Конечно, нет! Я не понимаю, как он тут оказался!
– Зато я понимаю, – ответила я.
– Вы должны мне поверить. Я не знаю, как это тут оказалось. Вы понимаете?
С этими воспаленными глазами, бледным лицом и трясущимися руками Дэн выглядел таким напуганным, что мне стало его жаль.
– Я заберу нож с собой, – пообещала я, – а ты запрись-ка изнутри и оставайся в комнате до прихода полиции, договорились?
Парень сел на край кровати, прижав руку к губам, и энергично закивал.
– Только бога ради, ничего не принимай больше, понял?
Последовал еще один молчаливый кивок. Я на всякий случай вылила в раковину остатки коньяка из бутылки, стоящей на прикроватной тумбочке. Дэн равнодушно проследил за мной взглядом.
– Ты выглядишь так, словно месяц тут бухаешь, – не сдержалась я. – Для полиции отличный кандидат на убийцу.
– Это не я, – простонал он.
– Кто-нибудь мог войти в номер, когда мы с тобой разговаривали на берегу?
Парень закрыл глаза:
– Я не помню, чтобы запирал дверь.
– Понятно. В общем, сиди здесь и не ной. Собери себя в кулак, понял?
Не открывая глаз, Дэн тихо промычал:
– Угу…
Я положила нож в сейф, стоящий на комоде у дальней стены, и заперла его. Потом вышла, прикрыла дверь за собой и прислушалась – дуралей так и не встал с кровати.
Ладно, будем надеяться, никто его не тронет. В конце концов, теперь все точно закончится скоро.
По лестнице уже поднимался Гарик.
– Там «Москва» подплывает, – сообщил он, – скоро, госпожа детектив, тебя сменят, и мы наконец отсюда уберемся.
Я не стала разочаровывать своего друга раньше времени – нам, конечно, придется задержаться и, возможно, даже переночевать на острове. Но сейчас нужно было сконцентрироваться на другом. Я выхватила два смартфона из рук Гарика.
– А почему только два?
– Девчонки фотографировались только на эти гаджеты. У Вари телефон был в номере на зарядке. Что ты хочешь в них найти?
– Код-пароль от каждого выяснил? – спросила я.
– Обижаешь, – фыркнул Гарик, – для того, что в синем чехле, – 4223, розовый отрывается графическим ключом. – Он взял устройство обратно и нарисовал на экране ломаную линию.
– Отлично. Хвалю, мон шер.
Я быстро нашла галерею с фотографиями и пролистала их. В розовом телефоне того, что мне было нужно, не нашлось. Только сто тысяч вариаций поз на фоне свадебной арки и увитых живыми цветами скамеек. Девушки смешно надували губы и строили стервозные, прищуренные лица.
Гарик заинтересованно всматривался в каждый снимок. Я дернула его за ухо:
– Ты неисправим!
– Ай.
Я сунула розовый смартфон обратно Гарику и взяла второй, синий.
– Четыре-два-два-три?
– Да. Что ты там рассчитываешь найти?
– Доказательство, мой друг, – сказала я, не открывая взгляда от экрана. – Я ищу неопровержимое, железное, самое лучшее на свете доказательство. Давай молиться, чтобы оно было здесь.
Вот галерея и последние снимки. Один… Второй… Длинноногая девушка с огненно-рыжими волосами и призывным взглядом… Варя и Ника в обнимку у арки… Шуточный поцелуй… А вот все трое делают селфи, пытаясь поймать в кадр одинокий воздушный шарик, застрявший в ветвях растрепанной акации. Меня пронзила холодная молния.
– Ну как, понял? – спросила я и показала Гарику снимок.
Он всмотрелся в изображение и прошептал, от удивления подняв бровь:
– Охренеть…
– А теперь пойдем встретим крутых парней, за которых мы только что сделали всю работу.
* * *
Теплоход уже подходил к причалу – неспешно и плавно, словно никуда не торопился. При виде него у меня сердце сжалось – всего несколько часов назад мы приплыли сюда на этой «Москве», предвкушая веселый праздник. Сколько же неприглядных тайн прибыло на остров вместе с нами!
Меня вдруг осенила мысль, что среди гостей, пожалуй, только мы с Гариком были в стороне от этой болезненной истории и не имели ни камня за пазухой, ни обид, ни претензий.
На открытой палубе я рассмотрела Кирьянова – в форменной рубашке с коротким рукавом и неизменной папочкой под мышкой.
Владимир Сергеевич тоже увидел меня и поднял руку. Спустя пять минут он уже по-молодецки резво бежал по лестнице на берег.
– Живая? – Мы обнялись, и я вдруг почувствовала сильное желание расплакаться. От Кирьянова пахло табаком и тальком – запахом безопасности.
– Живая.
– Ну как, ищейка, раскрыла дело?
– Мы оба раскрыли.
– Вы оба? – с легким смешком переспросил Кирьянов и протянул Гарику руку.
Тот, немного смущаясь, пожал ее.
– Это Гарик, – представила я, – то есть Игорь Сагателян, главный редактор издания «Итоги».
– Наслышан, приятно познакомиться, – коротко кивнул Владимир Сергеевич, – Гарик, окажите любезность – покажите моим коллегам, где находятся тела жертв. А ты, – он обернулся ко мне, – выкладывай, что выяснила.
– Ты должен арестовать родителей, – ответила я, – родителей невесты и мать жениха.
Глава 9
Утренний ветерок запутался в моих волосах. Мы с Гариком сидели на верхней палубе и смотрели, как вдали, в туманной влажной дымке, вырастают и приближаются очертания сонного города. Чертово колесо на набережной еще не крутилось, но я представляла, как на улицах постепенно просыпается жизнь. Первый транспорт выезжает на маршруты, пекарни начинают выпекать свежий хлеб, таксисты развозят пьяных ночных гуляк. Мне казалось, что мы уехали отсюда не вчера, а сто лет назад.
– Когда вернемся, первым делом загляну в «Турандот», – произнесла я, осознав, как зверски соскучилась по хорошему, крепко сваренному кофе с ароматом далеких экзотических стран и терпким послевкусием, – между прочим, ты должен мне кусок торта за столь насыщенные выходные.
– Думал, ты не ешь сладкое, – отозвался Гарик таким глухим голосом, словно кто-то сжал ему голосовые связки. Он тоже совершенно не выспался, был растрепан, хмур и раздражен.
– Да, но, если себя не баловать, можно рано или поздно сойти с ума. Это не ходит в мои планы.
Я потянулась, завернулась получше
