Ознакомительная версия.
Поразительно, что в ЕГУ, где жена читала этику и историю современного искусства, Багрову считали доброжелательным уравновешенным человеком. Коллеги уважали, а некоторые студенты просто боготворили…
Наконец благоверная ушла, и полковник смог набрать Илону.
– Только в дверь не звони, своим ключом открывай. У нас «тихий час».
Для Васнецовой это означало, что ей предстоит надеть белый халат воспитательницы детского сада и разгуливать по комнате, наблюдая, как полковник, укрывшись одеялом, онанирует.
Через двадцать минут томительного ожидания Михаил Федосович услышал щелчок французского замка и звук быстрых шагов лейтенанта Васнецовой.
– Приветик, дети, надеюсь, вы спите сладко в своих кроватках?
Багров заворочался под одеялом, охваченный азартом девственника, но не отозвался – таковы были правила игры.
Прошло еще несколько сладостно-мучительных минут. Илона то садилась на стул возле журнального столика, то снова принималась расхаживать по комнате с ремнем в руках.
Наконец возбужденный Михаил Федосович высунул нос из-под одеяла и лейтенант Васнецова, увидев капельки пота на покрасневшем лице шефа, решила, что «клиент созрел».
– Ах ты, бесстыдник! – заученно произнесла Илона и, подскочив к дивану, сдернула одеяло.
Полковник с торчащим, как выражаются поэтичные китайцы «нефритовым стеблем», жмурился и, вцепившись в одеяло, канючил:
– Пожалуйста, не говорите маме! Не надо! Я больше не буду!
– Нет, надо. – Васнецова несколько раз ударила Михаила Федосовича ремнем, с удовлетворением отметив появление розовых полосок на незагорелых ягодицах шефа.
– Ну, пожалуйста! Пожалуйста! – захныкал полковник.
Теперь по сценарию надо было жалеть и утешать «бедного мальчика».
Илона залезла под одеяло и услышала сладкое постанывание Михаила Федосовича. Почувствовав рядом присутствие молодого женского тела, полковник заурчал и легонько впился зубами в пышную грудь лейтенанта Васнецовой. Затем навалился сверху своим тяжелым потным туловищем.
Михаил Федосович наслаждался, причиняя боль женщинам. И сейчас, готовясь укусить грудь сильней, Багров медлил, растягивая удовольствие, выжидая, надеясь соединить оргазм и укус.
Вдруг одеяло пушинкой слетело на пол, и легкий укол в область затылка, ближе к уху, заставил полковника вздрогнуть. Удивленный Михаил Федосович повернул голову и, увидев Лакмуса, не раздумывая, ударил Валерку ребром ладони по переносице. Полковник регулярно тягал штангу, имел черный пояс по карате, в любом состоянии крушил кирпичи одним ударом, поэтому не сомневался в своих силах. Лакмус, как подкошенный, рухнул на пол. Багров, не мешкая, поднялся и, выпрыгнув, приземлился на неподвижного противника, страшными ударами ног раздробив голову и грудь Валерки…
Тело лежащего на кровати Михаила Федосовича, с неестественно вывернутой шеей, конвульсивно изогнулось, затем выпрямилось и замерло. Словно полковника внезапно сразил глубокий здоровый сон.
Расправа над Лакмусом произошла лишь в сознании Михаила Федосовича. В действительности Багров смог только повернуть шею и увидеть лицо киллера. Лакмус спокойно стоял, понимая одно – Алена отомщена. Он не испытывал радости или торжества, наоборот, тяжелая, равномерно давящая на каждую клеточку тела сила гнула Валерку к земле. И не упасть, а продолжать стоять прямо помогала лишь ярость, бушевавшая в сердце.
Илона приподнялась, опершись на локти, взгляд девушки был полон ужаса, лицо побледнело, и Лакмус испугался, что секретарша закричит.
Приложив палец к губам, киллер наклонился к Васнецовой и, ободряюще похлопал по щеке.
– Умница. Скорбь побереги для официальной церемонии. – он с удовлетворением отметил возвращение цвета на лице Илоны и выпрямился, – а пока – пока. Я не прощаюсь.
Васнецова кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Внешнее спокойствие давалось ей чудовищным напряжением сил. Илона услышала, как хлопнула входная дверь, киллер ушел. Она с облегчением вздохнула и тут же в страхе скатилась на пол, сообразив, что лежит рядом с трупом.
Стягивая с себя идиотский халат и, доставая из сумки джинсы и куртку, лейтенант Васнецова не знала радоваться ей или огорчаться. Этот невысокий парень с лицом Иванушки-дурака свалился как снег на голову. Когда вчера, в собственном подъезде, к голове Илоны приставили ствол пистолета, и вежливый голос порекомендовал не делать глупостей, а в противном случае хоронить лейтенанта Васнецову будут в закрытом гробу… Все. Конец, решила она. Изнасилуют и убьют. Но бывшая валютная ошиблась. Через секундную паузу тот же голос любезно пояснил:
– Попробуешь дернуться, эта штука выстрелит и от прелестного личика останутся только воспоминания.
