Телефон Апраксина, как назло, не отвечал.
— Не страшно, — проговорила Моргенсон. — Нам еще предстоит устранить Гарриса, иначе он оформит документы без Батуриной.
— Что ты хочешь с ним сделать? — насупился Херби.
— То, что и собиралась с самого начала! — плотоядно улыбнулась Бет.
— Может быть, не стоит? Это привлечет внимание…
— Все решат, что это дело рук Ла Гутина, — усмехнулась женщина.
— Почему?
— Не забывай, в его номере уже появлялся блондин!
— Да, но теперь они поймут, кто это был!
Бет ухмыльнулась:
— Вот еще! Не поймут.
— Тогда… — Херби подошел к ней вплотную. — Стрелять будешь ты!
— Ха! Таких трусов, как ты, еще поискать, — сказала миссис Моргенсон с презрением. — К тому же я и не собираюсь стрелять.
— Но как же тогда?..
— Молчи, слизняк! Гаррис умрет от разрыва сердца, едва увидит меня! — Бет очень неприятно хохотнула. — Звони ему.
Телефон Гарриса молчал, и сообщники решили, что, если Апраксин подойдет к телефону раньше, чем Боб, господину адвокату удастся прожить немного подольше.
— Но как мы попадем в квартиру? Ведь ты говорил — там железная дверь? — вдруг забеспокоилась Бет.
— А это ты видела? — Джейк достал из кармана украденный им ключ и подкинул его на ладони.
— Что ж? — Глаза женщины сверкнули. — Иногда ты бываешь полезен. Звони же!
Наконец Джейку повезло.
— Алло, алло… — закричал он в трубку.
Когда разговор закончился, Бет надела кокетливую фетровую шляпку цвета морской волны, украшенную оригинальной брошью в виде пучка стрелок, и элегантное длинное пальто в тон шляпке.
Херби поморщился:
— Не слишком ли ярко, Бет?
— В самый раз, любимый.
Миссис Моргенсон так приторно улыбнулась, что внутри у Херби все похолодело.
— Слушай, Бет, а какие у меня гарантии?.. — начал было он, но любовница одарила его взглядом, от которого он просто проглотил язык.
— Моя любовь, дорогуша, — просияла она.
Карасев, только что закончивший разговор с начальником, слонялся по комнате из угла в угол, время от времени подходя к окну. Лейтенанту было о чем подумать. Капитан только что сообщил ему, что была предпринята попытка отравить Маркова — и кем! Простодушным адвокатом Гаррисом! Тарасенков, правда, сказал, что ему сейчас не до американца, так что у того еще есть шанс немного понаслаждаться свободой. Вот если Заварзин привезет его сюда… Тут они его на пару и повяжут!
Однако существовала еще угроза со стороны людей Изборского. Правда, Кирилл не верил, что подручные директора «Ундины» решатся на нападение, по крайней мере, пока не стемнеет. Одновременно они служили своеобразной защитой от киллера-француза, решительных действий со стороны которого следовало ожидать в ближайшее время, но… Возможны любые неожиданности. А когда они повяжут Гарриса, Тарасенков пришлет группу, и волноваться будет уже и вовсе не о чем.
— Да перестаньте вы мельтешить! — воскликнула вдруг Лиза.
Невозмутимый Кирилл в ответ на довольно грубый выпад хозяйки квартиры спокойно поинтересовался:
— Почему вы на меня кричите?
— Извините, — вздохнула Лиза, досадуя на свою несдержанность.
Лейтенант счел нужным пояснить:
— Мне просто так думается лучше.
Карасев не стал сообщать ей о Гаррисе — зачем заранее расстраивать? Вот привезет его Заварзин, тогда и скажет. Но Лизу было просто необходимо утешить и подбодрить, и он проговорил:
— Сергей обещал, что попросит ребят из местного отделения проверить у этих, — он кивнул в сторону окна, — документы. Но это вряд ли что-нибудь нам даст, всерьез рассчитывать на помощь не приходится. — Кирилл остановился напротив Лизы. — Вы просто не понимаете, какая опасность вам…
Он осекся — утешил, нечего сказать!
— Понимаю. Но это не повод психовать и трусить. — Лиза и сама поразилась твердости своего голоса. Ей вдруг показалось, что лейтенант трусит больше, чем она сама. Решительно тряхнув головой, девушка не без ехидства добавила: — Волноваться будем, если они пойдут в атаку. Ну и все-таки у нас железная дверь.
Лейтенант замялся:
— Я не о себе беспокоюсь… О вас…
Лиза уже успела пожалеть о своих словах: к чему обижать хорошего человека? К тому же с чего она решила, что он трусит? Нервничает просто, но ведь это вполне естественно в такой ситуации.
— Давайте кофе выпьем, — предложила она, желая снять возникшее напряжение. — Хотите?
