Маргарет ничуть не сожалела о том, что свидетелем ее слез судьба назначила офицера пекинской полиции. Ли Янь казался ей почти родным.
Детектив терялся в догадках. Почему Маргарет выбрала именно его? Такое поведение американки не только пугало, оно обязывало. Маргарет доверила ему душу, и если даже через полтора месяца им суждено расстаться навсегда, облик ее до конца дней останется с ним. За тридцать три года жизни Ли не встречал еще женщины, к которой его влекло бы так же, как к этой янгуйцзы. Он пребывал в мучительном оцепенении, боясь ненужным словом разрушить колдовскую магию последней четверти часа. Рука Маргарет казалась ему невесомой, беззащитной. Подушечкой большого пальца Ли Янь робко провел по голубоватой жилке на запястье, ощутил биение пульса. Грудь теснило желание подхватить эту женщину, прижать к себе, уберечь от новых тревог. Но он сдержал себя. Остался недвижим, не издал ни звука.
Прошла целая минута. Маргарет с едва слышным вздохом раскрыла сумочку в поисках второго платка. Его там не оказалось.
— Выгляжу я, наверное, ужасно? — спросила американка.
— Не страшнее, чем обычно, — улыбнулся Ли. Маргарет вернула детективу улыбку — точнее, ее растерянное подобие.
— А знаете, я бы сейчас выпила. Чего-нибудь покрепче, чем чай.
Ночь жила предчувствием близкой грозы. Еще немного, и капли упадут на землю. Обитатели хутунов все сидели под стенами, но голоса их звучали уже приглушенно; уставшие от беготни дети тихо сопели на коленях матерей. Карточная игра была закончена, мужчины без слов дымили сигаретами, сизые кольца дыма лениво таяли в неподвижном воздухе. В ожидании грозы застыли желтые башенные краны. Поток автомобилей на Фусинмэнь ничуть не поредел, но машины еле ползли. Стихло даже пение цикад. Город изнывал: дождя! Дождя!
Ли Янь и Маргарет неторопливо шагали вдоль освещенных витрин обувных лавок и парикмахерских, откуда на тротуар падали яркие квадраты света. Из дверей ресторанов слышалось звяканье посуды, обоняние ловило загадочные, но по большей части соблазнительные запахи. Ладошка Маргарет покоилась в теплой ладони детектива: там ей было уютно и спокойно.
— Недалеко отсюда, на Сидани, есть бар, — сказал Ли.
До бара добирались молча; китаец не успел еще прийти в себя от услышанного. Маргарет же, выговорившись, ощущала на сердце непривычную легкость: в прошлое канули все печали, боли и страхи. Позади осталось оконце мастерской, в которой старик на маленьком станке обтачивал почти готовый ключ. Сбоку от станка висела металлическая рейка с заготовками. Маргарет вдруг остановилась на полушаге, приникла к стеклу. Ли Янь последовал ее примеру, но не увидел ничего особенного: склоненная над станком фигура, снопики искр.
— В чем дело? — Лицо его выражало недоумение.
Тяжелая пелена, застилавшая глаза Маргарет, исчезла, в зрачках голубых глаз прыгали искорки.
— Ключ! Ключ от двери на лестницу! Ведь убийца должен был отпереть замок, чтобы вынести тело? Не важно, запер ли он его потом, когда уходил. Важно другое: ключа этого никто не нашел. Похоже, убийца положил его к себе в карман.
Слова американки застигли Ли Яня врасплох. Он помотал головой.
— Стоп. Вы о чем?
— Мы можем подъехать в парк?
— Что, прямо сейчас?
— Да.
— Но уже темно, да и ворота будут закрыты.
— Однако его это не остановило. — Голос Маргарет сделался умоляющим: — Прошу, Ли Янь. Это очень серьезно.
В такси, на котором они добирались до первого отдела, чтобы прихватить фонарик и пересесть в джип, Маргарет ничего не объяснила. Сказала лишь, что вполне может ошибиться. Она всего лишь хотела побывать на месте убийства. Выйдет ли из этого какой-либо толк, Ли Янь не знал. Но переубеждать американку не стал.
Джип ехал по обезлюдевшему дипломатическому кварталу; кое-где за высокими стенами в особняках посольств светились окна. Ворота парка Житань на улице Гуанхуа, в дневные часы шумной и оживленной, действительно были закрыты. В темноте зеленый массив выглядел почти пугающе.
— Это просто безумие, — почему-то вполголоса проговорил детектив. — Неужели нельзя было дождаться утра?
— Нет. — Выйдя из машины, Маргарет начала взбираться на решетку ворот. — Ну же! Здесь нет ничего трудного. И не забудьте фонарик!
Ли Янь со вздохом последовал за ней. Он не мог отделаться от ощущения, что обидел чем-то свою спутницу, ту, которая пробудила в его душе чувство… Чувство чего? Нужного слова не находилось. Ли был уверен лишь в одном: такого он еще не испытывал.
