Рот блондинки раскрылся в немом крике. Глаза расширились и остановились на Меган. Что-то промелькнуло между обеими женщинами, что-то глубинное, первобытное, не поддававшееся рациональному объяснению. Потом Меган будет еще долго вспоминать этот проблеск, думать, что он мог значить. Она будет восстанавливать его в сознании, пытаться остановить то мгновение, но только наедине с собой.
Глаза блондинки чуть расширились, и взгляд ее погас. Меган поняла, что она ушла навсегда.
Шаги послышались в тот момент, когда Меган начала опускаться на мостовую. Она почти ударилась головой, когда почувствовала на затылке чьи-то руки. Они нежно поглаживали ее и бережно опускали на землю.
Она открыла глаза и увидела, что ему страшно.
— Меган? Боже мой, Меган, что с тобой?
Меган попробовала улыбнуться Дейву. Ей хотелось успокоить его, сказать, что любит, что все будет хорошо — даже самое низменное в ней, будет она потом повторять себе самой, заключалось в любви и нежности к этому мужчине, — но слова так и остались не сказанными.
Глаза ее закрылись. Дейв исчез, и осталась одна только тьма.
Брум дрожал от холода.
Вокруг колодца сгрудились теперь шесть полицейских, и один предложил ему одеяло накрыться. Брум только отмахнулся.
В колодце были свалены трупы.
Много трупов. Один на другом.
Первым вытащили тело Карлтона Флинна.
Труп свежий, и, естественно, выглядел он страшнее других. Вокруг распространялся едкий запах тлена. К тому же потрудились на славу зверьки, крысы, возможно, и белки. Один полицейский отвернулся. Брум — нет.
Судмедэксперты, конечно, попробуют определить время и причину смерти, но что бы там ни показывали по телевизору, нет никакой гарантии, что это удастся сделать. Температура воздуха, пиршественные набеги животных — все это оставляет массу поводов для догадок и сомнений.
Впрочем, Бруму и не требовалось научное подтверждение времени смерти Карлтона Флинна. Он и так знал: тот умер накануне Марди-Гра.
На какое-то время, после того как тело при помощи веревок и подъемника извлекли из колодца, все застыли в торжественном молчании.
— Остальные — по существу, скелеты, — сказала Саманта Байрактари.
Брум не был удивлен. Столько лет прошло, столько всяких поворотов в следствии было, столько событий и слухов, и вот к чему все пришло. Кто-то убил этих людей и сбросил в колодец. Кто-то заманил их в глухое место, прикончил, а потом на ручной тележке отвез тела к колодцу, расположенному в пятидесяти ярдах от заросшей тропинки.
Сомнений больше не было: это дело рук серийного убийцы.
— Сколько там трупов? — спросил Брум.
— Трудно сказать пока. По меньшей мере десять, но может, и двадцать.
Люди кануна Марди-Гра никуда не сбегали, не брали себе новых имен, не уезжали на дальние острова. Брум покачал головой. Давно можно было бы догадаться. Он всегда был убежден, что Джон Кеннеди стал жертвой покушения одного человека. Он скептически относился ко всякого рода НЛО, версиям насчет смерти Элвиса и якобы постановочной высадки на Луну, вообще к различным конспирологическим теориям. Как полицейский, он всегда предпочитал иметь дело с очевидным: супруг или супруга, приятель или приятельница, член семьи. Потому что в большинстве случаев кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая.
Тело Стюарта Грина скорее всего найдут ближе к дну колодца.
— Надо связаться с федералами, — сказала Саманта.
— Да, конечно.
— Хочешь, чтобы я занялась этим?
— Уже сделано.
Брум подумал о Саре Грин, о том, что долгие годы она провела дома, боясь тронуться с места и не желая оплакивать мужа, а он все это время скорее всего пролежал на дне колодца. Для Брума дело стало слишком личным. И это не позволяло ему подойти к расследованию с должной объективностью. Ему слишком хотелось помочь этой семье. И он убедил себя, что такая возможность имеется, что вопреки всему он отыщет Стюарта Грина целым и невредимым и вернет в лоно семьи.
Глупец.
Конечно, вопросы оставались. Например, почему не оказался в колодце вместе с другими Росс Гантер? Ответов могло быть несколько, но Бруму не нравился ни один. Находка в колодце также не давала ответа на вопрос о том, кто убил Гарри Саттона, кто и почему, но, возможно, в данном случае это просто совпадение во времени. Что же до того, что Лорен будто бы видела Стюарта Грина живым, наверняка ей просто показалось. Она сама сомневалась в этом. Скорее всего ей встретился кто-то похожий на Стюарта. Обритый череп… козлиная бородка… семнадцать лет… Даже Брум не сказал бы с уверенностью, что это именно его словесный портрет.
