— Что за чушь? — поморщился Поремский. — Голоса говорят: «Простите, у вас не будет воды»?
— Да нет. Это я уже вам: не будет ли у вас стаканчика воды? В горле что-то пересохло.
Поремский наполнил стакан водой из графина и протянул его Давыдову. Тот взял стакан и одним глотком опустошил его наполовину. Вытер ладонью мокрые губы, внимательно посмотрел на Поремского и хрипло произнес:
— Итак, я услышал голоса…
Юле Ивановой снилось море. Она сидела на прибрежных камнях и смотрела на синие волны, на чаек, прохаживающихся вдоль белоснежной кромки прибоя. На душе у нее было легко и спокойно. Вдруг подул ветер. Небо на горизонте потемнело. За считанные секунды ветер нагнал облака и превратил их в тучи, и эти тучи, гоня перед собой черную тень, стали надвигаться на Юлю. Море начало волноваться, ветер подул еще сильнее, прямо Юле в лицо, и дыхание его было холодным и колючим. Сердце Юли учащенно забилось, и она проснулась.
Открыв глаза, Юля увидела прямо перед собой лицо Леуса.
Не веря собственным глазам, она приподняла голову с подушки и выставила перед собой руку. Пальцы наткнулись на щеку Леуса — худощавую, холодную, гладко выбритую.
Юля отдернула руку и вскрикнула. Тут же сухая, сильная ладонь легла ей на рот.
— Тихо, — сказал Леус. — Не шуми. Твоих соседей нет дома. Они уехали на дачу и появятся только завтра.
Он убрал ладонь с Юлиного лица.
— Как ты здесь оказался? — испуганно спросила Юля.
— Просто, — с холодной улыбкой ответил Леус. — Шел, шел и пришел. Лифт у вас сломан, пришлось подниматься пешком. Ну ничего. Главное ведь, что мы наконец увиделись, правда?
Юля промолчала.
— На ресепшн мне сказали, что ты болеешь, — продолжил Леус. — Могу я узнать, чем?
— Нет, не можешь.
Почему? — в напускном удивлении приподнял Леус белесые брови.
— Это женское.
— Да ну? — Леус смерил оценивающим взглядом ее фигуру. Остановился на трусиках. — Здесь? — весело спросил он.
Юля покраснела, схватилась за край одеяла и попыталась накрыться, однако Леус быстрым движением вырвал одеяло у нее из рук и отбросил его в сторону.
— Ты не смеешь… — злобно процедила Юля сквозь стиснутые зубы. — Убирайся отсюда!
Леус улыбнулся:
— Так скоро? Но мы ведь даже не успели пообщаться. К тому же… — он вновь скользнул взглядом по ее телу, — я рассчитываю приятно провести с тобой время. Я очень соскучился по твоим стонам.
— Мразь, — презрительно произнесла Юля. — А теперь слушай сюда, подонок: либо ты немедленно уберешься, либо я…
— Ц-ц-ц, — поцокал Леус и покачал головой. — Не нужно шуметь. Иначе мне придется сделать тебе бо-бо. А ты знаешь, как хорошо я умею это делать.
— Ты меня и пальцем не тронешь, — все с тем же
презрением в голосе сказала Юля. — Иначе я вызову милицию, и они упрячут тебя лет на сто.
— Ангел мой, ты начиталась книжек. Думаешь, твой Ромео из прокуратуры примчится к тебе на помощь?
— Примчится! И наваляет тебе по шее!
Леус нахмурился.
— Что ж, нам стоит это проверить. — Он вынул из кармана телефон и протянул его Юле: — Звони своему Ромео.
Юля схватила телефон и быстро набрала номер Камелькова.
— Слушаю, — раздался в трубке его бодрый голос.
— Миша! Здесь Леус! Он хочет…
Леус ударил коротко, без замаха и напряжения. Телефон выпал из пальцев Юли. Голова ее запрокинулась, глаза уставились в потолок.
— Алло! Юля! Что случилось?! Где ты?! — кричал в трубку Камельков.
Леус поднял трубку и приложил к уху.
— У нее болевой шок, — спокойно сказал он. — Но не волнуйся, это скоро пройдет. Останется лишь небольшой синяк.
— Сволочь! Если с ее головы упадет хоть один волос, я с тебя с живого шкуру спущу!
— Какие мы грозные, — усмехнулся Леус. — А теперь послушай меня, Ромео. Сегодня вы взяли Алекса Кузнецова. Я знаю, что малышка Юля помогла вам выйти на нас. Видеокамеры зафиксировали, как она пробралась в кабинет Хамзата. Я также знаю и то, что у вас есть свидетель, который опознал Алекса.
— Ты слишком много знаешь, — прорычал Камельков.
— Тихо, — сказал Леус. — Я еще не закончил. Если ты хочешь, чтобы с Юлей все было в порядке, сделай так, чтобы Кузнецова освободили. Или в крайнем случае чтобы он исчез. Исчез навсегда.
— Что за бред? Как я это сделаю? Я что, Игорь Кио?!
— Не нужно быть фокусником, чтобы сделать это.
