с площадки. Но я хорошо видел ее – и то, что они делали прямо у меня на глазах. Отец посадил дочь на колени и…
Господин Ч. судорожно сглотнул – похоже, во рту у него пересохло.
– Он задрал ее юбку и снял трусики.
В комнате воцарилось потрясенное молчание, время как будто замерло.
– В голове у меня помутилось, я не мог пошевельнуть ни единым мускулом, все мое тело словно заледенело. Прямо передо мной девочка скакала и подпрыгивала на своем отце; я слышал его тяжелое дыхание и ее негромкие стоны.
Несколько раз они меняли позы, словно на съемке порнофильма: девочка сверху, в миссионерской позиции, по-собачьи… Наконец отец хрипло выдохнул и повалился на нее. Потом они оба вытерлись и оделись, будто ничего не произошло. Мужчина бросил платок, которым вытиралась его дочь, мне под окно, удовлетворенно ухмыльнулся в мою сторону, подмигнул и пошел прочь.
Я так и глядел в окно, застыв в неподвижности, когда они уходили с площадки. Следующие несколько часов пролетели в мгновение ока. Я очнулся от своего паралича уже в сумерках, когда мать пришла звать меня домой – близилось время ужина. Прежде чем уйти, я потихоньку сунул платок к себе в школьную сумку. Потом, низко склонив голову, последовал за матерью домой.
На следующий день я пришел в школу очень рано и так делал день за днем. Больше я не ждал появления отца с дочерью. Мои дни текли как раньше, но я чувствовал, что изменился внутри. Став очевидцем столь абсурдного сексуального акта, я словно разделил с его участниками их порочную тайну. Я чувствовал себя грязным и одновременно испытывал возбуждение и искушение. Они пугали меня – и в то же время притягивали. Если попытаться описать это чувство через запах, то он будет сладким, с легким привкусом рыбы – на самом деле большинство оставшихся дней летних каникул я, сидя один в классе, прижимал тот платок к носу одной рукой, а другой мастурбировал.
Я поступил в элитную старшую школу, а потом на юридический факультет университета. После окончания я женился, и у нас родилась дочь. Все шло гладко, словно по заранее написанному сценарию. Однако с того самого дня в школьном классе я не расставался с платком – он был со мной и в юности, и в зрелые годы. У меня сложилась привычка мастурбировать, и с женитьбой она никуда не делась. Став старше, я понял, что меня привлекают маленькие девочки. Наверное, миниатюрная, детская фигура моей жены стала решающим фактором, когда я принимал решение о женитьбе.
Моя тайна сопровождала меня и мучила долгие двадцать лет. Каждый раз, когда я видел дочь кого-нибудь из соседей или коллег, то не мог сдерживать свои внутренние порывы. Нет, это была не обычная любовь и забота, которую нормальный взрослый мужчина чувствует к маленьким девочкам, – это было дикое извращение! Они понятия не имели, какие картины проносятся у меня в мозгу, когда называли меня «дядюшкой» своими сладкими голосками! И если я еще мог простить себе сексуальные фантазии в отношении дочек других людей, то рождение собственной стало для меня не только счастьем, но и катастрофой…
Господин Ч. внезапно замолчал, руки его свисали между колен. После долгой паузы он наконец поднял голову, но снова закрыл лицо ладонями.
– К шести годам моя дочь стала настоящей красавицей. Жена обожала ее; вместе они придумывали, как ей нарядиться и как причесать волосы. Жена понятия не имела, что чем старше становится наша дочь и чем привлекательней выглядит, тем сильней это мучает меня. Я боялся обнимать собственного ребенка. Я осознавал, что, глядя на ее ангельское личико, на волосы, собранные в хвосты, прикасаясь к ее мягкому нежному тельцу, не смогу сдержать эрекцию. Но сколько бы я ни таился, правда все равно вышла наружу, когда ей исполнилось семь.
В тот день моя жена и дочь вместе принимали ванну. Когда они вышли, личико у дочери было розовое, а длинные мокрые волосы падали на хрупкие плечи. Она была в одном купальном полотенце. При виде нее мое мужское достоинство восстало, и я скорее – не только чтобы скрыть это, но и чтобы достигнуть разрядки – бросился в ванную. Когда уже сдернул брюки и взялся за дело, то увидел трусики моей дочери, висевшие на краю корзины для белья. Не задумываясь, я обернул ими свой член, а потом вытащил еще пару и прижал их к носу, глубоко втягивая запах. Я был близок к финалу, когда внезапно моя жена вошла в ванную за кремом для лица. Секунду мы в изумлении таращились друг на друга, а потом я кончил. Когда жена поняла, что тряпки, перепачканные моей спермой, это на самом деле белье нашей дочери, то прижала ладонь ко рту и рефлекторно отступила назад, охваченная ужасом. Я протянул руку и схватил ее за локоть, умоляя простить меня и дать возможность все объяснить. Однако она лишь грызла ногти и яростно трясла головой; что бы я ни говорил, единственным ответом был ее приглушенный визг, шедший откуда-то из глубины груди. Мы боролись с ней в нашей тесной маленькой ванной, и я не выпускал ее, пока наша дочь не подошла и не постучалась в дверь.
С того дня жена никогда не подпускала меня к дочке. Сама она тоже перестала делить со мной постель и спала у дочери в спальне. Наша дочь понятия не имела о том, что между нами произошло. Она продолжала пытаться обнять меня и поцеловать, как раньше. Но после того как жена несколько раз накричала на нее за это, постепенно отдалилась от меня. Внешне мы по-прежнему выглядели как благополучная и гармоничная семья. Однако в душе́ я так страдал, что дошел до грани. Несколько раз пытался поговорить с женой, все ей объяснить, но каждый раз, когда я видел презрение и отвращение в ее глазах, лишался храбрости и не мог открыть рта.
Голос господина Ч. стал сдавленным; большие тяжелые слезы закапали с подбородка на колени.
– Я знал, что не являюсь хорошим мужем и отцом. Но не мог контролировать свои желания. Лишившись семьи, я понял, что эти желания берут надо мной верх. Я продолжал попытки завладеть бельем дочери и использовать его для мастурбации, а потом, среди ночи, запирался в спальне и бил себя по лицу. Я задумывался о самоубийстве и потому с головой погрузился в работу, берясь за все дела подряд. Мой план был отложить 200 тысяч юаней за следующие три года, чтобы оставить их жене с дочерью на жизнь. После этого я уехал