Если, конечно, Лорен не ошиблась. Если Стюарт Грин был не первой жертвой, а преступником…
Но Брум так не думал.
Из колодца подняли очередной скелет.
— Детектив Брум!
Он обернулся.
— Специальный агент Гай Аньони. Спасибо, что связались с нами.
Они обменялись рукопожатием. Брум был слишком стар, чтобы играть в надоевшие игры: где кончается и где начинается чья территория. Ему просто хотелось как можно скорее поймать этого сукина сына.
— Кто это, есть какие-нибудь мысли?
— Моя же… моя напарница, — поправился Брум, — Эрин Андерсон составляет перечень тех, кто исчез накануне или сразу после Марди-Гра. Когда список будет готов, мы передадим его вам, и вы проведете опознание.
— Спасибо.
Они посмотрели, как подъемник снова пополз вниз.
— Я слышал, у вас есть подозреваемый, — сказал Аньони. — Некто Рэй Левин.
— Да, не исключено, что он причастен к делу. Но доказательств пока маловато. Мы получили ордер на обыск его квартиры.
— Отлично. Может, объединим усилия?
Брум кивнул и отвернулся. Пора было уходить. Здесь ему больше делать нечего. А вот посмотреть, что там его люди нашли у Рэя Левина, следовало. Если, конечно, нашли хоть что-нибудь. Брум задумался, не стоило ли сразу все рассказать Саре Грин, но тут же отказался от этой мысли: нет, ждать нельзя, пресса все равно пронюхает, и нехорошо будет, если Сара все узнает от этих проныр-репортеров.
— Встретимся с вами, ребята, прямо у Левина, — предложил Брум.
— Спасибо за помощь, детектив. Но мне хотелось, чтобы и вы поработали с нами. Нам нужен кто-то из местных.
— Я в вашем распоряжении.
Они обменялись рукопожатием. Освещая дорогу фонарем, Брум пошел к машине. Запиликал сотовый. Так, звонит Меган Пирс.
— Да?
Но это была не Меган Пирс. Это был следователь из отдела тяжких преступлений округа Эссекс. Он сообщил, что кто-то только что пытался убить Меган Пирс.
Не сразу, но Эрин удалось найти номер домашнего телефона Стейси Пэрис, той самой сногсшибательной танцовщицы, из-за которой Росс Гантер и Мэнион вступили в схватку, что кончилась столь печально, особенно для первого. Стейси Пэрис, а теперь Джейми Хемсли, была не замужем, держала небольшой магазин одежды в престижном пригороде Альфаратта, что в получасе езды от Атланты.
Эрин заколебалась, стоит ли звонить в столь позд-ний час, но, отбросив сомнения, набрала нужный номер.
— Да-а? — послышался в трубке голос с легким южным акцентом.
— Джейми Хемсли?
— Да, слушаю вас.
— С вами говорит детектив Эрин Андерсон из полицейского управления Атлантик-Сити. Мне надо задать вам несколько вопросов.
Повисло молчание.
— Мисс Хемсли?
— Не вижу, чем я могу быть вам полезна.
— Поверьте, мисс Хемсли, мне крайне неприятно беспокоить вас, да еще в такой час, но нам действительно нужна ваша помощь.
— Но я, право, ничего не знаю.
— Зато, Джейми — или, может, лучше называть вас Стейси, — я кое-что знаю. Например, ваше настоящее имя.
— О Господи. — Южная манера тянуть гласные исчезла. — Прошу вас. Оставьте меня в покое. Ведь почти двадцать лет прошло.
— Понимаю, но у нас появился новый след в деле мистера Гантера.
— Какой еще новый след? О чем вы? Росса убил Рики.
— Нам так не кажется. По-видимому, это сделал кто-то другой.
— Так что, Рики освобождают? — В голосе Стейси-Джейми послышалось рыдание. — О Господи!
— Мисс Хемсли…
— Поймите же, я ничего не знаю. Для обоих этих психопатов я была просто боксерской грушей. Мне казалось… мне казалось, Господь сделал мне милость. Знаете пословицу — двух зайцев… одним выстрелом Он избавил меня от обоих и дал возможность начать новую жизнь.
— Кто он?
— Как это — кто? Бог, судьба, мой ангел-хранитель, да как ни назови. Были два мужчины, боровшиеся за право пришибить меня. А потом вдруг обоих не стало.
— Так и приходит спасение, — сказала Эрин не столько своей собеседнице, сколько самой себе.
— Вот именно. Я уехала. Сменила имя. У меня магазинчик. Это немного, зато все мое. Понимаете, что я имею в виду?
