с товарищем. Тот, поклянчив ещё немного, понял, что здесь не обломится, и побрёл к расположению Гриши сотоварищи.
– Ну вот. – сплюнул Мордвин. – Я же говорил – одного покормишь, потом не отделаешься от них. Лаврик!
– Я!
– Гони давай его отсюда. Нефиг.
Лаврик без особого воодушевления хмыкнул и жестом приказал пацану проваливать. Арабчонок, впрочем, предпочёл истолковать это как проявление внимания и скорчил жалостливо-просящую рожицу. Брянчанин вздохнул и, нехотя поднявшись, шуганул попрошайку совсем уж недвусмысленно.
Первый из пацанов, тем временем, расправился с подачкой и теперь выпрашивал у смеющихся гранатомётчиков добавку. Здоровенный, ещё крупнее Лаврика боец присел на корточки и протянул руку, как будто подманивал бездомного щенка. «Щенок», впрочем, особо не стеснялся, решительно подойдя поближе и сграбастав что-то с ладони неверного.
– Вон! – Лаврик показал никак не желающему уходить мальчишке на эту сцену. – Туда иди! Там дадут чего-нибудь пожрать, а здесь только пиздюлей.
Дважды осчастливленный попрошайка жевал добычу прямо на месте, не отходя. Подкормивший его гранатомётчик дружелюбно похлопал арабчонка по плечу, тот обрадованно кивнул, проскользнул мимо благодетеля поближе к костру и взорвался.
Первый пацан исчез в белом облаке разрыва (из которого полетели какие-то непонятные клочья), а второй молча и стремительно рванулся мимо остолбеневшего Лаврика к сидящему вокруг костра с вертелом отделению.
Автомат Мордвина раскатисто выдал короткую очередь и малолетнего шахида швырнуло на землю.
– Аллаху Акбар!
Крик, кажется, донёсся со всех сторон одновременно, а в следующее мгновение отовсюду полетели пули.
* * *
– Быстрее, млять! – Зар энергично махал руками. – Разгружаем всё, и сразу отснариваем! Сейчас за новым БК поедете!
Новость о том, что два переправившихся на тот берег отряда отрезали от реки и окружили, ввела командира «реактивщиков» в традиционный для стрессовых ситуаций режим «выпучил глаза и ору». На эффективности его работы это не сказывалось, а вот на попавших под горячую руку подчинённых – бывало, так что все старались командование понапрасну не злить.
КАМАЗ Тихого, переваливаясь с боку на бок на высохших до каменной твёрдости грядках сирийского огорода, осторожно подобрался к пусковым.
– Вон там выкладывайте – выдал очередное указание комбат. – В темпе, в темпе! Сейчас пакетами насыпать будем!
Кто-то с грохотом открыл задний борт, после чего возникла обычная пауза – ворочать тяжеленные ящики в кузове, надрывая спину и всерьёз рискуя руками/ногами, никто, разумеется, не рвался. У комбата заминка и вид переминающихся с ноги на ногу подчинённых вызвали новый приступ ярости:
– Какого хуя встали, бля?! Быстро разгружаем! Все, млять, без бабла останетесь!!!
Антон поймал взгляд Чёрного и, вздохнув, кивнул – ладно, полезли, мол. В принципе, самое начало разгрузки ещё куда ни шло – ящик с эрэсом достаточно поставить одной стороной на край кузова и слегка подтолкнуть, дальше те, кто на земле, сами о нём позаботятся. Доставать потом из глубины кузова куда неприятнее.
Разгрузка началась, но Зар никак не успокаивался:
– Чёрный! Ты какого туда залез, блять?! Больше некому, что ли? – вычислителей к погрузочным работам традиционно не привлекали, что лениво-худосочных Башкира и Тощего радовало, а вот атлетичного и изнывающего без спортзала Чёрного – наоборот. – Слазь давай!
– Да я если что – сразу слезу, Лёха! – комод вычислителей, дорвавшийся до вожделенных физнагрузок, не сдавался. – Ща, тридцатник выгрузим хотя бы.
Интеллигент чертыхнулся про себя (он-то рассчитывал смениться после двадцатки), но Зар, побурчав ещё немного для приличия, махнул рукой и сам присоединился к толпе, принимающей ящики из кузова и оттаскивающей их в сторону. От работы комбат не бегал, надо отдать ему должное. Да и вообще был вполне приличным человеком, хоть и скотиной.
Тридцать ящиков спустя обливающихся потом и запыхавшихся (хотя второе относилось скорее к Шарьину) разгрузчиков сменили Овод и Дизель, и штабель сбоку от пусковых продолжил расти. Немного отдышавшись, Антон встал в очередь за новыми ящиками, благо, работа внизу его не напрягала: принял край ящика, потянул за ручку на себя, подставил плечо – можно нести. На счёт три снял с плеча и поставил в штабель. Почти отдых.
