с зарегистрированной могилой обнаружили трое останков, незаконно закопанных на участке: мужчины лет сорока-пятидесяти, женщины, его ровесницы, и девочки лет двенадцати-четырнадцати. Характер повреждений подтверждал версию с автомобильной аварией. Полиция взяла образцы ДНК для поиска родственников и завела уголовное дело, больше для порядка – шансы обнаружить виновников были минимальные: прошло слишком много лет.
Из Риги тоже ответили: там не нашли оснований для эксгумации трупа. Шеф искал обходные пути, чтобы решить вопрос, но все попытки разбивались о твердолобость латвийской полиции. А может, сыграли роль неприязненные отношения между государствами.
Николай подавил порыв позвонить Анастасии, чтобы сообщить новости: ей и так наверняка все передали. Хотя больше всего ему хотелось услышать ее голос, обсудить все на свете, обнять так, чтобы чувствовать ее тело, как жарко дышит Анастасия ему в ухо. Но Николай и так обидел ее и не был уверен, что не углубит боль еще больше. Он не знал, почему так получается: не хотел причинить вред ни ей, ни Ольге, но сумел испортить жизнь обеим.
В один из дней уходящего в закат октября Николай получил разнарядку на проверку нефтеперерабатывающего завода. От каждого района отправили по «топтарю» и чистильщику: площадь проверки предстояла огромная. Зато и деньги завод заплатил родной организации Николая приличные, поэтому сотрудников охотно выделили, обещав поощрить их отгулом.
При взгляде на чистильщиков Николай в очередной раз утвердился в гипотезе, что их отбирают по мужским канонам красоты, как и австралийских пожарных: рослые, плечистые и без лишнего жира – полноценный источник комплексов для сотрудников ОБХСС мужского пола. Николаю совместно с Геннадием, чистильщиком из своего района, достался ЦРП – Центрально-распределительный пункт № 2, где располагались силовые кабели.
– Ничего не трогайте! – предупредил мастер, мужчина немногим старше Николая с недостатком роста и избытком веса. – А то придется вас в совок сметать.
– И были такие случаи? – тут же поинтересовался Геннадий.
– Были, – коротко ответил мастер, и Николай ему поверил.
Через пару часов дело закончили. С «таблеткой», которую взяли по настоянию «монстров», работал Геннадий – в руках Николая она выдавала заколдованные сто одиннадцать. Сам Николай обходил цех с микро-Уленькой, затем при помощи рамок проверил помещение на наличие переходников.
– Порядок? – уточнил мастер.
– Полный, – подтвердил Геннадий.
– И совсем-совсем ничего? – Что-то в голосе мастера заставило Николая насторожиться.
– Совсем. – Геннадий подобной чуткостью не отличался.
Чистильщик узнал, где можно курить, и слинял, Николай решил прозондировать обстановку:
– А что было-то?
Мастер без лишних слов продемонстрировал фотографию на телефоне. Николай едва не лишился дара речи:
– Ох… охренеть!
На фото был запечатлен молодой парень, сидящий на табурете. Над ним зависла полупрозрачная, но отчетливо видная тварь: черт, притворяющийся собакой. Длинная косматая шерсть свисала по всему телу, лапы заканчивались копытами, морда походила на маску в виде черепа.
– Не фотошоп? – на всякий случай спросил Николай.
– Какой, на хрен, фотошоп?! – Мастер дал волю эмоциям. – И не подтеки на стене. Сразу после ремонта.
– И что потом? – Николай напрягся.
– Ничего, – буркнул мастер и кивнул на фото: – Этот парень на инвалидность ушел. Фотограф от рака умер.
Николай снова с трудом удержался, чтобы не выдать непечатное.
– И давно так?
– Давно. Лет восемь назад до меня мастером другой был. Женька. Как-то надумал он с напарником щиток своровать. Ночью. Напряжение вырубили. Ведь все под огромным электричеством. Оно по промзоне распределяется. – Николай слушал с возрастающим интересом. – И вдруг щелчок! Женька обернулся и хвать рукой за провод на шесть тысяч! Можешь представить, что от него осталось. Напарничек его так и заикается с тех пор.
Мастер сплюнул.
– Так ведь они отключили напряжение, – не понял Николай.
– Они-то да. А вот оно, – мастер опять указал на снимок, – включило. Не любит воровство. До Женьки отец с сыном погибли. Еще вроде кто-то. Пара несчастных случаев была. Двери скрипели, звуки разные, что-то срабатывало постоянно.
Николай почувствовал раздражение: вместо того чтобы вызвать ОБХСС, руководство завода списывало все на несчастные случаи.
– И как закончилось? – спросил он.
– Жене моей бабка приснилась. Сказалась, что этому скучно. И что он так играет. Жена и сделала куколку без лица. Я в угол кинул и сказал: «Вот тебе игрушка».
– Сработало?
– Угу. И куколка пропала, и этот затих, – подтвердил мастер.
– Повезло. – Николай наконец-то расслабился. – Но если что снова начнется – вызывайте.
– Заметано. – Мастер протянул Николаю руку.
С Николаем связался Дима и сообщил, что Клавдия Захарова переехала в Тулу: купила там двухкомнатную квартиру. Николай, недолго думая, созвонился с ней и отправился в субботу в Тулу на междугороднем автобусе. Народа было немного: дачный сезон закончился, а по делам с утра пораньше в выходной день никто не спешил. Николай сперва пялился в окно на опустевшие поля, затем повернулся на бок и проспал так почти до самого города.
Там он вызвал такси и отправился в активно застраиваемый район. Клавдия встретила неприветливо: она и по телефону дала понять, что встрече будет не рада. Но Николай поздравил ее с покупкой, так что вскоре она повела его по квартире, хвастаясь приобретением, но как только он заводил речь о деревне, сворачивала разговор.
– Вы же уехали! – не выдержал Николай. – Чего тогда боитесь?!
– Не боюсь я, – попыталась уйти Клавдия от ответа.
– Если надо, все останется между нами. Даже начальство не узнает, – пообещал Николай, глядя ей в глаза.
Клавдия выдохнула и включила чайник:
– Давайте чай сначала выпьем.
Она достала коробку ассорти с местными шоколадными конфетами и упаковку чая. Николай выбрал пакетик с бергамотом: с ароматными добавками он пил изредка, но сейчас захотелось. За спиной Клавдии возле окна стоял знакомый стеллаж с фиалками: всю коллекцию она перевезла с собой.
– Так была там ведьма или нет? Кроме вас? – спросил Николай, откусывая конфету: местный шоколад оказался вполне приличным.
Клавдия подлила кипяток в обе чашки и долго рылась в коробке, выискивая конфету с начинкой из черники со сливками. Затем откусила от нее и отпила из кружки.
– Была, – произнесла Клавдия, когда Николай уже не ожидал, что она ответит.
Глава четырнадцатая
Ведьма
Клавдия почувствовала ведьму, когда произошел первый случай в деревне: курица у одной из соседок закричала петухом. Ощущения были не из приятных, словно рядом разлилась лужа мазута: черная, масляная, в которой легко увязнуть. Лужа растекалась, пытаясь подобраться к Клавдии, забиться в уши, ноздри, проникнуть в рот, утопить в себе. А потом – раз! – и все исчезло.
– Реально, будто и не было ничего. – Клавдия вертела в руках чашку, на дне которой болтался использованный чайный пакетик.
Затем случаев стало все
