Нынешний директор пригласил ее в агентство по отличным рекомендациям, и Ирина оправдала ожидания. Ей нравилась эта работа – свободный график, поездки, общение с людьми. Она к каждому умела подобрать ключик, найти отзыв в сердце, подчеркнуть именно то, что склонит чашу весов в пользу будущей сделки.
Сегодня ей предстояло познакомиться с господином Башкировым и предложить ему купить дом в Гурьевке – совершенно несуразный с точки зрения стиля, слишком своеобразный по интерьеру, слишком удаленный от цивилизации, слишком комфортабельный для такой глуши. Одна ванная чего стоит – мрамор цвета слоновой кости, отделка из оникса, настенные подсвечники, зеркала в обрамлении стеклянной мозаики.
– Должно быть, именно такой дом и нужен преуспевающему мужчине… – пробормотала она. – Осталось убедить в этом Башкирова.
Ирина решила водить его кругами, минуя запертую угловую комнату. Авось клиент не обратит на нее внимания, не станет задавать вопросов. А если паче чаяния все же проявит любопытство, у Ирины заготовлены веские аргументы…
* * *
Башкиров имел приятную наружность, хорошие манеры и баритон бархатного тембра. Он приехал без охраны, в удобном спортивном костюме, в кроссовках, чем несказанно удивил Ирину.
– Ну, показывайте этот чудесный дом Ахтырина, о котором я немало наслышан! – весело произнес он, появляясь на пороге.
– Что же вы слышали, если не секрет?
По его взгляду она поняла: между ними возникла взаимная симпатия и сразу соединила их невидимой нитью. Теперь все, что бы они ни говорили и ни делали, будет пронизано особым ощущением радости и тепла, которые либо текут от одного человека к другому, либо нет.
– Разные ужасы, – улыбнулся Башкиров. Его взгляд заскользил по стенам, по полу и остановился на Ирине. – Я в вашей власти, прелестная дама! Расхваливайте приют господина Ахтырина, куда он вложил прорву денег и сил!
– Не собираюсь…
– Что ж, тогда показывайте молча.
Она провела его по дому, рассказывая лишь необходимое, вычитанное из подробного описания самого хозяина, – о системе отопления, о водопроводе и канализации, об электрике, двух каминах, кухонном очаге и прочих особенностях этого загородного жилища. Ирина всегда тщательно готовилась к встрече с клиентом.
Башкиров слушал, иногда кивал, большей частью без слов, очарованный яркой восточной роскошью отделки, тем духом волшебства, который наполнял дом.
На его руке не было обручального кольца, Ирина это отметила. Хотя какое ей дело? Такой мужчина – не для нее. Они живут в разных мирах. И даже когда эти миры пересекаются – как, например, сегодня, – сословные предрассудки диктуют свои правила. Для Башкирова Ирина не женщина, а «обслуживающий персонал».
– Узнаю Ахтырина, – обмолвился он. – Человек просто помешался на Индии. Пожалуй, здесь многовато излишеств. Я прав?
– Вы знаете хозяина дома?
– Так, совсем чуть-чуть. Шапочное знакомство. Одно время я увлекался индийской философией… Занимательная штука!
У него были правильные черты лица, высокий лоб, короткие, зачесанные назад волосы. Все в ее вкусе.
– Буддизм?
– В том числе и буддизм. Каждый просвещенный человек должен отдать дань великой мудрости Востока…
Мужчина произнес это с улыбкой, словно что-то несерьезное. И показал на запертую дверь.
– А это что?
Ирина, увлеченная разговором, спохватилась… увы, поздно. Они успели обойти второй этаж, полюбоваться галереей, видом с балкона, спуститься и… Ирина обомлела. Они стояли перед той самой дверью, и не было никакой возможности отвлечь Башкирова, тем более он уже дергал за ручку.
– Ба! Да тут закрыто на замок! Ключи у вас?
– Н-нет…
– То есть как?
– Нет, и все. Господин Ахтырин запретил открывать эту комнату.
– Простите, не понял?
– Комнату открывать нельзя! – повторила Ирина, покрываясь красными пятнами.
– Вы шутите?
– Вовсе нет. Понятия не имею, что он там прячет, но… Словом, сначала вы оформляете сделку, потом хозяйничаете. Взламываете дверь, вызываете умельца по замкам – все, что вам будет угодно. Только потом!
Башкиров, переминаясь с ноги на ногу, метал на нее негодующие взгляды.
– Чушь полнейшая! Кто так продает? Мало ли, что там, в этой комнате…
«Труп!» – едва не выпалила Ирина. Вместо этого она высказала здравое предположение:
– Потолок течет, наверное, или углы отсырели.
– Пол вздулся, стены потрескались! – поддразнил ее Башкиров. – Штукатурка обсыпалась! За кого вы меня принимаете, милая барышня?