– Непонятно, чего цели не дают? – вслух недоумевал Ветеринар. – Если наших там окружили? Надо накидывать быстрее!
Несущий один с батарейным санинструктором ящик Электрик хмыкнул:
– А ты подумай. Духи ж тоже не идиоты – наверняка вплотную сразу подошли, зацепились… три, два, раз! – очередной ящик со стуком встал в штабель. – Так что, если бы эрэсы начать кидать, могли бы и своих… вон, видишь – даже пушкари пока молчат.
На стоявшей в паре сотен метров южнее батарее Д-30, действительно, шла такая же суета с разгрузкой БК.
– Погоди, сейчас понятно станет, кто там и где, вот тогда…
Антон поневоле прислушался. Электрик, командир второго орудия, человеком был, во-первых, неглупым, во-вторых, опытным – это у него третья командировка. Так что, послушать его стоило.
Цель – А-девять! Ноль две тысячи пятьсот одиннадцать!..
– Приготовиться к работе! – зычный голос комбата перекрыл рацию без всякой на то необходимости – куда тут ещё готовиться, если все и так на позиции. Впрочем, сидящие в штабе Башкир и Тощий наверняка всё записали.
– Ну, вот! – Электрик удовлетворённо потёр ладони. – Разобрались. Теперь поработаем.
…авестись, о готовности доложить!
* * *
Вышедший на дорогу 191 боец вдруг выронил автомат и, чуть сгорбившись, ничком упал на асфальт.
– Бля! Снайпер работает! Укрытий не покидать!
Раненный, судя по всему, был жив, но самостоятельно передвигаться не мог, а отправить к нему подмогу означало дать вражескому снайперу новые мишени.
– Вытащите его канатом! – такую схему они на тренировках отрабатывали, вся загвоздка тут в том, что вытаскиваемый должен быть в сознании и способен защёлкнуть карабин на разгрузке. Один из товарищей пострадавшего размотал бухту верёвки и, стараясь не высовываться, метнул конец с карабином.
– Защёлкивай!
Действие явно далось раненному с трудом, но он справился. «Жить захочешь, ещё не так раскорячишься», ага.
Несколько человек ухватились за верёвку и потянули, на что подстреленный боец отреагировал мучительным криком.
– Терпи, брат!
Снайпер, разумеется, заметил, что жертва ускользает. Где-то далеко грохнул выстрел, но пуля ударила в асфальт.
БАНГ! – пушечный грохот «Баррета» 192 неподалёку заставил всех вздрогнуть.
– Есть! – а вот их снайпер не подкачал.
– Красава Ильяс!
Окружающие разразились одобрительными восклицаниями, с преобладанием «Аллаху Акбар!». Раненного, тем временем, дотащили до укрытия за забором. Ротный медик, Ислам, закончивший медуниверситет в Махачкале и даже успевший поработать терапевтом где-то в Подмосковье, метнулся к пациенту.
Марат мысленно дал себе подзатыльник – он же теперь командир роты, ему надо почти полусотней рыл командовать, а не отвлекаться на мелочи. Спасением раненного вполне мог руководить Вагит, или кто-то из взводников.
«Взводников», да… Валеев невесело вздохнул. Одно название. Конечно, после понесённых в рейде на заводы потерь их пополнили, как смогли, но… Судя по всему, поток добровольцев «из-за ленточки» сильно поредел. Местных, правда, стало больше, но лично ему толку от этого ни малейшего – языковой барьер, шайтан его раздери. К ним в джамаат идут только русскоязычные, а поскольку таких «русских» подразделений не одно, людей отчаянно не хватает.
– Командиры взводов, ко мне!
После переформирования, в джамаате осталось четыре взвода, из которых один – огневой поддержки, с Батыром во главе, а тремя другими командовали Артур, Равиль и дагестанец Замир. Учитывая, что списочная численность роты едва переваливала за полтинник, «взвода́» можно было смело называть отделениями.
– Русские продвинулись дальше, чем нам сказали. – палец Марата скользнул по развёрнутой карте и упёрся в группу строений в четверти километра южнее их перекрёстка. – Наша задача – не давать им продвигаться к трассе и отжимать их обратно, к берегу. Там сейчас основные силы наступают вдоль берега с двух сторон, чтобы их окружить.
Участники совещания невольно подняли головы и прислушались к доносящейся с юго-востока стрельбе. Бой, похоже, шёл нешуточный. Марат, тем временем, вспомнил наставления Эшрефа на кратком пятиминутном совещании перед выдвижением.
– Справа от нас наступает джамаат Однорукого, смотрите, не перепутайте его с русскими случайно.
Раздались смешки – рота принявшего ислам парижанина Иссы состояла в основном из черношкурых уроженцев Западной Африки.
– Слева – пакистанцы. Замир, твой взвод пойдёт на левом фланге, наладь с ними взаимодействие, чтоб друг друга не перестреляли.
Лезгин молча кивнул. Бывший
