Ознакомительная версия.
Новости давно закончились. Я выключила телевизор. Дима опять не вернулся ночевать. Я сидела перед потухшим экраном огромной плазмы, не сдвинувшись с места.
В три часа ночи раздался телефонный звонок.
— Ри, это Вал. Евг. Дима уехал вместе с Алтеей. Они поехали к ней в квартиру. Записывай адрес. Они сейчас там.
Дверь квартиры поддалась под моей рукой и я остановилась на пороге. Раскрытая дверь — плохой знак. Пешком я поднялась на третий этаж дома Алтеи и вот пожалуйста — раскрытая дверь. Я нерешительно остановилась в дверях. Что будет, если я наткнусь на очередной труп?
Господи… У меня аллергия на открытые двери! Я вздохнула и перешагнула порог. Но в освещенной прихожей не было никакой кровавой лужи. Стенной шкаф, над которым ярко горело изящное бра. Стандартная планировка квартиры. Слева — стеклянная дверь в комнату (за дверью темно), чуть дальше, справа — еще одна дверь, в комнату, в конце коридора — дверь кухни. За дверью справа слышались голоса. Я пошла вперед. Комната была полуосвещена торшером возле кресла. Я шагнула в комнату и… наткнулась на работающий телевизор. В комнате никого не было. Абсолютно никого. Это прибавило мне смелости. Я заглянула в темную ванную, потом — в освещенную кухню.
На кухонном столе стояла пустая черная чашка (судя по запаху, из — под кофе). Чашка была одна. Рядом с ней лежало кое-что, безмерно меня удивившее… То, что я никак не ожидала увидеть в квартире эстрадной певицы (прямо так, на столе). Жирный пирожок с картошкой (такие продают обычно возле метро). Дешевый жаренный пирожок, съеденный почти до половины. Без следов помады на жирной поверхности. Я пошла в последнюю комнату. Шагнула в темноту и, пошарив рукой на стене, щелкнула выключателем. Под потолком вспыхнула хрустальная люстра. Я находилась в спальне. Огромная кровать была застелена (на ней никто сегодня не спал). Туалетный столик возле зеркала был пуст (что так же меня поразило: обычно в квартире любой женщины, тем более актрисы, он заставлен невероятным количеством баночек и флакончиков. А тут не было ничего!). Шторы на окнах — не задернуты. Спальня не производила впечатление жилой комнаты. Итак, я сделала неутешительный вывод, что в квартире никого нет. Никого. Ни души. Ни Алтеи, ни Димы. И вообще — чья это квартира? Внезапно я словно что-то почувствовала и обернулась. В дверях стоял молодой человек лет 20 и внимательно смотрел на меня. Я онемела от ужаса. Словно меня поймали на месте преступления. Этот парень был мне не знаком. Я раскрыла рот (чтобы сказать хоть что — то), когда парень меня опередил:
— Привет, — сказал он, — вы Валя? Алла предупреждала, что вы зайдете.
Я не нашла ничего лучше, чем брякнуть:
— Правда? А какая Алла?
— Вы что, не знаете, куда пришли? — удивился он.
— Почему же, знаю. Я пришла к певице Алтее.
— Все правильно. Алла — ее настоящее имя. А я ее брат.
Ну да, конечно! Идиотка. Как я сразу не вспомнила, что ее зовут Аллой! Но… брат. Что же происходит? Парень не дал мне время для раздумий. Он направился к туалетному столику и вытащил оттуда красный целлофановый пакет.
— Алла предупредила, что вы придете забрать кассету. Вы ведь Валентина, правда? Розалия?
— Правда! — без зазрения совести солгала я (мы с Розалией действительно были немного похожи: обе брюнетки, обе носим короткую стрижку, правда, она иногда одевает шиньон).
— А как фамилия? — подозрительно спросил он.
— Валентина Сваранжи. Алла сказала это спросить?
— Обязательно! А то мало ли что. Но раз это вы, то все в порядке. Здесь флэшка. Алла еще написала записку — она там же, в пакете. Просила передать на словах, что она очень благодарна, теперь будет в курсе и что эту запись не стоит смотреть два раза. Вообщем, большое спасибо. Когда она приедет, то обязательно вам перезвонит.
— А когда она приедет?
— Точно не знаю. Но, кажется, гастроли продлятся до конца месяца.
— Я что-то не припомню, когда она уехала. Меня самой не было и…
— Алла уехала на гастроли еще в конце октября и с тех пор она в Москву не возвращалась. Просила, чтобы я пока пожил у нее. Все равно ведь за квартиру уплачено.
Я вспомнила, что Алтея родом из какого-то провинциального городка. Потом не удержалась и спросила:
— А почему у вас дверь в квартиру открыта?
— Это я бегал в ночной магазин за углом, за сигаретами. У меня сигареты закончились. Забыл дверь запереть.
В машине я включила свет и раскрыла пакет. Мне на колени упала большая фотография Димы. После фотографии выпала обыкновенная плоская флэшка черного цвета (без наклеек, футляра). И листок бумаги. Я развернула письмо.
