отнял?!
– Как кто? Они! – Старушка погрозила своей клюкой потолку. – Те, что были наверху в то время.
– Понятно, – обронила Мирослава. – Спасибо вам, Алёна Гордеевна, за помощь, – детектив направилась к выходу.
– Постой, дочка! – окликнула её старая женщина, вскакивая со стула.
– Что? – обернулась Волгина.
– Так ведь вспомнила я! – просияло лицо Фоминой.
– Что вы вспомнили? – осторожно спросила Мирослава.
– У Бориса Капитонова из первой квартиры есть камера!
– Своя?
– Конечно! Иди в первую квартиру. Он мужик хороший. Не откажет тебе! Скажи ему, что это я тебе присоветовала к нему обратиться.
– Спасибо вам огромное, Алёна Гордеевна! И ещё один вопрос.
– Для тебя на сто отвечу, – улыбнулась старушка.
– Многие ли знают про эту камеру?
– Думаю, что нет, – подумав полминуты, ответила женщина. – Народ у нас не так чтобы любопытный, а Боря не афишировал.
– Но вы-то знаете! – не хотела успокаиваться Мирослава.
– Я другое дело.
– Рассказывайте об этом своём другом деле, – улыбнулась Мирослава.
– Ладно, – махнула рукой старая женщина, – внучке моей Валентинке приспичило поставить камеру слежения на даче, а кому довериться, она не знала, вот я и рассказала об этом во дворе. Боря тоже там был, но мне ничего не сказал. Только на следующий день заглянул ко мне и дал адресок фирмы. Правда, предупредил меня, чтобы я язык за зубами держала. Но тебе-то, я думаю, можно сказать, – Фомина посмотрела на Мирославу долгим вопрошающим взглядом.
– Мне можно, – заверила её Мирослава.
Простившись с Фоминой, Волгина спустилась на первый этаж и позвонила в первую квартиру. Ей открыл молодой широкоплечий мужчина в домашних брюках и фланелевой рубашке.
– Здравствуйте, – сказала Мирослава, – я могу видеть Бориса Капитонова?
– Вы его уже видите, – ответил мужчина и спросил: – А вы кто такая?
– Частный детектив. Сотрудничаю с полицией по убийству некой женщины.
– И что?
– Ничего, Алёна Гордеевна Фомина сказала, что вы сможете мне помочь.
– И чем же?
– Мне нужна запись с вашей камеры.
– Удостоверение покажите.
Мирослава развернула перед ним свой документ.
– Ладно, заходите, – сказал Капитонов и провёл её в небольшую уютную комнату, которая, скорее всего, служила гостиной для приёма гостей и кабинетом для хозяина. Мужчина усадил её на диван и спросил: – Какой именно день вас интересует?
– Меня интересует ночь, – Мирослава назвала дату.
– Вас, случайно, не ревнивый муж нанял следить за кем-то из жильцов?
– Нет, – твёрдо ответила Мирослава.
– Ладно, – он смерил её внимательным взглядом, – поверю вам на слово. Надеюсь, вы не солгали. Так как я не желаю быть впутанным в амурные дела соседей.
Мирослава промолчала. Капитонов ещё раз пробежался по ней взглядом и, велев подождать несколько минут, удалился.
Вернулся он с копией, которую и вручил ей.
Обрадованная Мирослава хотела сразу же уйти, но потом решилась и попросила:
– Можно просмотреть эту запись у вас?
Он пожал плечами и сделал приглашающий жест рукой. Они прошли в другое помещение, и Мирослава утолила своё любопытство. Зайцевского она видела в соцсетях на его страницах не только при дневном освещении, но и в романтических интерьерах, в уголках природы вечером. Она узнала его сразу. Поэтому не стала больше отнимать время у Капитонова.
Не откладывая дела на потом, она из салона автомобиля позвонила Морису и сразу же отправилась к Шуре.
– И что всё это значит? – набросился на неё Наполеонов, едва она переступила порог его кабинета.
– Что всё? – удивилась Мирослава, которая забыла, что вынудила друга детства до ночи просидеть в своём кабинете в тот вечер, когда надеялась вытряхнуть признание в убийстве Авдеевой из наглого мажора Александра Троянова.
– Тот случай я объясню тебе позднее, – поспешно проговорила Мирослава.
– Что значит позднее? – возмутился Наполеонов.
– То и значит, что позднее. А пока помолчи и послушай меня, если ты, конечно, хочешь найти убийцу Нины Авдеевой.
Наполеонов сразу же понял, что она не шутит, и закрыл рот. Во время её рассказа он не перебил её ни разу.
Мирослава уехала, а Наполеонов остался сидеть в своём кабинете до глубокой ночи.
На следующее утро он уже проводил обыск в съёмной квартире Зайцевского.
Евгений Юрьевич, которого привезли на полицейской машине из дома отдыха, присутствовал при обыске. Создавалось такое впечатление, что ему хотелось всё время ущипнуть себя, чтобы проснуться, потому что поверить в то, что всё происходит наяву, он никак не мог.
Следователь Наполеонов, в свою очередь, удивлялся тому, как можно было быть таким безалаберным. При обыске была найдена замытая от крови куртка. Следы крови в кармане. «Это же надо было быть таким умником, чтобы положить нож в карман», – подумал Наполеонов.
На вопрос следователя, зачем он положил нож в карман, Зайцевский ответил:
– Не мог же я идти по улице с ножом.
– И то верно, – кивнул Наполеонов, поглядывая на убийцу как на сумасшедшего. – Вы убили Нину Авдееву, потому что боялись, что она расскажет Буфетову о вашей связи с его женой?
– Да, я этого очень боялся, – признался тренер.
– А не легче было бы просто перестать встречаться с Паулиной Тихоновной Буфетовой? Ведь, насколько я понимаю, Авдеева добивалась от вас именно этого?
– Нина хотела этого сначала. А потом она потребовала, чтобы я убил её мужа.
– Что?! – изумился следователь.
– Да, именно так, – вздохнул тренер. – Теперь вы понимаете, что она не оставила мне выбора. Я же не мог убить человека!
– Но Нину вы тем не менее убили.
– Нина другое дело, – отрезал Зайцевский.
– Не проще ли Авдеевой было нанять киллера? – усомнился в правдивости слов подозреваемого следователь.
– Проще. Но Нина хотела убить сразу двух зайцев!
– И каких же?
– Вы что, не понимаете? – закричал Зайцевский.
– Хотел бы услышать вашу версию.
– Это не версия! – заверещал Зайцевский. – Это факт! Нина хотела избавиться от мужа, а меня всю жизнь держать на крючке! – сверкнул глазами Зайцевский. – Нина сняла слепок с моего ключа, сделала дубликат, поставила рядом с моей кроватью камеру и получила целый порнографический фильм с моим и Паулининым участием. Если бы Буфетов увидел его, то не оставил бы от меня мокрого места!
– Где теперь этот фильм?
– Не знаю, – затрясся Зайцевский. – Нина мне говорила, что у неё есть ячейка в банке.
– В таком случае до плёнки сможет добраться муж Авдеевой, вступив в наследственные права.
– Ему ничего не известно о камере.
– Откуда вы знаете?
– Нина сама мне об этом говорила.
– И вы ей поверили?
Зайцевский кивнул:
– Иначе я не стал бы её убивать.
Через несколько дней Шура объявил Мирославе, что больше не сердится на неё за то, что она, как он сам говорил, влезла на его поляну.
– Ещё бы, –
