Ознакомительная версия.
— За успех нашего предприятия. — Кириллов странно дернул плечом, поднял свой фужер и внес туманное пояснение: — Нашего с тобой.
— Ага, за успех, Женька! За него всегда и пьют! — Илья одним глотком выпил бокал шампанского.
Подобное фамильярное обращение к боссу в ее присутствии повергло Лилечку в шок. Что-то определенно шло не так! Не по сценарию ее шефа, она это интуитивно чувствовала. Уж в чем, в чем, а в этом она научилась разбираться за то время, что работала на него. Ситуация ускользала из-под контроля, она это понимала.
— Как вы тут? — вдруг обратился к ней Симаненко и как-то очень странно и очень пристально посмотрел прямо ей в глаза. Заметил ее мятущееся непонимание и пояснил с короткой улыбкой: — Как отдыхаете? Шеф не обижает?
— Ты это, Илья… — проворчал недовольно Кириллов, когда Лилечка, снова вспыхнув, отрицательно замотала головой. — Говори, говори, да не заговаривайся. Странно как-то ты себя ведешь.
— Я?! Я веду себя странно?! — Он не спросил это — он прошипел. Прошипел так, что спина девушки тут же покрылась мурашками размером с грецкий орех. — Я решил продать акции нашего друга, чтобы удержать фирму на плаву? Я решил ликвидировать его, для того чтобы иметь доступ к его пакету? Ну ты… Ну ты и мразь, Кириллов, я тебе скажу… Кто следующий, Женя? Я? Она?
Его правая рука для чего-то легла на спинку стула, на котором сидела Лилечка.
— У тебя ничего не выйдет, Женька. Веришь, нет? Посмотри сюда, дорогой!
Две пары глаз, ее и Кириллова, устремились в том направлении, в котором указывал скошенный подбородок Симаненко. В его руке был зажат пистолет. Почему он показался ей таким крохотным: потому что в самом деле был невелик или потому что почти потерялся в огромной ручище Ильи?
— И советую тебе сидеть тихо и не дергаться, — мягко попросил Симаненко Кириллова. — Я успею выстрелить прежде, чем ты вытащишь свою пушку из кобуры под мышкой. Для кого же ты все-таки ее приготовил?
— Подумай как следует, — посоветовал Кириллов, нервно дернув кадыком, и хотел что-то взять со стола, но его опередил предупредительный окрик. — Ладно, ладно… я хотел взять бокал!
— Так для кого, Женя? Хотел убить и ее тоже? — Левая рука Ильи легла на плечо Лилечки и слегка его сжала.
— Почему же тоже, Илюха? — Кириллов хищно осклабился. — Ее сестру я не убивал! Это же ты тогда выстрелил в бедняжку. Вот и объясни сестренке, зачем ты это сделал. А ведь мы с ней были партнерами, и я любил ее…
Лилино плечо напряглось под его пальцами, мгновенно лишившись живой податливости. Казалось, еще мгновение — и она бросится на него и начнет рвать на куски. Ее взгляд, устремленный на него, именно это и утверждал, но она этого не сделала.
— Ненавижу! — прошептала она тихо и, отвернувшись от Ильи, заплакала.
— Я понял… — Илья убрал свою руку с ее плеча, встал со стула и, не спуская глаз с Кириллова, прошелся по столовой. — Я все понял, Женя. И я скажу тебе одно… Я не дам тебе еще одного шанса, дорогой!
Выстрелили они одновременно.
Лилечке сначала даже показалось, что рушится все вокруг нее. И теперь уже не в переносном, а в прямом смысле. Крушение иллюзий произошло несколькими минутами раньше. Когда она поняла наконец, зачем она здесь.
Кириллов хотел убить и ее тоже! Убить так же, как и ее родную сестру. Подло подставив под убийство другого человека… Боже! Она же все простила ему! Она же сегодня хотела именно об этом сказать ему. Признаться в том, кто она такая на самом деле, и рассказать обо всем: о том, как долго и безнадежно она его ненавидела, потом так же долго приучала себя к мысли, что любить этого человека нельзя, что это неправильно… но у нее ничего не вышло. Ее неокрепшие чувства хлынули через край, сметая все доводы рассудка, словно селевый поток. И об этом она тоже собиралась ему рассказать. Но у нее ничего не получилось. Ничего, как и у ее несчастной сестры…
Лилечка лежала на полу, свернувшись в комок, и ждала. Выстрелов было пять. Она считала. Кто из них и сколько раз выстрелил, она не видела, потому что крепко зажмурила глаза и боялась их открыть. Она не знала, что будет с ней, останься в живых Симаненко, как не могла предполагать, что будет, если в живых останется Кириллов. То, что останется в живых только один из них, она не сомневалась. Все к тому располагало, все…
— Эй, детка, ты в порядке? — На голову ей легла чья-то рука, голоса она не узнала: он звучал слишком глухо. — Давай поднимайся, сейчас соседи вызовут милицию.
