больше, соседи заволновались и начали нехорошо поглядывать на Клавдию.
– А что я могу? – пожала она плечами. – Так, по мелочи. Вот бабка моя разное умела.
– Она вас не учила? – поинтересовался Николай.
– Не принято было. – Клавдия поставила чашку на блюдце. – Сейчас жалею об этом.
– А оно не само приходит? Умение? – Николаю почему-то было важно знать ответ.
– Что-то приходит, что-то нет. Я травами лечить не могу, потому что их не знаю. – Клавдия пожала плечами. – А бабка умела. Зато головную боль снимать могу.
– А куда перекладываете? – решил узнать Николай.
Клавдия кивнула на окно:
– Так на деревья. Можно на одно, но оно засохнет, если на него все время сбрасывать. А можно на разные: поболеют, но отойдут.
– А если не головная боль, а что серьезнее? – Николай подался вперед.
– Тогда точно засохнет, а скорее всего, и не одно понадобится.
– Значит, целителю лучше жить в лесу, – подытожил Николай.
– Или возле леса, – согласилась Клавдия. – Но я слабая, мало что сниму.
Понемногу начала выстраиваться теория с переданным родовым бесом: многое зависело не от сущности, а от человека, к которому он переходил.
– Ведьму постоянно чувствовали?
– Нет, – Клавдия покачала головой, – только перед случаями. Потом как отрезало.
Интересно… Наверное, и правда заезжий гастролер.
– А на вас она выйти не пыталась?
– Зачем? – искренне удивилась Клавдия.
– Ну, может, опытом обменяться. Поговорить. – Николай и сам понимал, как глупо это звучит со стороны.
– Вы думаете, она добрая?! – Клавдия откинулась на спинку стула и рассмеялась. – Она… она как мазут: если дотянется – утопит. Нет среди нас добрых. Есть те, кто держит это под контролем.
Она крутанула чашку, и та начала вращаться по блюдцу. Николай смотрел на кружку минуты три, а после надоело, и он ушел.
Николай решил заглянуть в Тульский кремль, раз уж выдалось свободное время. Посещать достопримечательность в холодную погоду никто особо не рвался, но народ на сборную экскурсию наскрести удалось, и экскурсовод повела Николая и остальных по стенам кремля. Сам бы он обошелся без гида, но вход на стены был перекрыт для свободного доступа.
Экскурсовод рассказывала в микрофон историю создания кремля, про его уникальный красно-белый цвет, про легенды, связанные с кремлем, и истину, более страшную, чем вымысел. Про тайный ход из Тайницкой башни, про пытки в Никитской, про птицу Гамаюн, изображенную на флаге третьей башни, на тень которой (птицы, а не башни) нужно встать и загадать желание. Только тень эта появляется ранним утром и падает на фасад банка, расположенного рядом с кремлем.
Николай в это время смотрел на стены и не мог отделаться от впечатления, что это декорации в стиле знаменитого тульского пряника. Кремль и выглядел гигантским пряничным замком, не хватало лишь ведьмы и мальчика с девочкой, которые пошли по дорожке из хлебных крошек. Хотя одна ведьма в Туле точно имеется, да и детишек – Николай поглядел на туристов – можно набрать. Похоже, реставраторы перестарались, и теперь кремль больше походил на новодел, чем на крепость с историей в пять веков.
После окончания экскурсии Николай зашел в торговые ряды при кремле и купил несколько пряников, коробку местных конфет, распробованных у Клавдии, и пастилу. Рядом с выходом из кремля располагался музей самовара. Николай посмотрел на часы: время до электрички еще есть, полчаса можно потратить. Больше и не понадобилось. Николай не настолько увлекался самоварами, чтобы внимательно изучать историю каждого. А вот просто поглазеть, поудивляться их формам и человеческой фантазии – самое то.
…В полседьмого вечера Николай был на «Братиславской». Но вместо того чтобы идти домой, он направился к дому-башне. Дождался, когда кто-то из жителей выйдет из подъезда, чтобы попасть внутрь, и поднялся на одиннадцатый этаж. Немного постоял на площадке в окружении дверей, а затем утопил кнопку звонка. Анастасия открыла сразу, будто ждала.
– Звонок отпусти, – посоветовала она: Николай так и жал на кнопку.
Он мялся, не зная, что сказать, а потом решился:
– Там была ведьма, – и протянул пакет со сладостями.
Она вздохнула и приняла угощение:
– Ладно, проходи.
После он пил чай уже у нее, рассказывая о поездке в Тулу. Про Клавдию он не упомянул, заменив ее безымянным жителем деревни. Затем они долго перебирали с Анастасией варианты: как вычислить гастролера? Тем более ведьма могла и не приезжать к кому-то конкретно, а просто ехать мимо. Хотя чужая машина в глаза бы бросилась.
Затем речь перешла ко вскрытому захоронению.
– Рада, что их нашли, – сказала Анастасия. – А если и родственники узнают, еще лучше будет.
– Не уверен. – Николай покачал головой. – Может, родные надеются, что они живы.
– Живы и за столько лет весточку не передали? – не согласилась она.
– Ну мало ли… – Николаю не хотелось признаваться в неправоте. – Может, большие деньги замешаны. И чьи-то интересы.
– Я этому сказала, – она упомянула неупокоенного мертвеца, – он обрадовался.
– Хоть кто-то рад в этой ситуации.
– Все равно, – она поднялась и посмотрела в окно, – ждать тяжело. Нельзя оставлять людей в неведении.
Николай встал рядом:
– Настя, я не знаю, люблю ли я тебя. Если не знаю, наверное, это не любовь. Но я все время думаю о тебе, разговариваю с тобой. Мысленно. Ты мне нужна. Я знаю это точно.
Анастасия развернулась к нему:
– Дурак ты, Коля. Мог бы и соврать.
Он обнял ее, притянул к себе и застыл, не в силах шевельнуться. Вдох замер в нем на полпути, в ушах зашумело, а перед глазами поплыло. Николай уткнулся в ее макушку и попросил:
– Только не прогоняй.
В понедельник отдел Николая разрабатывал версии с ведьмой. Николай связался с Димой, но у того новостей не было: в деревне тихо.
– Нам бы камеру на въезде, – посоветовал Николай, – чтобы отследить машины.
– Ну так и автобусы туда ходят, и на мотоциклах приезжают. – Идея с камерой восторга у Димы не вызвала.
– Но записи посмотреть можно?
– Поздно спохватились. Кто их столько времени хранить будет?
– Поэтому если что еще произойдет, записи должны быть у меня, – предупредил Николай.
– Кстати, что там с роликом? – спросил шеф, когда он закончил разговор с Димой.
– Каким? – удивился Николай.
– Который ты в соседний отдел на изучение отдал, – нахмурился шеф: он не любил, когда сотрудники выпускали что-либо из вида.
– Точно! – Николай хлопнул себя по лбу. – Спасибо, Виктор Иванович.
Он метнулся к «головастикам». Те выложили перед Николаем ряд фотографий. Изображение было смазано, но сквозь вихрь проглядывал странный знак.
– Что это? – Николай ткнул в него пальцем.
– Трикветр, – пояснил один из «головастиков», парень лет на десять моложе Николая, но уже обзаведшийся залысинами в
