Ознакомительная версия.
Сам дом оказался одноэтажным срубом, добротным и старым. Для одного человека – более чем достаточно. Лужайку перед ним от калитки до крыльца пересекала мощенная булыжниками дорожка. Деревянный забор, как и дом, аккуратно выкрашен в коричневый цвет. Огород, насколько мог судить Софрин, отсутствовал. Зато на лужайке и у дома в обилии произрастала незнакомая московскому оперативнику фауна. Эту особенность он отнес к увлечениям старика. Ничего преступного в этом не усматривалось – на старости лет поразводить цветочки. У каждого свои причуды. Вон у Вячеслава Ивановича Грязнова, например, охота, особенно на кабанов и волков.
В глубине двора к забору лепился небольшой сарайчик. Все остальное скрывалось от глаз деревянным строением, в котором, если судить по открытой двери, и находился Артур Карлович Гукк.
Софрин не стал маячить, как часовой у знамени полка, и не спеша прошел в конец улицы. Вышел на дорогу, пересек мост – в этом месте Волга была не такой широкой, но сразу от него уходила далеко разбегающимися друг от друга берегами. Постоял какое-то время, полюбовался на раскрывающийся простор. И… решительно зашагал обратно. Ведь не будет лучшего времени поговорить с Гукком в приватной обстановке. В кабинете оперативника другая атмосфера, а соответственно и другой разговор.
Он постучал в калитку. Никто не вышел. Выждав немного, толкнул ее рукой – она оказалась запертой. Перегнувшись через забор, Софрин отодвинул задвижку (пришлось оторваться от земли и повиснуть на штакетнике) и ступил в частные владения Гукка.
В этот момент он и появился. Вышел на крыльцо, близоруко щурясь и вглядываясь в непрошеного гостя. Без сомнения, это был Гукк. Такой, как на фотографии. Среднего роста жилистый старик с копной седых волос на большелобой голове. Нос с горбинкой и тонкие, плотно сжатые губы придавали ему вид стервятника, готового вот-вот броситься на добычу. Софрин без спроса вторгся на его территорию и вполне этого заслуживал.
– Нехорошо, молодой человек, шастать по чужим дворам, – голос прозвучал с легкой хрипотцой.
– Добрый день, Артур Карлович, – отозвался Софрин. – А я ведь к вам. На ночлег пустите?
От такой наглости Гукк слегка опешил. Замер на месте и ничего не говорил в ответ. Потом как-то устало покачал головой и проворчал:
– Заходите, раз пришли.
Небольшая прихожая соединялась с кухней. Дальше была просторная комната с примыкающими к ней еще двумя, значительно меньшими. Старик провел Софрина в первую, указал на единственное низкое кресло у окна, сам расположился напротив на диване. Мебели было не густо, но все самое необходимое.
– На ночлег, говорите… Гм-м, – он пожевал губами. – Поверьте, молодой человек, я прожил долгую жизнь. Выкладывайте, чем обязан вашему визиту.
– Позвольте сперва представиться, – начал Софрин, стараясь придать голосу как можно более беззаботный тон. – Владимир Софрин. Знакомый Нонны Алешиной.
– Очень хорошо. Это она вам указала адрес?
– Нет. Она его не знала. По крайней мере, так говорила.
– Правильно сделали, что не солгали. Она только догадывалась и не более. Я держу это место только для себя.
– Теперь она в любом случае не узнает.
– Что вы хотите этим сказать? – Гукк заметно напрягся.
– Ее, Артур Карлович, убили. Почти на моих глазах.
Гукк опустил голову и долго молчал. Потом пробормотал:
– И ее, значит, тоже…
– Тоже?! – чуть не подпрыгнул Софрин. – А кого еще?!
– Внука моего, – через силу выдавил Гукк.
– Откуда вы знаете?!
– Звонил вчера в Гурзуф. Разговаривал с Катей. Теперь вот собираюсь туда лететь. Уже билет заказал. Так что не слишком радуйтесь, молодой человек. Не с вами, так с кем другим из вашего ведомства я бы там повстречался.
Софрин слушал и верил и не верил.
– Как это случилось с Нонной? – спросил Гукк.
– Проткнули, как куклу, отравленной иглой в общественной забегаловке.
– А вы, значит, были рядом? – Его бесцветные глаза превратились в тонкие щели.
– Не совсем. Но, каюсь, не успел. – Последние слова Софрин произнес искренне.
– Она мне была как дочь. Такая умница и хохотушка…
Володя молчал, предоставив старику возможность выговориться.
– Так как все же вы меня нашли?
– Ваш старый друг подсказал. Из Эрмитажа, – в лоб рубанул Софрин, ожидая ответной реакции. Она его удивила.
Гукк улыбнулся.
– Я вас ждал… И давно.
– Лично меня?
– Какая разница? Кого-нибудь из вашей конторы.
