из интереса. А зачем мне это надо? Лазить по мусорным ведрам, красть грязные бинты…
– Поясняю, – кивнула я. – Мой труп во взорванной машине, естественно, должны принять за ваш. Но на всякий случай может быть проведена экспертиза ДНК. Вот для этого вам и нужны были мои волосы и кровь, выданные за ваши. В итоге ни у кого не осталось бы сомнений, что Евгения Охотникова, соблазненная крупной суммой денег, убила жену господина Ясенева, сожгла и присвоила его деньги, а сама скрылась. Конец моей репутации! Но главное – конец моей жизни… А вы преспокойно отправляетесь куда-нибудь в теплые края. И все было бы именно так. Но вот с ведром нехорошо получилось, и еще с некоторыми нюансами. Нечисто сработали, не ювелирно.
– А вы? – с неожиданным вызовом спросила Лариса и рассмеялась. – Вы два раза упустили киллера!
– Зато убийцу вычислила, – отрезала я.
– Какую убийцу? – округлила глаза Лариса. – Разве я вас убила?
– Слава богу, не успели.
– Вот видите! – торжествующе заявила Лариса. – А сочинять вы можете все что угодно! И даже если я признаю, что все это правда, вам нечего мне предъявить: я ведь не осуществила свой гениальный план! Может, это просто были мои мечты? Что у вас есть, кроме сломанного электрошокера?
– У меня ничего, зато есть у вас, – холодно сказала я. – У вас в сумочке лежит билет на самолет и документы на новое имя с вашей фотографией. А также пистолет, из которого убили Вадима Рогожина. Вы убили, – я в упор посмотрела на нее.
Щека Ларисы поплыла куда-то в сторону, но она все еще держалась.
– Вас наняли для охраны, а не для того, чтобы вы рылись в личных вещах хозяев! – прошипела она. – Вашей репутации теперь так и так конец! Я всем расскажу!
– Можем проверить, – спокойно продолжала я, не обращая внимания на нелепые угрозы Ларисы и не отрывая от нее пристального взгляда. – Давайте откроем вашу сумочку. Если пистолета там нет, чего вам бояться?
Лариса медленно подтянула сумку к груди.
– Не хотите, – заметила я. – Может, поделитесь, чем же вам так не угодил Рогожин? Молодой, симпатичный, вам помогал… Неужели завел молоденькую любовницу?
Лариса криво ухмыльнулась.
– Попробовал бы он только! Рогожин был у меня вот где! – Она показала сжатый кулак.
– Так что же? Прибыль не поделили?
– Если бы! Рогожин слабак и предатель! – с презрением проговорила Ясенева. – Тряпка! Не захотел доводить дело до конца! Сказал, что не хочет быть замешанным в убийстве! Я ведь поначалу не говорила ему, чем все должно закончиться. Хотела постепенно ввести в курс дела, берегла его тонкую душу! – с иронией сказала Лариса. – Так, просила Вику попугать. А когда сказала, что в Ясенева нужно выстрелить, но не попасть, он занервничал. Выполнил, правда, но, после того как вы его во второй раз чуть не словили, наотрез отказался помогать мне. Разве можно было его оставлять в живых? Он слишком много знал – сакраментальная фраза, стоившая жизни многим таким вот глупцам. А дошел бы до конца – был бы жив!
– Вы, наверное, хотели, чтобы его считали моим сообщником, а не вашим? – спросила я. – И что Рогожин стрелял в Ясенева по моему поручению? Якобы мы хотели убить Ясенева и ограбить под шумок, но не получилось.
– Да неважно, что бы там подумали насчет Рогожина! – поморщилась Лариса. – Даже если бы его не сочли вашим сообщником, со мной бы уж точно не связали!
– Понятно, – сказала я. – Все эти мистификации нужны были лишь для того, чтобы заморочить голову мужу и мне. Что ж, теперь мне практически все ясно…
– Можете написать увлекательную книгу по мотивам и получить гонорар, – посоветовала Лариса. – Считайте, что сюжет я вам подарила – видите, как я щедра! Но мы зря тратим время: вы все равно ничего не докажете!
– Это еще почему? – удивилась я. – Доказательств как раз хватает!
– Если вы про электрошокер, то сразу забудьте! – остановила меня Лариса решительным жестом. – Я скажу, что ношу его для личной защиты.
– Есть еще пистолет, – возразила я.
– А пистолет я сейчас же выброшу с моста в реку, предварительно расправившись с вами: я ведь в юности занималась спортом и стрельбой, – хладнокровно глядя на меня, сказала Лариса. – Это свекровушка думает, что я растеряла все навыки. Что ж, это ее дело. А потом скажу, что вы хотели меня ограбить, позарившись на деньги. Кому, как вы думаете, поверит мой муж?
Вызывающе вздернув голову, она смотрела на меня с превосходством. Я спокойно выдержала этот взгляд. Внутреннее напряжение этой женщины я ощущала отчетливо, как бы она ни старалась скрыть свою слабость. И сейчас нужно было говорить в высшей степени уверенно. И это было мне нетрудно: я чувствовала свои силы и реально их оценивала.
– А вы ведь меня боитесь, Лариса Александровна. Боитесь моего авторитета. Решили его уронить, когда увидели, что ваш муж мне многое доверяет? – нарочито спокойно сказала я. – Подбросили мне кольцо своей свекрови? Но придется вас разочаровать: во-первых, справиться со мной вам не удастся. Хоть вы и хорошо физически подготовлены, но я несравненно лучше. Во-вторых, это бессмысленно, так как наша беседа записывается.
Лариса замерла, потом бросила торопливый взгляд на мою сумочку и ловким, кошачьим движением руки схватила ее за ремешок. Я даже не дернулась с места. Лариса рванула «молнию» и заглянула в сумку. Взгляд ее наполнился разочарованием… В сумке не было никакого записывающего устройства.
– Опять не ожидали? – ласково спросила я. – Вы уж меня совсем дурой считаете, Лариса Александровна! Прямо даже обидно, честное слово! Запись нашей беседы в настоящий момент слушает полиция во-он в той машине!
Я показала рукой на припарковавшуюся неподалеку неприметную синюю «шестерку», в которой сидели трое оперативников. Лариса испуганно дернулась было к дверце машины, потом посмотрела на меня… В это время из «шестерки» вышел Жора Авдеенко и неторопливо направился к нам, подойдя, распахнул перед Ясеневой дверцу. Лариса бросила на него растерянный взгляд. Авдеенко с улыбкой взял ее за руку и ловко щелкнул наручниками.
– Где Вика? – спросила я.
– Все в порядке, под надежной защитой моих ребят, – успокоил меня Авдеенко.
– Пускай препроводят ее к нотариусу, – попросила я. –
