Он подтянулся на водонапорную башню, перехватывая веревку руками, забрался на железный помост, сбросил веревку и инструменты на землю, спустился по ржавой лесенке и тяжело спрыгнул по другую сторону башни.
Вскоре он уже сидел в пикапе и гнал в Гарлем, не обратив внимания на старика китайца на велосипеде, который стал свидетелем впечатляющего проникновения Рэя на огороженный участок. Пока Рэя не было, китаец несколько минут осматривал пикап. И потом, увидев, как заспешил Рэй, старик начал размышлять, не вынуть ли ему из кармана телефон. Цзин Ли велела в случае чего звонить, так что, пожалуй, пора это сделать.
Да, правильно выбрать время — это действительно главное! Марц подождал еще секунду, оглянулся на Фелпса, тот кивнул. Это благодаря Фелпсу они смогли войти в отель в одном из восточных районов: он знал начальника службы безопасности. Чудесное место, хотя Марц удивился, почему Том Рейли не воспользовался услугами «Пьера» или, скажем, «Пенинсьюлы». Или «Риц-Карлтона». Сам он в былые времена иногда так поступал. Женщинам всегда это нравилось, их возбуждала атмосфера.
Марц постучался в белую полированную дверь.
Нет ответа.
Он вежливо постучал снова. Дверь приоткрылась на несколько дюймов, и показалось лицо красивой молодой женщины.
— Да?
Марц вломился внутрь.
— Эй!
Фелпс поспешно вошел следом, захлопнул дверь и любезно объяснил юной леди, что ей необходимо одеться и побыстрее покинуть помещение.
Широкая постель была пуста. Марц увидел, как из-за внутренней двери вырывается парок, услышал шум душа. Он вошел в ванную, где обнаружил Рейли: тот стоял в большой душевой кабине со стеклянными стенками и благоговейно намыливал свой член.
— Неплохо, — заметил Марц.
— Что? Кто там? — крикнул Рейли на звук мужского голоса.
Марц открыл дверцу душа.
— Видишь, что ты меня заставил сделать?
— Убирайся на хрен! — заорал Рейли.
Фелпс вошел в ванную.
Марц протянул руку и выключил душ, намочив рукав.
— Я пытался с тобой поговорить, Том. Я много раз тебе звонил. Я послал за тобой людей на стадион «Янки». Я пригласил тебя домой. В результате каким-то образом вышло так, что твоя жена засунула пальцы мне в задницу. Мы с ней немного поболтали. Уверен, она тебе об этом рассказала. Да, я многое сделал для того, чтобы привлечь твое внимание. Но знаешь что?
— Что? — произнес Рейли, голый и жалкий.
Марц бросил взгляд на его промежность.
— Что-то ты перестал бурлить радостью. В чем дело? Я тебя не возбуждаю, Том? И это после всех хлопот, которые ты мне причинил? Твое сердце не стремится ко мне, ты не хочешь со мной перепихнуться?
— Что вы сказали моей подруге? Где она?
— Ушла, — сообщил Фелпс. — Оделась и ушла.
— Чего вы хотите, Марц?
Марц оглянулся на Фелпса:
— Теперь можешь закрыть дверь.
Так тот и сделал. Марц наклонился, вдвинувшись в душевую кабину.
— Все очень просто, Том, — негромко произнес он. — Ты знаешь, что в «Гудфарм» имела место серьезная утечка. — Он вошел в кабину, шлепая восьмисотдолларовыми ботинками по мокрому кафелю, и Том неуклюже отступил назад. Марц понизил голос до шепота: — Это сказалось на цене акций. Но ты никому не говорил. Что совершенно незаконно.
Рейли изучал обожженное солнцем лицо Марца, его злобные глаза с набрякшими веками.
— Ребята из Комиссии по ценным бумагам, там, в Вашингтоне, будут только рады размазать тебя, как масло по бутерброду, — продолжал Марц. — Уж поверь мне. Я давно вращаюсь в этих сферах и повидал, как это бывает. С учетом твоего поведения им не понадобится много времени, чтобы завестись. Они намажут тебя на хлеб и будут аккуратненько откусывать, пока бутерброд не исчезнет. И это ведь только правительственные юристы, Том. Подумай об инвесторах, о тех адвокатах, которых могут себе позволить нанять они! — прошипел он. — И о том, какие деньги на адвокатов придется выложить тебе! Та очаровательная юная леди, которая только что ушла… адвокат кого-нибудь из истцов вполне может предложить ее допросить. Чтобы узнать, о чем вы с ней шептались в постельке в этом гостиничном номере. Какие корпоративные тайны смешивались с вашими выделениями. Да-да, дружище, это же Нью-Йорк! Кровь здесь превращается в деньги! Только представь, какие статьи появятся в «Уолл-стрит джорнэл»! И подумай о своей жене! Об ударе, который будет нанесен ее репутации, ее врачебной практике. О том, как на нее начнут смотреть пациенты. Иными словами, это будет своего рода эффект домино, и чем дальше, тем…
Рейли позволил себе слегка кивнуть мокрой головой, но его глаза неотрывно глядели в глаза Марца.