— Кузнецов может повеситься в камере. Или погибнуть при побеге. Да мало ли способов? Ты умный парень и сможешь придумать, как. устранить Кузнецова, пока он не начал давать показания.
— Вот оно что! Вы с Муслиевым боитесь за свои поганые шкуры…
— Молодец. Правильно понял. Теперь ты знаешь не только то, что должен сделать, но и почему.
— А если я откажусь?
Леус посмотрел на вздрагивающую Юлю и криво усмехнулся.
— Тогда можешь навсегда попрощаться с нашей общей знакомой.
— Ты блефуешь. Ты не посмеешь убить ее.
— Давай поспорим, что я сделаю это. И сделаю так. что не останется ни одной улики. Диагноз будет очевидным: суицид. А таблетки или петля — это не так уж важно, правда?
Камельков молчал.
— Эй, — окликнул его Леус, — чего молчишь?
— Думаю.
— Тогда думай быстрее. Девчонка вот-вот очнется. Если ты к этому моменту ничего не надумаешь, мне придется еще раз ее вырубить. А мне это так же неприятно, как тебе. Мы оба знаем, какая она сладкая девочка, правда?
— Заткнись!
— Она так громко стонет. Особенно когда перевернешь ее на живот и…
— Я сказал — завали хлебало!
Леус хрипло рассмеялся. Глаза его, однако, не смеялись. В них было все что угодно, только не веселье.
— Ладно, — сказал наконец Камельков. — Я сделаю то, что ты просишь. Но я должен быть уверен, что с Юлей все будет в порядке. Где она?
— Здесь.
— Где ты ее прячешь?
Юля глубоко, с хрипом, вдохнула ртом воздух, но тут же схватилась руками за горло и закашлялась.
— Я больше не могу говорить, — быстро сказал Леус. — Она пришла в себя. Я позвоню через два часа. К тому времени Кузнецов должен быть мертв. Это все.
Отключив телефон, Леус схватил Юлю за плечо, одним рывком перевернул ее на живот, заломил руки и перетянул их скотчем, который достал из кармана.
Юля судорожно хватала ртом воздух, но не могла произнести ни слова. Глаза ее вылезли из орбит от ужаса и боли.
— Ничего, скоро пройдет, — успокоил ее Леус. — Этому фокусу научил меня один китаец. Мы с ним учились в одной группе. Через пять минут ты сможешь говорить, а пока… — Он оторвал кусок скотча и плотно заклеил Юле рот. Улыбнулся: — Вот так. Теперь нам с тобой нечего опасаться, ангел мой.
Юля замычала и попробовала привстать, однако Леус положил ладонь ей на спину и легонько надавил. Юля снова упала на кровать. Рука Леуса осталась лежать у нее на спине. Длинные пальцы ласково поглаживали ее лопатки. Затем они скользнули ниже и остановились на пояснице.
— У тебя такая нежная кожа, — грустно сказал Леус. — Жаль, что мы не нашли общего языка. Я бы любил тебя всю жизнь.
Он сдвинул руку еще ниже и запустил пальцы за резинку Юлиных трусиков.
— А ведь и ты любила меня, — продолжил он печальным, задумчивым голосом. — Я это видел, я это чувствовал. Ты была от меня в восторге. Я казался тебе настоящим рыцарем — сильным, честным, без страха и упрека. — Леус наклонился и поцеловал Юлю в нежную кожу спины. — Что же случилось потом? — прошептал он. — Почем я стал тебе так противен? Я ведь не превратился в чудовище, у меня не выросла вторая голова. Я остался прежним Олегом Леусом, человеком, который полюбил тебя и любил больше всего на свете.
Юля застонала. Леус тут же тряхнул головой, выпрямился и улыбнулся.
— Ладно, — сказал он. — Не время предаваться сантиментам. Слишком поздно, уже ничего не исправить. Теперь нужно думать о деле. В конце концов ты сама во всем виновата, и моя совесть чиста. Абсолютно чиста. — Внезапно Леус нахмурился. — Правда, есть еще один должок, — холодно произнес он и сощурил голубые глаза. — Но я отдам его чуть позже.
Это случилось двумя часами раньше. Когда Леус вошел в кабинет Муслиева, Гарри Барыгин уже был там.
— А, пришел, — хмуро глянул на Леуса Хамзат. — Садись.
Леус сел и закинул ногу на Ногу.
— Плохо выглядишь, — сказал ему Гарри Барыгин. — Совсем, что ли, не спишь?
— Сплю. Всю ночь только этим и занимаюсь.
— А по роже не скажешь, — усмехнулся Барыгин. Но уже через мгновение усмешка покинула его губы. — Сильно ты нас подвел, Олег, — серьезно сказал Барыгин. — Очень сильно.
— Подвел? — Леус склонил голову набок и изучающе посмотрел на приятеля. — Это как же?
— Я тебе скажу как! — вклинился в разговор Мус-лиев. — Ты привел сюда эту суку! Ментовскую подстилку! Она с самого начала тут все разнюхивала. И я не уволил ее только из-за тебя!
