Сергей вспомнил предупреждение своей бывшей подружки: не стоит слишком испытывать удачу, потому что она может и отвернуться. Да, похоже, Круглов ее настолько испытывал, что перестал видеть горизонты. Вот Фортуна от него и отвернулась.
* * *
— Весьма интересная история, — заключил Крячко после того, как Неуловимый Джо закончил свой рассказ. — А еще говорил, что плохой рассказчик.
— Вы мне не верите? — спросил Круглов.
— Почему же, верим, — ответил Гуров. — Страсть и азарт уже не одного преступника отправили за решетку, а то и того дальше. Так что, Сережа, не ты первый, не ты и последний.
— Деньги у тебя дома? — осведомился Стас.
— Да.
— Все наличкой? На карте ничего не держал?
Сергей покачал головой.
— Нет. Перед покупкой, конечно, положил бы. А может, и наличкой бы отдал. Теперь это уже не важно.
— А драгоценности, брюлики?
— Что-то продал, что-то тоже дома лежит.
— А кому продавал?
— По-разному. Я знаю несколько человек, кто скупает ворованные вещи. Даже если по дешевке, все равно неплохие деньги за украшения давали.
— Помнишь, кому конкретно и что продал?
Круглов помнил и подробно рассказал.
— Жалеешь? — спросил Гуров.
— Как вам сказать… — мужчина посмотрел в глаза оперативникам. — И да, и нет. Жалею, что не успел, но, с другой стороны, я все же понимал, что рано или поздно это закончится. Правда, надеялся, что несколько по-другому, но… — он развел руками.
— Потому что, несмотря на все понимание, твой азарт не дал бы тебе остановиться, — дополнил сыщик.
— Да, пожалуй, вы правы. Не пойди я в тот пивбар, я бы провернул последнее дело, с тем мутным пареньком. Купил бы квартиру, но потом меня бы опять на это потянуло. Я это чувствую. Это ведь затянуло меня так, что тут уж я точно не опишу.
— Да ты просто адреналиновый наркоман, — усмехнулся Станислав.
— Может быть.
— Вот только с тем пареньком у тебя бы не вышло.
— Почему?
— А там бы мы тебя ждали. Это ведь была подсадная утка.
— Вот оно что, — Круглов улыбнулся и покачал головой. — Что так, что эдак. Куда ни кинь, везде клинья.
— В точку, Сережа.
— Что мне светит? Пожизненное?
— Вполне возможно. Процентов восемьдесят, а то и девяносто вероятности, что так и будет. Ты, конечно, можешь добровольно во всем признаться, выдать деньги и украденные вещи, если ты еще не успел их сбыть, помочь, так сказать, следствию. Но даже в этом случае ты можешь получить вплоть до четвертного.
— Это до двадцати пяти лет? — уточнил мужчина.
— Да.
— Я готов.
— Мы, Сережа, с тобой пока беседуем предварительно, без протокола. Если ты готов все это повторить и подтвердить, когда начнутся официальные допросы…
— Я же сказал, что готов.
— Хорошо.
Гуров хотел задать задержанному еще один вопрос, который он не раз задавал пойманным убийцам: не жалко ли ему было тех, кого он убил. Но тут он чувствовал, что Неуловимый Джо ответит отрицательно. Да сыщик и сам это видел: убитых Круглову точно было не жалко. Поэтому и спрашивать не стал. Но вместо этого он задал другой вопрос, который он уже обсуждал ранее с другом и который уже был задан ранее, но в немного другой интерпретации:
— Значит, Сережа, без убийств было совсем нельзя? Я понимаю, что твоей целью были деньги, нажива. Плюс адреналин, азарт и счастливый случай. Ведь можно же было не убивать всех этих людей, а залезть по-тихому в квартиру да взять, что хотел. Но ты решил сделать проще. Не заморачиваться со взломом квартир и поиском денег и ценностей. Убил хозяина — и бери что хочешь.
Круглов склонил голову. Некоторое время он молчал.
— Не знаю, — честно ответил он. — Это мне в голову не приходило. Я ведь сказал, что идея у меня возникла спонтанно. А дальше как-то все само пошло. Вот, — мужчина развел руками.
— Тогда у нас все, — сказал Лев Иванович.
— Да, Сережа, долго мы тебя ловили, — улыбнулся Крячко. — Два года почти поймать не могли.
— Это все счастливый случай, — улыбнулся в ответ Сергей. — Именно он все это время помогал мне оставаться Неуловимым Джо.
— Ты даже знаешь, как тебя прозвали наши коллеги?
— Слышал. Знаю людей, у которых родственники или знакомые в милиции работают. Они и рассказали. Если честно, поначалу даже обидно стало — старый анекдот вспомнил про этого персонажа. Но потом понял, что меня действительно не могут поймать.
— И передумал обижаться? — поддел Стас.
— Просто не стал.
— А почему ты до сих пор нас милицией называешь? Нас ведь уже давно переименовали.
— Привычка. Да и какая разница? Хоть жандармерией назовитесь, суть-то останется все та же.
— Согласен. Ладно, Сережа, можешь быть свободен, по крайней мере от нашего общества.
После того как Круглова увели, друзья переглянулись.
— Поговорим в управлении, — сказал Гуров.
— Может, лучше по пиву?
— В середине дня?
— Тогда после работы. А сейчас по кофейку.
— Это можно. Тем более что повод есть.
— Да еще какой.
* * *
Попить кофе напарникам не дали — звонок Орлова сорвал их с места в управление прямо перед дверями кофейни. Очередные оперативные дела, всегда важные, срочные и первостепенные. Поговорить друзьям до конца дня тоже не удалось. Из-за этих же самых дел. Потому что Гурова дернули в Следственный комитет, а к Крячко пожаловал посетитель, которого он не особо хотел видеть. И в этот раз Станиславу не удалось спрятаться на очередном выезде на место происшествия или допросе свидетелей.
Но, вопреки обыкновению, Ковалев не вошел резко в кабинет, а как-то тихонько прошмыгнул.
— Здравствуйте, Станислав Васильевич, — сказал он, сняв неизменную шапочку-«петушок».
— Здравствуйте, Георгий Андреевич, — устало отозвался опер.
Сейчас начнется старая песня о главном, подумал он. Брат в Израиле, немецкие книжечки, шпионы из КГБ и прочая чушь. Или, может, пенсионер что-то новое принес? Откровенно говоря, в данный момент Стасу было просто наплевать. То ли его утомил разговор с Неуловимым Джо, то ли погода влияла — на улице накрапывал мелкий и противный мартовский дождик — но сейчас этот надоедливый старичок его даже не злил, хотя обычно не вызывал ничего, кроме раздражения.
— Станислав Васильевич, я у вас много времени не отниму.
— Да вы присаживайтесь, — кивнул Крячко на стул.
Ковалев кивнул и сел перед опером.
— Что у вас, Георгий Андреевич?
— Да я хотел сказать вам, чтобы вы зря не беспокоились. Разобрался я со всем.
— Вот и славно, — Стас выдавил из себя некое подобие улыбки. — Со всем разобрались?
— Со всем. — Пенсионер как-то неловко помялся. — Стыдно сказать, Станислав Васильевич, но во всем оказался виноват мой сосед.
— Это как? — удивился опер.
— Я удивился