Лилечка завозилась, распахнула глаза и уставилась на чьи-то колени, обтянутые черными джинсами.
Симаненко! Это именно он был в джинсах и черной водолазке. Кириллов был в брюках, светлой рубашке и… в пиджаке.
Илья помог ей подняться, внимательно осмотрел ее, ощупывая плечи, руки, бедра. Одернул на ней платье и зачем-то крепко прижал к себе, поглаживая по спине.
— Пусти! — пискнула Лилечка, пытаясь оттолкнуть его.
Он опустил руки и отошел на шаг. Оглядевшись, она увидела Кириллова. Он лежал на боку, отвернувшись лицом к стене. Если бы не бурая лужа, медленно расползающаяся на полу под его боком, можно было бы подумать, что он отдыхает.
— Ты убил его, — зачем-то сказала она тихо, хотя это было очевидным. — Мою сестру убил, потом Лушникова, теперь вот его… Меня тоже убьешь?
— Нет. — Он сказал это как-то так, что сомневаться в правдивости его слов не приходилось. — И сестренку твою я не убивал. Я вообще был против ее участия… Когда мне выстрелили в ногу, рука дернулась и… Одним словом, можешь мне не верить, но это был несчастный случай.
— Что теперь будет? — Ее начало сильно трясти. Обхватив себя руками, Лиля старалась не смотреть в ту сторону, где лежал труп ее босса. — Зачем все это?! Лушникова убили, начали стрелять друг в друга. Зачем? Если он вам мешал, то…
— Никаких «то» не могло быть. Я понял это сразу, как вошел сюда. Пушку Женька прячет! Для кого? Если надумал убить тебя, зачем меня ждать? Значит, ты была нужна ему для чего-то еще. Он ведь как узнал, что ты сестра погибшей, так сразу замкнулся. Когда такое случалось, то жди от него чего-нибудь непременно. Сначала мы хотели достать денег давно забытым, но верным способом. Леха облажался. Пришлось перестраиваться по ходу. Леху пустили в разнос. Деньги на руках. Кстати, где они? Он ведь взял их?
— Да, наверное. Был кейс. Большой. — Лилечка едва держалась на ногах, в голове все ухало и грохотало, перед глазами все плыло, искажая изображение. — Может быть, я пойду?
— Нет, детка. — Илья вдруг взял ее лицо в свои руки и с неожиданной для него нежностью произнес: — Ты теперь — мой трофей. Вместе с теми деньгами, которые он хотел оставить себе, мразь! Думается мне, он хотел застрелить сначала меня, а потом тебя. И все то дерьмо, которое на всех нас висело, свалить на покойничков. Мы грабители и банкроты. Ты — мститель. Ты перестреляла нас. А он убил тебя в целях самообороны.
— Так мудрено? — Она слушала и не слушала его, еще минута — и она точно рухнет к его ногам. — Зачем же так-то?
— О-оо, Женька мастер на такое разводилово… был. Эй, детка! — Илья еле успел подхватить ее на руки и тут же, не задерживаясь больше в этой комнате, понес ее прочь.
Лилечка слышала и не слышала, как он открывает машину и устраивает ее на переднем сиденье. Потом он вернулся в дом и пробыл там какое-то время. Вернулся уже с кейсом. А потом они поехали…
Она за все это время почти не открывала глаз. Зачем? Пусть едет куда захочет. Вся ее предыдущая жизнь была сущим кошмаром, слепленным ее матерью из ненависти и необходимости отомстить. Каждый вечер перед сном вместо молитвы они клялись друг другу, что отомстят. Она так устала от всего этого, что ей уже все равно, что будет дальше.
— Все будет хорошо, малышка. — Его рука нашарила в темноте салона ее руку и слегка сжала ее. — Я дал себе слово тогда… Когда твоя сестра умерла у меня на руках… Я искал вас, долго искал. Когда нашел и все понял, то обрадовался. Ты мне понравилась с первого дня появления у нас в фирме. Такая вся крохотная, милая… Я навел справки о тебе — и ничего не понял. Начал копать и когда нашел то, что искал, испугался и обрадовался одновременно. Женька уже все знал о тебе. Я очень боялся опоздать, Лида! А обрадовался потому, что счел это перстом божьим. Но теперь все будет хорошо.
— Кому? — на всякий случай решила уточнить она.
— Нам с тобой. Ты научишься меня любить. Вот увидишь. А вот и наши друзья… — Навстречу им по скоростному шоссе промчались две милицейские машины с мигалками. — Пускай теперь ищут. К утру мы будем уже далеко отсюда.
— Да? А как же документы? — О деньгах по понятной причине она не стала спрашивать.
— Уже давно у меня. И твои, и мои. Мы с тобой теперь супруги Нестеровы. — Он улыбнулся ее фырканью. — Да, дорогая! А что делать? Под чужим именем тебе жить не привыкать. Ну а ко мне… ко мне ты как-нибудь тоже привыкнешь…
Ознакомительная версия.