После услышанного, Илона все делала как в тумане: послушно, безропотно, беспрекословно, лишь бы оставил в живых. Открыла квартиру, впустила гостя, села как велели – лицом к стене, ответила на заданные вопросы. И странное дело, выложив незнакомцу все как на духу, она испытала не только страшную усталость, но и облегчение.
В конце «интервью» Илона осмелела и даже захотела обернуться.
– У вас приятный тембр голоса, но хотелось бы видеть лицо собеседника.
– В ваших интересах лучше не знать, как я выгляжу, – отрезал незнакомец, – еще напишите удачный портрет. По памяти.
И Васнецова в тот же миг догадалась кто за спиной. Но благоразумно промолчала. Потому что фотографии этого парня, расстрелянного с подружкой в собственной квартире, она двумя часами раньше передала Багрову. И получила она их, секретарша, от проверенного украинского источника…
А сегодня только молчание и может спасти Илону.
Переодевшись и уложив халат в сумку, она вдруг ощутила, что теряет сознание и присела на край кровати. И тут же вскочила. Изменившееся лицо Михаила Федосовича напомнило, что лейтенант Васнецова в чужой квартире наедине с трупом. В ужасе Илона окинула взглядом стены комнаты, кровать того, кто еще сегодня утром был всесильным шефом и, помимо воли, осенив себя крестом, зашептала:
– Господи, упокой душу усопшего раба твоего, Михаила, и прости ему все согрешения вольные и не вольные и даруй ему Царствие Небесное.
Теперь надо быстрей делать все, как инструктировал этот вежливый киллер, «чем естественней, тем правдоподобней». Она набрала номер майора Грачилова.
– Константин Владленович, это Васнецова. Михаил Федосович не дышит.
– Как не дышит? – через небольшую паузу раздраженно отозвался Грачилов. – Что за чушь вы несете, лейтенант Васнецова?
Внезапно тон майор изменился, видимо он сообразил, о чем идет речь.
– Михаил Федосович нездоров?
– Он не дышит. Совсем. Пришлите если можно врачей, – Илона, не удержавшись, всхлипнула, – Константин Владленович, мне страшно.
– Где вы находитесь? – на всякий случай переспросил Грачилов, хотя догадывался, каким будет ответ.
Братия мои! Не многие делайтесь учителями, зная, что
мы подвергнемся большему осуждению…
(Соборное послание святого апостола Иакова).
Кондрат Репейников шагал на работу в керамическую мастерскую, радуясь, что две недели назад соврал Учителю. Он не уволился с работы, а только написал заявление об отпуске за свой счет. Вот уже третий день, как Репейников опять только ученик керамиста. И третий день – жизнь чудесна. Потому что Кондрат перестал быть «посвященным», больше того, в одно прекрасное утро навсегда лишился Учителя…
Став начальником, Самурай медитировал значительно чаще, не только в отцовском сарае, но и в офисе «ЛИЛА», обязав секретаршу обеспечить тишину.
И на Вову внезапно снизошло просветление: он сам стал богом. Озарение было столь ошеломляющим, что Самурай счел нужным проверить блестящую догадку логикой. Ход рассуждений был прост как все гениальное – боги молчат по двум причинам: или осуждают, или довольны. Есть еще третья – бояться. Но тогда они не боги. Обвинить его не за что, как и подобает истинному воину, Вова поступил с врагом великодушно, но справедливо: нанес сторожу в Доме Мод разящий удар. Правда бейсбольной битой и сзади. Тоже неслучайно. Звено кармы. Как и расстройство желудка, спасшее Самураю жизнь, в квартире Андрона.
Дао и Будда прислали грибы через смоленскую тетушку. Во имя спасения Вовы. В момент прихода убийцы он сидел в туалете. Слушая автоматные очереди, затаил дыхание, только тихонько приоткрыл дверь и выключил свет. И удар по затылку сторожа битой тоже не прошел бесследно: в этот миг возможно и родилось открытие новой уникальной школы единоборств. Основателем которой будет уже не Ояма или Уэсиба[26], а сам Вова. И будет она называться Школа Невидимого Дракона. У ниндзя есть титул Черный Дракон. Есть Белый Дракон. Но единственным и непобедимым будет Невидимый Дракон.
Темнота его союзница. Тогда в Доме Мод сторож даже не ойкнул. Полетел вниз и шмякнулся. Вова сам замандражил. Но деланно безразлично приказал Кондрату спуститься и посмотреть, жив ли сторож.
Ознакомительная версия.
