джинсы были пока при нем. Зато девица – практически в чем мать родила. Из одежды на гостье имелись только кружевные трусики.
Я не стала дожидаться, пока эти двое перейдут к тому, зачем сюда приехали в разгар рабочего дня. Пора было заявить о своем присутствии. Чем громче, тем лучше:
– Добрый день! Думаю, Нине будет интересно узнать, чем вы тут занимаетесь.
Камера моего телефона охотно сделала высокохудожественное фото двух застывших тел.
– Нет!!!
Макс побелел и откинулся на спинку дивана. Пожалуй, еще никогда мои слова не имели такого эффекта. Можно было начинать гордиться. Девица перепугалась, затормошила своего несостоявшегося партнера.
– Максик, что с тобой?! Плохо, да?
– Не трогай меня, – простонал он. – Отойди…
Она возмутилась (я бы тоже возмутилась на ее месте).
– Ну, знаешь ли!
Девица вскочила с дивана и принялась лихорадочно одеваться. Одежды оказалось совсем немного, правда, разбросана она была по всей комнате, так что пришлось потратить время на поиски. Смазливая была девица, тоненькая и стройная, практически модель, только роста не слишком высокого. С трудом застегнула заевшую молнию на юбке, одернула топик, сдула нависшую на глаза прядь всклокоченных волос, схватила сумку и метнулась на выход.
– Сами тут разбирайтесь, без меня! До города на автобусе доберусь.
Она вылетела за дверь. Наедине мы с Максом остались всего на несколько секунд, потому что дверь вновь открылась.
– И не звони мне больше!!! – крикнула девица.
Потом все-таки исчезла окончательно. И вот тут мы действительно остались вдвоем.
Цвет лица Макса явно внушал опасения. Прямо как у призрака. До чего же хрупкие мужики пошли. Женщины все-таки покрепче и повыносливей. А вот эти неженки… То и дело вокруг слышишь, что тридцати-сорокалетних мужчин сплошь косят инсульты и инфаркты.
Перспектива потерять объект расследования мне совершено не улыбалась.
– Водички тебе дать?
Не дожидаясь ответа, отправилась на поиски воды. На светлой кухне с дубовым буфетом нашлась большая пластиковая бутыль. На этикетке было написано, что вода родниковая.
Я наполнила стакан, потом подумала, что одной водой тут не обойдешься. Вышла из дома, открыла калитку, добралась до машины. Я не боялась, что Макс за это время сбежит, едва ли он притворялся чуть ли не умирающим. Прихватила в аптечке пузырек с нашатырем и вернулась обратно.
К моему возвращению Макс вроде уже и сам потихоньку оживал, но не зря же я таскалась за средством неотложной помощи. Так что от нашатыря ему отвертеться не удалось. Резкий спиртовой запах ударил в нос даже мне, хотя я держала пузырек в вытянутой руке, подальше от себя.
Длинные темные ресницы Макса дрогнули, зеленые глаза открылись и с ненавистью уставились на меня.
– Что тебе надо? – хрипло спросил он. – Денег? Я заплачу. Только не рассказывай ничего Нине!
– Деньги меня не интересуют.
– Погоди… – Он внимательно приглядывался ко мне. – Это же ты тогда ко мне лезла, да? В ночном клубе?
После такой заявочки у меня просто челюсть отвисла. Я едва не лишилась дара речи, даже ответила не сразу.
– Это я-то к тебе лезла?! Ты ничего не путаешь? Может, наоборот все было?
– Какая теперь разница? – От злости ему даже, кажется, слегка полегчало. Узнал все-таки меня вблизи. – Кто ты такая вообще?!
– Скажем так: я бескорыстная доброжелательница. Искательница справедливости. Такое определение устроит? Мне не хочется, чтобы ты обманывал и использовал Нину Сергеевну. Она этого не заслуживает.
– Это же просто секс. Я люблю только Нину, – выдал Макс.
Удивительно, однако его взгляд казался совершенно искренним.
– Ха-ха, просто секс и больше ничего? То одна телочка, то другая?..
– Ну да. Все эти девки ей в подметки не годятся.
– Тогда зачем ты с ними трахаешься, извини за грубость?
Он крепко задумался.
– Ну, не виноват я, что у меня темперамент такой.
– Зашкаливает?
Макс не ответил, однако ответ напрашивался сам собой. Конечно, оправдание всегда найдется.
– Ну и скотина же ты, между нами говоря!
– А твое какое дело? Тебе не все равно, с кем я встречаюсь на пару часов?
Не могла ведь я ему рассказать, какова моя роль и кто платит мне за то, чтобы я за ним следила.
– А Мариночка Золотцева? С ней же вроде все было всерьез и надолго?
– Это наваждение просто какое-то было, – угрюмо ответил Макс и отвернулся. – Дурацкий случай, он не считается. Но тогда я честно признался. Нина сама меня отпустила.
– Очень удобно, правда? Ты вроде как и не виноват, «дурацкий случай», «наваждение», «она сама». В целом ты отлично устроился.
Макс опять разозлился:
– Хватит мне мораль читать! Да что ты знаешь о нас? Ты ведь не подруга Нины, не родственница. Вылезла откуда-то! Она тебя знать не знает наверняка.
– Я же сказала, что просто желаю ей добра. Такое бывает в жизни. Мы давно когда-то общались, потом пути разошлись. Хотя тебе не понять.
– Где уж мне! Но все равно Нину я никогда не брошу. Она лучшая женщина в мире! Три года назад я попал в аварию. Чудом выжил. Нина тогда все бросила. Не отходила от меня и в больнице, и дома, лишь бы только поправился. Разве я могу такое забыть?
Про этот эпизод я была не в курсе, Нина Сергеевна не поставила в известность. Довольно трогательный эпизод, однако к сегодняшнему положению дел он прямого отношения не имел.
Я подобрала со стула и бросила на диван футболку.
– Оденься. Нечего меня тут своим голым торсом соблазнять. На меня такое не действует.
– Я и не собирался, – буркнул Макс. – Нужна ты мне сто лет.
Он кое-как надел футболку и свернулся клубком на диване. Видимо, все еще чувствовал себя паршиво, хотя не хотел признаться из-за дурацких мужских понтов. Ну и что делать-то дальше? Ехать отчитываться перед работодательницей? Или попробовать заключить сделку? Раз уж такой экземпляр оказался в зависимости от моих действий… Макс будто почуял, о чем я подумала.
– Не
