Ознакомительная версия.
— Не знал, что ты такой глазастый! — восхитился Денис.
— Цейссовская оптика, — самодовольно пояснил Сева. — Еще с войны осталась. Ладно. Короче, базарил наш Зелек по телефону, пока мы проезжали поселок, но у шоссе опять остановился. Тут я его немного обогнал и тоже встал. Вылез, покопался под крышкой капота. Стоял он довольно долго, а когда завелся и проехал мимо, на него жалко было смотреть. Такое ощущение, что человек отравился. Весь бледный, скрюченный, вцепился руками в руль и что-то шепчет, вроде как — бредит. Оттуда он прямиком двинул на работу. Пока все. Есть какие-нибудь мысли по поводу услышанного?
— Так-так, — усмехнулся Денис. — Видимо, для нашего маленького Зелека наступил час расплаты.
— Ты о чем? — не понял Голованов.
— Помнишь кусок записи беседы Доли Гординой и Мазая?
— Конечно.
— Она ведь наверняка сообщила Мазаю, какими деньгами крутит Шустов. О том же рассказывал Филе и стукач, которого завалили возле вокзала. Тогда Шустову удалось откупиться какой-то мелочью. Но теперь, я так думаю, Мазай пронюхал, что Шустову скоро придет конец, и решил — пока не поздно срубить с Зелека все обещанные деньги.
— То-то он такой грустный выходил…
— Да. Видать, разговор был не из легких. Теперь от Шустова можно ожидать всего, что угодно.
— В смысле — нет зверя опасней, чем раненый шакал?
— Ага. Он загнан в угол. До последнего он биться, конечно, не будет не такого ранга зверь, но крови нам напоследок попортить может. Так что гляди в оба.
— Как скажешь, командир.
— Ну тогда все. Конец связи.
Денис положил трубку на рычаг. Задумчиво посмотрел на Макса и сказал: «Н-да».
Шустов сидел в офисе радиостанции до часу дня. Все это время Сева Голованов прилежно дежурил на другой стороне улицы, не позволяя себе даже почитать газетку.
Ровно в час Зелек Александрович сошел по ступенькам крыльца и залез в припаркованную рядом со зданием «ауди».
— Вот мы и зашевелились, — с удовлетворением констатировал Сева, заводя мотор.
Двинулся Шустов уже известным Голованову маршрутом — прямиком к бару «Красные раки».
— Что такое? — усмехнулся Сева. — Кажется, мы захотели покушать? Понимаю. Я, когда нервничаю, готов мамонта сожрать. Так, а это еще что за новости?
Уже третий раз за последние десять минут на глаза ему попался новенький «форд» с затемненными стеклами.
— Ты что, брат, тоже следишь? — спросил Сева, глядя в зеркало заднего вида. — Интересно знать за кем? За мной или за нашим Шустиком? Ах, Шустик, Шустик, ты у нас мастер преподносить сюрпризы.
Остановившись возле бара, Шустов вылез из машины не сразу. Сначала он кому-то позвонил. Сева хорошо это видел в полевой цейссовский бинокль. Говорил Шустов спокойно и уверенно — вроде как отдавал указания.
— Ага, — констатировал Голованов. — Значит, мы все-таки сумели взять себя в руки? Молодцом, молодцом…
Тем временем Шустов вылез из машины и зашел в бар.
Сева, мгновение поколебавшись, последовал за ним.
Народу в баре было полно. Многочисленные буржуа средней руки поглощали свои бизнес-ланчи, просматривая газеты и тихо обсуждая события первой половины дня.
Сева занял место за крайним столиком. Отсюда прекрасно просматривался столик, за которым сидел Шустов.
«Что-то уж больно у вас, Зелек Александрович, замученный вид, подумал Сева, глядя краем глаза на своего клиента. — Не очень-то вы похожи на хозяина жизни».
— Ваш кофе, — обратился к Севе официант.
Поставив на стол кофе, он улыбнулся.
— Чего-нибудь покушать?
— Спасибо. Я пока полистаю меню, если вы не против.
Официант кивнул и повернулся, чтобы уйти.
Внезапно Голованов вспомнил, что с утра у него во рту не было и маковой росинки.
— Хотя знаете что… — окликнул он официанта. Тот обернулся. Тащите-ка мне ваш бизнес-ланч. И еще стакан минералки. Только похолоднее. И чтоб газа побольше.
Официант кивнул и удалился. Сева продолжил наблюдение.
Перед Шустовым стояла тарелка с дымящимся супом, однако он к ней даже не притронулся. Сидел, курил и задумчиво глядел в окно.
Сева проследил за его взглядом и озадаченно поскреб в затылке. Из окна была видна улица, пересекающая ту, на которой находился бар «Красные раки». К обочине дороги был припаркован «форд» с затемненными стеклами. Тот самый. С улицы его было не видно, однако отсюда он был виден как на ладони.