С легкостью преодолев ограду, Ли Янь спрыгнул на посыпанную гравием дорожку, уходившую в глубь парка. Они двинулись к невидимому в темноте озеру. Когда листва деревьев полностью скрыла огни города, Ли включил фонарик.
Парк, такой доброжелательный при свете дня, казался сейчас мрачным. С тихим шорохом устраивались в кустах на ночевку мелкие зверушки, где-то вдали тревожно ухала сова, от водной глади неслись всплески и приглушенное хлопанье крыльев. По влажному воздуху плыл густой аромат хвои, ивы на берегу озера стояли поникшие, их тонкие ветви безжизненно свисали до самой земли. Луч фонарика отразился от черной воды, выхватил из тьмы беседку.
— Сюда. — Детектив потянул Маргарет за руку к восточному берегу.
Узкая тропинка привела их на поляну, где менее двух суток назад сестры-близнецы в страхе замерли перед полыхающей грудой человеческой плоти. Поляну по-прежнему окружала красно-белая пластиковая лента. Ли Янь приподнял ее, пропуская Маргарет вперед. Вокруг темного пятна на траве виднелась сероватая полоска из толченого мела. Тошнотворный запах горелого мяса давно выветрился, однако инспектор невольно повел плечами. Небо вдруг расколола яркая вспышка, послышался низкий гул. На землю упали первые крупные капли; в слое пыли, что покрывала тропинку, они оставляли маленькие кратеры.
— Нам стоит поторопиться, — заметил Ли. — Если не хотите промокнуть.
Но Маргарет его не слышала. Она медленно двигалась по периметру поляны, время от времени касаясь пальцами пожухлых листьев. Пройдя примерно половину, американка остановилась. Ли Янь осветил ее неясный силуэт фонариком.
— Убийца был в перчатках, да? — пробормотала Маргарет.
Старший инспектор кивнул:
— По-видимому. Отпечатков мы не обнаружили — ни в квартире, ни на канистре.
— О'кей. Он притащил Чао сюда, а потом уселся в темноте, закурил и стал ждать рассвета. Когда девочки наткнулись на тело?
— Минут двадцать седьмого.
— Значит, в шесть парк уже был открыт. Он облил генетика бензином и чиркнул спичкой, то есть он хотел, чтобы посетители увидели труп горящим. Склонность к театральным эффектам? Или он намеревался отвлечь внимание, чтобы без помех скрыться? — Маргарет резко повернулась. — Преступник уходил вот здесь, через кусты — на тропинке, по которой сюда прибежали девочки, его никто не заметил. — Она раздвинула ветки, шагнула в заросли и неопределенно махнула рукой. — Где-нибудь там должна быть дорожка.
Из темноты продолжали падать редкие капли, при желании их можно было пересчитать. Новая вспышка, новый раскат грома, уже совсем рядом.
— Но ведь он не собирался оставаться в перчатках, правда? Ясным летним утром? Убийца мог сунуть их в карман. Предположим, что-то его напугало.
Маргарет присела на корточки, принялась руками раздвигать траву. Ли Янь приблизился.
— Что-то пошло не так. Тело нашли раньше, чем он думал. У входа в парк стоит полицейский, а убийца вовсе не желал, чтобы тот заинтересовался его перчатками — пахнущими бензином, может быть, со следами крови. И он их выбросил. — Маргарет сделала соответствующий жест. — Не важно, обнаружат их или нет; главное, они все равно уже не приведут к нему. И тут убийца вспоминает: черт, а ключ от квартиры? Вот это, если бы его остановила полиция, стало неопровержимой уликой. Вероятность такого развития событий, конечно, мала, однако этот парень не собирался искушать судьбу. Пистолет он предусмотрительно положил в бардачок машины. Умница, профессионал! Но ключ, ключ! Скорее всего ключ полетел вслед за перчатками. Кому придет в голову искать какую-то железку? Никому. Убийцу не беспокоило даже то, что на металле могли сохраниться отпечатки его пальцев.
Глаза Маргарет возбужденно блестели в свете фонаря. Ли Янь лихорадочно обдумывал ее слова. В мозгу инспектора возникла картина: человек ломится сквозь заросли, срывает перчатки, швыряет под куст и внезапно замирает. Ключ! Рука опускается в карман, достает ключик. Секунду-другую убийца смотрит на него, а затем отбрасывает плоскую железку — может быть, в противоположную от перчаток сторону. И бежит, бежит прочь туда, где не слышно треска пламени.
Ли покрутил головой. Деревья вдруг содрогнулись от чудовищного грохота, хлынул ливень. Вода упала стеной, мгновенно превратив тропинку в жидкое месиво. Освещенное очередной вспышкой молнии, лицо Маргарет на долю секунды показалось детективу четким фотопортретом. Таким Ли Янь его и запомнил.
