спокойно утверждала, что сторонники вмешательства — это «пособники сил смерти, распоясавшихся в бывшей Югославии». (1 В то время — Элизабет Гигу) Он сразу позвонил Ари и сказал, что согласен.
Запад в очередной раз ничего не понял. И простодушные граждане могли по-прежнему осуждать эту «средневековую войну», не понимая, что это предтеча будущих войн. Что Европа отступила перед расистским пониманием раздельного развития и силового передела границ и создала порочный прецедент на пороге двадцать первого века. Он кусал губы, мучаясь над вопросом, не слишком ли поздно они приступили к формированию колонн «Колокола свободы», находившихся в зачаточном состоянии…
Он попросил Аниту перевести ему самые интересные места из статей, чтобы составить общее представление о содержании статей.
На внутренних полосах, в рубрике «Происшествия», сразу после описания убийства в техасском городке Вако, они наткнулись на заметку о перестрелке в гостинице Эворы. Там сообщалось, что Убийства грека-дилера в Беже и двух мужчин в Каштелу-Бранку могли быть связаны с инцидентом в Эворе. Насколько смогла понять Анита, половина личного состава полиции попала в ловушку, отправившись по ложному вызову. Еще четверых полицейских заперли в багажниках их автомобилей. Телефонные провода в полицейском управлении и казарме пожарников были перерезаны. Помимо нападавших, были убиты ночной портье и один полицейский. В розыск была объявлена банда, состоящая из десяти человек. Кроме того, разыскивали молодого человека и девочку с темными (или светлыми) волосами, в черной машине с французскими или немецкими номерами.
Хьюго понял, что «БМВ» засекли и разъезжать на нем дальше опасно…
Домой они ехали на предельной скорости.