«Дорогая Роз, спасибо, спасибо, спасибо! Не знаю даже, как тебя благодарить! Ты спасла меня, и я никогда этого не забуду. Спасибо, что уберегла меня от такой ошибки — лечь с этим ублюдком в постель. Я просмотрела всю запись, меня на это хватило. Он действительно недоносок, спасибо, что открыла мне глаза. Я не понимаю, как такое существо может считаться звездой. Обо всем буду молчать, как ты и просила. Помню, вначале, когда ты сказала, что была в него влюблена некоторое время, даже собиралась замуж и что только твой отец тебя спас, я подумала, что ты говоришь это из злости. Но теперь….. Какое счастье, что завтра я улетаю на гастроли из Москвы и долго не вижу этого ублюдка! Возвращаю тебе все, как и договорились. Спасибо за твой второй совет, я подумаю. Встретимся. Еще раз спасибо. Алла.
p. s. А секс с ним должно быть дерьмовый… Стоит только посмотреть на его наглую морду.»
Я внимательно перечитала письмо два раза. Потом поехала домой. Когда я вошла в квартиру, то увидела, что в гостиной горит свет. На диване, прямо в одежде, спал Дима. А на журнальном столике стояла коробка с моими любимыми итальянскими пирожными. Димка приоткрыл глаза и недовольно проворчал:
— Где ты шляешься? А я специально в магазин поехал, чтобы привезти тебе любимые пирожные. Приехал — а тебя нет.
LIVEJOURNAL,
ДНЕВНИК РИ.
ЗАПИСЬ ДОБАВЛЕНА: 20 ноября 2010.
Пока не успеваю просмотреть запись. Ничего страшного, позже посмотрю. Честно говоря, я пока не способна видеть секс Димки с какой-то проституткой. На это меня не хватит. Пока сил нет. Но ничего. Соберу силы — и поставлю флэшку. Я ведь не собираюсь возвращать ее Розалии. Ни теперь, ни потом. Сегодня вышло интервью Димы в одном крупном глянцевом журнале. Такой любят читать сексуально озабоченные подростки.
«— Вы женаты?
— Сейчас нет. Но был. Моя первая жена была актриса. Сейчас она живет в Питере, работает в одном театре. Мы познакомились на вечеринке у общих знакомых. Я был в Питере проездом. Тогда моя музыка проходила период становления. Нина занималась в институте. Я всегда считал ее очень талантливой актрисой. Но в дальнейшем совместная жизнь не сложилась. Так бывает. Мы расстались потому, что Нина ушла к бывшему барабанщику из моей группы. Я отпустил ее совершенно спокойно. Я всегда желал ей только счастья. Теперь у них уже двое детей. Я не ревнив. Сейчас я даже благодарен Нине за то, что она вовремя ушла из моей жизни.
— Какие женщины вам нравятся теперь?
— Рост 162 см, худенькие, с небольшой грудью. Черноволосые, с короткой стрижкой. Глаза большие, синие, широко раскрытые и вечно чем-то возмущенные. Вздернутый носик, красиво изогнутые полноватые губы и родинка на левом плече. Вот такие!
— Это портрет какой-то определенной женщины?
— Да, конечно. Это портрет женщины, которую я люблю.»
Интервью появилось теперь, когда наши отношения стали до крайности напряженными. Мы казались друг другу чужими людьми. Вечером Дима принес мне огромный букет роз — целых 15 штук! 15 ярко — красных роз! Зрелище необыкновенное.
— Любимая, мир?
— А была война?
— Еще какая! Я не мог видеть это выражение в твоих глазах. Когда оно появляется, значит, случилось что-то серьезное и нужно срочно принимать меры. Хоть с крыши прыгай. Я так тебя люблю, Ри!
Жаркие любовные поцелуи. Объятия. И следующие слова….
— Одевайся. Мы едем в ресторан «Белль ля мер», ужинаем с Вал. Евгом и другими нужными людьми. Это Вал. Евг. настоял, чтобы я взял тебя с собой. И дал денег на цветы. Понимаешь, там будет Марианна.
— Кто такая Марианна?
— Модель. Ты ее не знаешь. Будет сниматься в клипе. Она очень славная. Когда ты с ней познакомишься, она тебе понравится. А Вал. Евг. почему — то решил, что ты рассердишься.
— Ты с ней спал?
— Ну… вообщем…. Ты наверняка потом узнаешь… да… было один раз… но это ничего не значит. Я люблю только тебя.
Я так и не поняла, что это было: то ли хамство, вульгарность, то ли детская наивность, иногда свойственная талантливому человеку. Я схватила груду тарелок и грохнула их об пол. В ресторан Дима поехал один.
LIVEJOURNAL,
ДНЕВНИК РИ.
ЗАПИСЬ ДОБАВЛЕНА: 21 ноября 2010.
Ознакомительная версия.