– Вот видите, Артур Карлович. А говорите «не шастать», «чем обязан». Ждали все-таки.
– Как узнал, что Леня убит, решил сдуру затаиться. Переждать. А оно вон как получилось. Витька, Нонка…
– Зачем же тогда прятались?
– Не хотел участвовать в вашей свидетельской волоките.
– Так ли, Артур Карлович? – Софрин подался вперед.
– Да вы что, меня, старика, подозреваете? – возмутился Гукк. – Мне их семья была как родная. Понимаете?
– А Катя Богачева особенно, – уточнил Софрин, вспоминая снимок у богачевского дома в Ялте.
Старик громко сглотнул. Похлопал глазами, не зная, что ответить. Такая констатация фактов, видимо, застала его врасплох. Вероятно, этот молодой сыщик был в курсе связи его внука с женой Богачева.
– А это здесь при чем? – прохрипел он.
Софрин выдержал паузу.
– Допустим, что ни при чем. Но то, что своим таинственным и внезапным исчезновением вы навлекли на себя тень подозрения в убийстве Богачева или его соучастии, это вам ясно?
– Поздно об этом сообразил. Уже здесь.
– И почему же не объявились сами, раз уж вы такой тугодум? – язвительно спросил Володя.
Гукк пожал плечами, и Софрину даже стало его жаль. Черт его знает. Ведь действительно, столько уже трупов вокруг старика.
– А я даже, грешным делом, подумал, не искать ли вас с камушком на шее в реке или на дне морском.
– Меня-то за что?
– Ну, допустим, как ненужного свидетеля. А может быть…
– Что, что может быть?
– За карточные долги, Артур Карлович.
Гукк безвольно опустил руки на диван и откинул на спинку голову. Потом тихим голосом произнес:
– Откуда это известно?
– Тайна следствия.
– Да вы сами-то откуда?
– Из МУРа. Слыхали про такой?
– Высоко заинтересовались моей персоной. Ничего не скажешь.
– Так вы сами и виноваты. Не ударились бы в бега, меньше шуму было бы.
– Как тут не удариться. Пришлось.
– Это вы про долги?
– Про что же еще? Про них.
– Здесь я вам, Артур Карлович, не советчик. Не играю.
– То-то. Всегда все расхлебываю сам.
– Не думали завязать? Возраст все-таки обязывает.
– Я и так почти не играю. Редко. И хватит об этом, – отрезал Гукк. – А еще ко мне вопросы есть?
– И не один. Например, где были и чем занимались в момент убийства Леонида Богачева и до того?
– Делами занимался, – недовольно заворчал старик. – Приглашали в качестве эксперта оценивать ювелирные изделия.
– Это несложно проверить.
– Проверяйте, – махнул рукой Гукк.
Про подвески Софрин решил пока молчать, чтобы не наломать дров. О них следует говорить в другом месте, в кабинете, со следственным протоколом и припирающими к стене уликами. Здесь же пошлет подальше и будет прав. А потом зароется в какую-нибудь нору – и днем с огнем не найдешь.
– Проверим ваше алиби обязательно, будьте уверены, – пообещал Софрин. – А пока что придется нам с вами, уважаемый Артур Карлович, вернуться в Москву. Следствие ведь еще не прекращено. Так что сами понимаете. Если не хотите под конвоем и в наручниках, вернемся скромно в моей машине.
– Убийцу еще не нашли? – казалось, он не слышал последних слов собеседника.
– Кого – убийцу? – уточнил Софрин.
– Богачева.
Ай да старикан, подумал Володя. Железные нервы. Не гибель внука его беспокоит, а убийца Богачева. Впрочем, оно и понятно: убийца Богачева – его алиби.
– Как видите. Ну так что, мне звонить или вы сами?
Бесцветные глаза Гукка изучающе буравили Софрина. И хорошо, поскольку внешность всегда играла Володе на руку. Его недооценивали. А после было уже поздно.
Гукк сдался без особой борьбы. Согласился поехать завтра же с утра. Оставил Софрина ночевать в одной из маленьких спален, сам устроился в такой же точно через стену и вскоре громко захрапел.
Софрин уснуть не мог долго. Прислушивался, опасаясь подвоха со стороны старика. А вдруг он смылся, а вместо себя включил магнитофон с записью храпа?! На всякий случай Володя удостоверился: старик был на месте.
Под утро ему приснился старый Гукк, пытающийся задушить его подвесками Екатерины.
Турецкий. Москва. 10 сентября, 12.10– Саша, я не могу в это поверить! – заявил Меркулов, обескураженный результатом Турецкого. – Спикер Думы связан с Призером?! Ну и что с того, что он прислал машину его встретить прямо к воротам тюрьмы? Но ведь именно Сапожников привлек Генпрокуратуру к расследованию убийства Богачева?! И почему Призер молчал в таком случае? Чего ему бояться?
Ознакомительная версия.
