Ознакомительная версия.
— Нас интересуют досье, собранные на компьютере депутата Станового. Мы знаем, что вы регулярно снабжаете его антивирусами. В ближайшие дни, лучше прямо в понедельник, вы пойдете к Становому и перепишете всю нужную нам информацию.
— Но как?! Он же…
— Как — решайте сами, вы же программист. Мы свяжемся с вами и объясним, когда и куда доставить диск.
— М-мне н-нужны гарантии, — заикаясь, проговорил Мальков.
— Какие?
— Стопроцентные! Я хочу, чтобы все материалы на меня были уничтожены и чтобы вы после… после этого оставили меня в покое.
— Хорошо, — легко согласился Лепешкин. В данном случае он даже не врал, но, будь на его месте реальный сотрудник ФСБ, грош цена была бы этим гарантиям. — Хотя не зарекайтесь, а вдруг вам понравится?
— Не понравится, — буркнул программист. — Я могу идти?
— Идите. До свидания и берегите себя, пожалуйста.
Мальков выскочил из машины и, не оглядываясь, вклинился в воскресную толпу.
— Ну и каковы наши шансы? — поинтересовался Лепешкин у напарника.
— Процентов восемьдесят, — ответил Гицко. — А может, и больше.
Иногда совпадение разных событий, происходящих параллельно, но ведущих наблюдателя к единой цели, кажется ему настолько будничным, что воспринимается почти как должное. Примерно так воспринял новую информацию Денис Грязнов.
— Есть, кажется, то, что ты ищешь, — Макс, дожевывая очередной бутерброд и пачкая при этом кетчупом принесенную распечатку, заглянул в кабинет Дениса. — Один парень (программист, естественно) работает в Думе. Говорит, что на него вышли некие ублюдки, представившиеся сотрудниками ФСБ. Короче, они его прижали и потребовали выкачать с компьютера депутата Станового, которого в Думе кличут Облико-морале, электронные досье.
— На кого досье? — встрепенулся Денис. — На кого конкретно?!
— Все досье. — Макс наконец дожевал и, вытерев руки огромным носовым платком, отхлебнул кофе из кружки шефа. — Становой — известный мусорщик, собирает все, что плохо пахнет: сплетни, слухи, фотки, перехваты с телефонов, с пейджеров, короче, просто все.
— И все об этом знают, и никто его до сих пор не прибил?
— Это не наша забота. Может, он безобидный, а может, он сам кого хочешь прибьет… Короче, этот парень-программист, его зовут Артем Мальков, послезавтра должен передать дивидэшник с файлами этим гэбэшникам. И, кроме того…
— Так, подожди, — прервал Денис.
— Это ты подожди, — оборвал в свою очередь Макс. — Я хочу сказать, что надо вызывать артиллерию.
— Так и я о том же. Я должен как можно скорее поговорить с дядюшкой. Мы знаем, где и во сколько произойдет встреча?
— Пока нет, но узнаем. И еще нам артиллерия не только по этому поводу понадобится.
— Что, еще что-то есть? — обрадованно ухватился Денис.
— Пока нет. Но я тут снова проанализировал ситуацию и понял, что у нас ничего не получится.
— В смысле? С чем не получится?
— Не получится схватить злодеев за руку, в которой украденный компромат.
— Почему?
— Потому! Все, что я до сих пор сделал, позволит нам зафиксировать взлом того или иного сервера, мы даже узнаем, где примерно в момент взлома находятся злодеи. Но пока мы раскачаемся, вызовем подмогу с ордером, они заметут все следы и растворятся в воздухе.
— Не понял. Как-то же хакеров ловят? Значит, и мы сможем.
— Хакеров ловят, дорогой шеф, в самом лучшем случае на втором взломе, а еще скорее, на десятом, и то не факт, что взлом будет доказан. Если хакер убрал из дому, или где он там сидит, всю инфу: хакерские книжки, документацию, журналы, диски, свои заметки, если он вычистил компьютер: опять же уничтожил все хакерские программы и инфу… Хорошо, если нам бережливые взломщики попадутся, сбросят все на зашифрованный диск и спрячут его в карманчик, тогда мы еще может быть (если там не PGP или что-то подобное) сможем его расшифровать. Но если они очистят свой комп по полной программе, да еще воспользуются программулиной типа WaSh, то мы у них ничего не найдем. Понимаешь?! А во второй раз наши герои могут никуда и не сунуться.
— Вот черт!.. Ну а сам компромат, его они тоже, по-твоему, уничтожат?