– В данном случае я ничем не могу вам помочь, – огорчилась она. – Если в целом дом пришелся вам по вкусу, отремонтировать одну комнату не составит труда.
– Я хочу войти и посмотреть! Где ключи, черт возьми?!
– У меня их нет…
– Ах вот как! – разъярился Башкиров. – Тогда обойдемся подручными средствами. Подождите меня минуту, я схожу к машине и вернусь.
Ирина растерянно моргнула, но перечить не посмела. В конце концов, она сделала все, что могла, для исполнения условия продавца. У нее еще оставался в запасе последний аргумент…
Башкиров исчез, а она продолжала стоять перед дверью, сделанной по эскизам знаменитого Дробышева. Талантливый дизайнер! Удачно подобрал орнамент и вставки из разных пород дерева. Ирина невольно прислушалась: в загадочной комнате стояла тишина.
– Вот и я! – воскликнул Башкиров.
Он позвенел в воздухе связкой железок. Отмычки? Ничего себе… А тот ли он, кем представился? Не документы же у него спрашивать?
Заметив, как вытянулось у Ирины лицо, он расхохотался:
– Думаете, я мошенник? Хотите, покажу паспорт? Вижу, что хотите, но не решаетесь оскорбить клиента недоверием.
– Нет-нет, не надо…
– Разве вам самой не интересно заглянуть туда, куда заглядывать нельзя?
– Честно говоря, я побаиваюсь, – призналась она. – Вдруг в комнате живет неприкаянный дух? Кстати, недвижимость с привидениями растет в цене. Престижно стать хозяином родового замка, где появляется призрак.
Башкиров состроил скептическую мину. «Веский» аргумент не произвел на него должного впечатления.
– Это не замок!
– Так и вы не олигарх…
– Дом новый. Ему лет пять, не больше. Откуда здесь взяться призраку?
– Ахтырин не зря наложил запрет…
– Запреты! Вечные запреты! Откуда Ахтырину знать, что мы нарушили его условие?
– Наверное, есть способ…
Она возражала робко, понимая законное желание покупателя обследовать все уголки будущей собственности.
– Я беру вину на себя! Вы тут ни при чем. Не драться же вам со мной?
С этими словами Башкиров приглядывался к замку, подбирая соответствующую железку. В его действиях чувствовалась уверенность профессионала. В голову Ирины опять закрались сомнения.
– В молодости я подрабатывал слесарем… А вы уже причислили меня к воровской братии? Никогда не торопитесь с выводами, милая барышня. Я не имею отношения к криминалу. Капитал заработал своим горбом и мозгами, которыми снабдили меня родители, – интеллигентные люди, между прочим…
Замок не поддавался. Башкиров поменял железку и поднял глаза на Ирину. Она совсем расстроилась, и он поспешил успокоить ее.
– Не переживайте вы так! Я покупаю дом! Ради этой самой комнаты!
– Что-о?
– Мое слово надежнее любого подписанного договора, – заверил он. – Наведите справки и убедитесь. Ваш директор уже наверняка выяснил все, что сумел… Позвоните ему.
«Откуда я знаю его фамилию? – гадала она. – Эти насмешливые темные глаза, упрямый подбородок, неторопливые властные жесты? Он невероятно близок мне и невероятно далек…»
Щелк! Замок, опасаясь быть сломанным, предпочел сдаться. Башкиров на мгновение замер. Ирина ойкнула и отступила назад. Любые слова показались бы сейчас напыщенными или комичными. Он просто открыл дверь…
– Может, не надо? – прошептала она.
Но Башкиров ее не услышал. Любопытство взяло верх над страхом, и она вошла вслед за ним в зеленоватое, словно морская вода, пространство комнаты… Этот оттенок придавало воздуху солнце, отраженное от бирюзовых стен. Комната была пуста, если не считать легкой драпировки, закрывающей полукруглую нишу между окнами.
Ирина ничего под ней не увидела, но стоило ей переступить порог, как у нее внутри открылось какое-то глубинное понимание происходящего – будто рассеялся густой туман, окружавший ее. Она забыла о запрете, который они нарушили. Она уже не думала о Башкирове как о недоступном мужчине и только следила за его действиями.
Он сдвинул драпировку в сторону, и перед изумленным взглядом Ирины явилось пестрое пятно – то ли языки огня, то ли запечатленный в движении ослепительный вихрь. Это были какие-то фрагменты старой росписи: в некоторых местах виднелись пробелы, как будто она сильно пострадала от времени. Но пробелы эти – что удивительно – не разъединяли картину, а, напротив, придавали ей некую мистическую цельность, словно подтверждая избитую истину о существовании нетленного и неподвластного скоротечному бегу минут и часов.