Непонятно было, смотрит ли Шустов на этот «форд» или просто предается меланхолическим размышлениям.
Пока Зелек Александрович пребывал в глубокой задумчивости, сигарета его прогорела и столбик серого пепла упал на скатерть. Возле столика мгновенно нарисовался официант.
— Вот черт! — в сердцах проговорил Шустов, глядя на черное пятно посреди скатерти.
Сева понял это по движению губ Зелека Александровича. Затем Шустова заслонила спина официанта. После коротких переговоров официант удалился, сжимая в руке зеленую купюру. На губах его играла беззаботная улыбка. Что уж и говорить, Зелек Александрович был образцовым клиентом.
Сева отхлебнул глоток кофе и чуть не зажмурился от удовольствия. «Не знаю, какие у них здесь раки, — подумал Голованов, — но кофе варить они умеют. Это точно».
Принесли салат и суп. Сева принялся их уплетать с таким аппетитом и с такой невообразимой для «бизнесмена средней руки» скоростью, что уже через несколько минут обе тарелки опустели. Тут кстати подоспело и горячее блюдо.
Между тем Шустов по-прежнему задумчиво ковырял вилкой у себя в тарелке и время от времени тревожно (как показалось Севе) поглядывал в окно.
В конце концов Сева расправился с горячим и, к своему большому неудовольствию, понял, что хочет в туалет. Голованов покосился на Шустова ненавидящим взглядом и прикинул в уме, сколько времени займет его поход в уборную и успеет ли Шустов за это время хотя бы доесть салат.
«Не успеет, — решил Сева. — Даже если он встанет из-за стола через минуту, он не успеет дойти до выхода, прежде чем я сделаю все свои дела».
Голованов допил газировку, встал из-за стола и пошел в туалет.
Вскоре дело было сделано. Сева уже собрался было выйти из кабинки, как вдруг дверь туалета громко хлопнула и вслед за тем послышался глухой звук удара и тихий голос произнес:
— Ну что, Зелек, попался? Теперь ты мне, гад, за все ответишь.
Лязгнула задвижка.
Сева чуть-чуть, на полсантиметра, приоткрыл дверцу кабинки и выглянул наружу.
Шустов сидел на полу рядом с мусорной корзиной и прикрывал лицо ладонями. Между его пальцев сочилась кровь. Плечи вздрагивали, как будто Шустов давился в беззвучных рыданиях.
Над ним стоял здоровенный мужик с покатыми борцовскими плечами, обтянутыми желтой тенниской, и толстыми щеками, которые придавали ему сходство с бульдогом. Лицо у здоровяка было бледное и отечное, как после тяжелого запоя. Сева вспомнил, что уже видел этого мужика. Пять минут назад он сидел у барной стойки и крутил в руках стакан с какой-то прозрачной жидкостью.
На этот раз в руке у здоровяка был не стакан, а небольшой блестящий револьвер.
«О господи! Час от часу не легче», — подумал Сева, жалея, что оставил свою пушку в машине.
— Ну, хочешь что-нибудь сказать напоследок? — спросил у Шустова здоровяк.
Внезапно Шустов отнял ладони от лица, и Сева увидел, что он смеется.
— Что смешного? — сурово спросил здоровяк.
— Ничего, ничего, прости, — ответил Шустов и смахнул с глаз слезы. Просто не могу смотреть на тебя без смеха.
— И что же тебя так рассмешило? — продолжил допрос здоровяк.
— Да твоя глупость. Решил поиграть в ковбоя, Сашок?
— Решил продырявить тебе мозги, — ответил Сашок. — Догадываешься за что?
Шустов кивнул:
— Вполне. Какие-то злые языки натрепали тебе о том, что Доли Гордину убили по моему приказу. Ведь так?
— Догадливый, — усмехнулся здоровяк.
— А ты, дурья башка, и поверил, — продолжил Шустов. — Правду говорят: сила есть, ума не надо.
— Ты это о чем? — насторожился здоровяк.
— А о том, что слух у тебя хороший, любую сплетню ловишь, а вот подумать своей головой — это для тебя всегда было проблемой. Как только ты управляешься со своей фирмой, ума не приложу?
— А вот так же, как сейчас управлюсь с тобой, — ответил здоровяк, снимая пушку с предохранителя.
— Оно и видно, — поддакнул Шустов. — Нет человека — нет проблемы. Тут, Сашок, главное что? Не ошибиться с человеком — вот что главное. А то шлепнешь ты меня сейчас, а проблема как была, так и останется… Потому что нужен тебе не я.
— Чего ты мне тут лепишь, Шустов? «Человек», «проблема»… Да все знают, что Доли убили по твоему приказу. Ты задолжал ей деньги, так же как и мне. Только я парень послушный, мне сказали успокоиться, я и успокоился. Доли была не такая, она стала угрожать тебе прокурором. Вот ты и решил от нее избавиться, пока не поздно.
Ознакомительная версия.