— Нет, наверное, — почесал бороду Макс. — Но они ведь могут ничего и не найти или ничего не доставать, а только прочесть — мы же не будем их сывороткой правды накачивать? Короче, что я хочу сказать: если мы хотим схватить кого-то за руку, нужно прямо сейчас ставить в известность дядю твоего и подразделение «Р»,[4] и пусть они все строятся и по первому сигналу…
— Понятно.
Сутки спустя, при встрече Эдварда Ходоровского с Ларри Фрименом, они оба были задержаны. Их взяли с поличным — в момент передачи русским детективом американцу CD-диска с собранным компроматом. Американцу заявили о недопустимости его действий и предложили покинуть Россию в двухдневный срок и закрыли въезд в Россию сроком на пять лет. Ходоровский был арестован и помещен в СИЗО Матросская тишина, где его лично навестил начальник МУРа Вячеслав Иванович Грязнов.
Одновременно был арестован управляющий Березовским карьером Тюрин, самолетом его доставили в Москву. Тюрину в первую очередь собирались предъявить обвинение в организации убийства тележурналиста Исправникова и сотрудника администрации президента Мансурова. В Москве у Тюрина началась сильная аллергия, и его адвокат добился того, чтобы подзащитному в камеру установили очиститель воздуха.
Господа Лаптев и Квачадзе по-прежнему были в федеральном розыске.
Через два дня Денису позвонил Турецкий и попросил его заехать на Большую Дмитровку. Денис это приглашение принял без особого восторга, каковое чувство было разделено и оперативниками «Глории». Филя Агеев высказался коротко и решительно:
— Скажи — заболел.
— Скажи — отравился, — поддержал Сева Голованов.
— Скажи — вирус подхватил, — предложил компьютерный монстр Макс.
— Я уже сказал, что приеду, — вздохнул Денис.
На этой фразе в офисе «Глории» появился ее отец-основатель, а также не последний человек в московском уголовном розыске — Вячеслав Иванович Грязнов. Хмуро посмотрел на знакомых ему сыщиков и сказал:
— Денис, твоя машина на ходу?
— Конечно.
— Хорошо, потому что я свою отпустил. Собирайся, поедем.
— Вот все и образовалось, — заметил Сева Голованов, когда оба Грязновы вышли из офиса. — Сейчас они поедут по каким-нибудь семейным делам.
— Куда двигаем-то, дядя Слава? — спросил Денис, разогревая своего Бродягу.
— В Генпрокуратуру, — был дан ему жесткий ответ.
На Большой Дмитровке их ждали заместитель Генерального прокурора РФ по следствию и старший следователь Управления по расследованию особо важных дел упомянутой Генпрокуратуры, то есть Константин Дмитриевич Меркулов и Александр Борисович Турецкий.
— И что же, ты установил связь между людьми, интересующими Фримена? — спросил Меркулов без особой, впрочем, надежды.
Денис скромно улыбнулся.
«Ай да племянничек, — подумал Грязнов-стар-ший, — ай да сеструхин сын!»
— Кто же они?
— Все эти люди — бывшие вкладчики Международного банка, сокращенно «Межбанк». Этот банк разорился после дефолта 1998 года.
— А руководил им некто Тюрин, — отчего-то мрачно изрек Меркулов, делая пометки в блокноте.
— Совершенно верно, господа Тюрин и Кольцов, те самые, которыми в первую очередь интересовался Ларри Фримен.
— Ну так что же? — нетерпеливо влез Вячеслав Иванович Грязнов. — Ты, начальник, не томи, объясни на пальцах.
— Все элементарно, — улыбнулся Денис. — «Межбанк» этот имел немалые активы в пресловутом Банке Нью-Джерси. По моим предварительным прикидкам, активы равняются двум миллиардам долларов. Отдавать же россиянам такую огромную сумму нью-йоркским банкирам ох как не хочется. Как нам удалось выяснить, дело вскоре будет решаться в американском суде, где вкладчики «Межкомбанка» выступят в качестве свидетелей по делу о банкротстве. Вкладчики также будут выступать как потерпевшие. Они предъявят американскому банку иски о возврате «своих» денег. Конечно, кому в действительности принадлежали деньги, большой вопрос. Тут возможны варианты. Может быть, деньги принадлежат государству. Возможно, верхушке КПСС, КГБ, внешней разведке, олигархам, высокопоставленным государственным служащим…
— Стоп-стоп, — хмуро сказал Меркулов, — выводы твои мне сейчас не нужны, Денис, давай только факты.
— Факты я изложил, — напомнил директор «Глории». — И они приводят нас к следующему: американцы собирают компромат на российских вкладчиков лопнувшего банка, державшего свои активы у них. По-моему, они зарвались.
— Не докажем ни хрена, — вздохнул Турецкий, высказавшийся первый раз за все это время.
Ознакомительная версия.