Не дожидаясь ответа, хозяйка ушла на кухню. Через несколько минут она вернулась, поставила на стол чашки и выложила принесенные Гаррисом конфеты.
— Да вы просто Жанна д’Арк! — похвалил Лизу лейтенант. — А капитан Тарасенков говорил — тихая, пугливая, нервная.
Девушка улыбнулась:
— Знаете, Кирилл, я уже просто не знаю, какая я на самом деле. Раньше, до того как началась вся эта история, я жила как во сне — ничего со мной не случалось, никто мной не интересовался, а теперь — точно в ураган попала! Ни минуты покоя. Ни секунды. Только подумаешь — ну, может быть, хоть на сегодня все уже кончилось, как обязательно что-нибудь такое… Вы берите, берите конфеты. — Лиза, подавая пример, взяла одну и, вместо того чтобы съесть, принялась разглядывать причудливые изгибы шоколадки.
Кирилл сладкого не любил, но из вежливости также взял конфету и надкусил ее.
— Ничего? — спросила она. — Их сегодня Боб принес. Мистер Гаррис…
Лиза не успела договорить. Карасев буквально потемнел лицом и с криком: «Не есть!» — помчался в ванную, где, даже не дав себе труда закрыть дверь, бросился к унитазу и принялся старательно вызывать у себя рвоту.
Пораженная поведением лейтенанта, девушка проследовала за ним в прихожую и, не доходя до ванной, с тревогой спросила:
— Что с вами? Вам плохо?
Прервав на секунду свои тщетные попытки, Карасев прохрипел:
— Не прикасайтесь к конфетам, они могут быть отравлены!
— Вы с ума сошли!
Однако Кирилл придерживался диаметрально противоположного мнения:
— Это вы сошли! Немедленно бросьте конфету!
Лиза решительно ничего не понимала, однако послушалась.
— Что случилось?! — спросила она.
— Гаррис? Их Гаррис принес? — вопросом на вопрос ответил лейтенант и, получив подтверждение, заявил: — Ваш разлюбезный Боб принес Маркову бутылку виски, начиненную таким количеством яда, что от него и слон бы сдох.
Девушка лишилась дара речи. Она издала звук, который при желании можно было бы принять за вопрос «как?». Лейтенанта такая реакция отчего-то разозлила, и он, послав к черту сдержанность и обходительность, закричал:
— Очень просто! Господин Гаррис хотел убить Маркова, значит, он убил Ерохину! Ясно? Он, а никакой не киллер!
Лиза побледнела, как мертвец, но телефонный звонок заставил ее взять себя в руки. Она сняла трубку. Звонил Заварзин.
— Андрей? Ты его еще не видел? Ну, слава Богу. — В голосе Лизы послышались неприятные металлические нотки. — Почему? Пусть тебе лучше лейтенант все объяснит!
«Ни хрена себе! — Заварзин принялся отчаянно чесать нос. — Вот тебе и на… Гаррис, Гаррис! Ну надо же?»
Решение пришло быстро. Через несколько минут он уже осторожно стучал в дверь номера адвоката, думая о том, что пистолет, выпорхнувший вместе с ним из машины похитителей, очень кстати оказался боевым. Вчера, подняв с газона пистолет, Андрей поспешил смыться и, лишь только оказавшись у Лизы, рассмотрел оружие. Его «газовик» пропал безвозвратно, но в сложившийся ситуации факт приобретения боевого пистолета следовало расценивать как подарок судьбы.
На стук никто не отозвался. Андрей постучал сильнее, и дверь с тихим скрипом открылась. Он осторожно вошел. Шторы были наглухо закрыты, и в комнате царил полумрак. Детектив не стал включать свет. Приглядевшись, он увидел на диване в углу комнаты мирно спавшего, закрывшись пледом, адвоката Боба Гарриса!
«Еще хлеще! — поразился Заварзин. — Хладнокровный убийца, который даже не знает, удался ли его трюк с виски и конфетами, спит, как младенец? Лежит и спит… — продолжал рассуждать Андрей. — Спит? Черт возьми! А если на этот раз он не врал? Если Морген-сон и Херби его подставили и убили?!»
Заварзин решительно направился к дивану. Самые неприятные предчувствия его подтвердились — лежавший явно не дышал. К тому же то, как он был укрыт, наводило на мысль, что его укрыли. Из чего, естественно, вытекало…
Андрей протянул руку к пледу, прикрывавшему всего адвоката с головой так, что виднелась только светлая макушка.
Заварзин коснулся плеча Гарриса и… завопил от боли, прыгая по комнате и безуспешно стараясь избавиться от соединенного цепью с ножкой дивана капкана. В сторону отлетел белый парик… Никакого адвоката на диване и в помине не было.