— Но вернемся к главному. Хотя с твоей стороны это было противозаконно — не сообщить незамедлительно всем многочисленным доверяющим тебе инвесторам, которым принадлежат акции «Гудфарм» на общую сумму тридцать миллиардов долларов, — в то же время это было и весьма умно.
— Почему вы так говорите? — удивленно спросил Том.
— Потому что у тебя есть близкий друг, который способен помочь тебе решить эту твою маленькую проблему, если только… если только ты кое-что ему расскажешь.
— Кто это? Вы?
Марц кивнул:
— Я.
Том выдохнул через нос, испытующе глядя на Марца.
— Все просто, — продолжал Марц. — Мы с тобой вернемся к своим антропологическим прообразам. Или мы будем вместе охотиться на крупную дичь, или станем охотиться друг на друга, пока один из нас не победит.
— Но сейчас вы охотитесь на меня.
— Нет-нет, я просто тебя выследил. — Марц одарил его неправдоподобно широкой ухмылкой, глаза у него так и лучились радостью, белоснежные зубы сияли. — Охота — это когда по-настоящему убиваешь добычу.
Когда-то во славе, теперь в запустении, возможно ли возрождение? Канал Гованус в Южном Бруклине — зеленоватая жилка, по которой сочится вода, топографические останки того, что некогда было бурлящим потоком; кирпичные заводские корпуса девятнадцатого века, громоздящиеся по обеим его сторонам и медленно сползающие в его ленивые воды, служат предметом неустанных размышлений для местных инвесторов, мечтающих, что скоро канал станет очередным горяченьким участком на нью-йоркском рынке недвижимости. Ходили слухи, что не кто иной, как великий американский ловкач Дональд Трамп тайком скупил здесь длинные полосы земли. И в самом деле, в округу начали стекаться люди в модных очках и с ноутбуками, однако что касается канала, никто пока не сумел толком ответить на вопрос, кто же его осушит и вывезет тысячи тонн токсичных отходов с его берегов — ил, нашпигованный тяжелыми металлами, полихлорбифенилами и вообще практически всеми канцерогенными веществами, какие когда-либо выбрасывала американская промышленность.
Вот почему в округе по-прежнему располагаются по большей части авторемонтные мастерские, мебельные магазинчики, одна-две конторы гробовщиков и прочие, не столь специализированные предприятия, как законные, так и нелегальные. Подходящее место для того, чтобы потолковать с шофером лимузина, на котором разъезжали китайцы.
Это был коротышка по фамилии Дилетти, широкий в поясе, с тощими руками и ямкой на подбородке. Он сидел на деревянном кресле в почти пустой комнате.
— Мы знаем, что ты волнуешься, — заявил Виктор, стоя на кривых половицах. — Этого следовало ожидать.
— Вы, ребята, меня так схватили. — Он смотрел на Виктора униженным, озадаченным взглядом. — Ну что, что я такого сделал?
— Ты водишь лимузин, так?
— Так. Но вы это и так знаете.
— Нам нужна кое-какая информация.
— Какая?
— Ты водил его три-четыре дня назад? Мы знаем, что ты ездил по Бруклину.
— У меня ж нет при себе маршрутного листа.
— Ничего, у меня есть. — Виктор вытащил бумагу. Она обошлась ему в сто долларов. — У Тайм Уорнер ты посадил в машину группу китайцев и стал возить их по городу. Я хочу точно знать, куда вы ездили.
Шофер не торопился с ответом, и Виктор понял, что он все помнит. Видно, то был запоминающийся вечер, и клиенты необычные для плохонькой манхэттенской прокатной конторы. Не какие-нибудь фальшивые рэп-звезды, которым делает минет шлюха, не какие-нибудь девочки из частных школ в восточных районах, одетые в джинсы и праздничные туфли и едущие на вечеринку в честь своего шестнадцатилетия.
— А вы это… вы уже говорили с Лемом? С хозяином прокатной конторы.
— Где, по-твоему, я взял маршрутный лист? — спокойно произнес Виктор, чувствуя, что Дилетти сейчас поддастся, клюнет и разговор пойдет как по маслу. — Лем дал нам добро.
— А вы кто, копы?
Это был интересный вопрос. Он открывал перед Виктором лазейку.
— Отвечу тебе так, — произнес он. — У нас есть полномочия делать то, что мы делаем.
Казалось, сама двусмысленность этого высказывания успокоила шофера.
