сел за руль. – Но ведь можно вызвать скорую помощь прямо сюда.
– Можно, но не нужно, – Шахов отрегулировал сидение под себя и не без опаски тронул машину с места. – Пока они приедут, мы три раза до больницы доехать успеем.
– У Вас такие медленные машины скорой помощи? – держа правую руку в левой, удивился Михаэль.
– Знаешь одну русскую поговорку? – Шахов вёл спортивную маршрутку всё увереннее.
– Я не знаю ни одной русской поговорки, – лицо гонщика снова исказила гримаса боли.
– Тогда слушай первую: русские быстро ездят, но долго запрягают. В оригинале она звучит наоборот… – Миша с визгом шин прописал крутой поворот. – «Долго запрягают, но быстро ездят». Однако в любом случае мы уже запрягли, – удовлетворённо резюмировал Шахов, освоившись в роли будущего победителя.
– Миша! У нас всё-таки русскоязычная радиостанция! – зазвучал в наушниках голос Ирины Монаховой. – Не все английский понимают, а ты по-английски только и говоришь.
– Приношу извинения радиослушателям! – включился в эфир Шахов. – Я заговорился с господином Шумандером… – Миша прервался, сосредотачиваясь на очередном скоростном маневре. – Мы сейчас спокойно проходим серию разворотов «кольца»… – журналист снова замолчал, осуществляя один из таких разворотов, – За ними финишная прямая и, так называемый, «парк»… Михаэль Шумандер лидирует!.. Не знаю, как по количеству пассажиров… Но фактически он сейчас… Он сейчас абсолютно первый.
– Миша, у меня складывается впечатление, что ты сам сидишь за рулём, а мы с радиослушателями отвлекаем тебя от вождения, – подколола Михаила Ириша.
– Ира! Ты когда-нибудь ездила в маршрутке со скоростью двести километров в час?
Шахов посмотрел на спидометр: стрелка прибора пульсировала в районе ста двадцати.
– Упаси Господи! – открестилась от такого предположения ведущая. – Если бы я хоть раз прокатилась на маршрутном такси в таком темпе, то с тобой, да и ни с кем другим больше бы на этом свете не разговаривала.
– Вот видишь! А я живу и разговариваю! – восторжествовал репортёр. – И не только с тобой, но и с каждым, кто слушает сейчас «Радио Фокс».
– Шахов – ты герой! – ответила ему Ира. – Мы сейчас послушаем музыку, а потом снова прильнём к радиоприёмникам, чтобы внимать самым свежим новостям с Международных соревнований малого общественного транспорта «Формула Маршрутки».
Ириша отключилась, и Михаил получил возможность целиком сосредоточиться на вождении. Журналист Шахов двигался гораздо медленнее чемпиона «Формулы-1», но фора во времени, созданная Шумандером, по-прежнему обеспечивала лидерство ярко-красной «Газели».
– А почему ты сказал, что не умеешь водить автомобиль? – наблюдая за вполне профессиональными действиями Миши, спросил Михаэль.
– Что? – взгляд журналиста приковала дорога.
– Я сразу увидел в тебе гонщика, – усмехнулся Михаэль, не дожидаясь ответа на вопрос.
– Только никому больше не говори об этом, – мрачно попросил Шахов.
– Как скажешь, – флегматично молвил Шумандер, поглаживая больную руку.
На тротуарах проспекта, по которому они мчались, десятки болельщиков криками и взмахами рук приветствовали вероятного победителя. На этом, весьма удалённом и от старта, и от финиша участке, и зрителей, и милиционеров было относительно немного. Наличие «пассажиров» здесь вообще не планировалось, и голосующего вдали мужчину с девушкой Михаил Шахов принял поначалу за придуривающихся или пьяных. Но приближение к парочке заставило Шахова буквально растоптать педаль тормоза. Маршрутку Михаэля Шумандера останавливали… Алик Лунц и Аннушка Килькина.
Миша пролетел мимо Алика и Аннушкина метров на пятьдесят вперёд. Стараясь опередить сотрудника милиции, уже спешащего к «хулиганам», Шахов быстро сдал назад. Килькина проворно отодвинула дверь и запрыгнула в салон, следом за ней грузно и устало ввалился потрёпанный шеф-редактор «Радио Фокс».
– Держитесь! – крикнул Шахов и нажал на «газ».
Не ожидая такого мощного ускорения, Алик и Аннушка упали в проход между сидениями.
– Мишка, ты ё…тый?! – завизжала девица.
– Ничего не понимаю… – медленно проговорил севший на пол Алик.
В таком положении он больше напоминал ночующего на вокзалах бомжа, чем шеф-редактора радиостанции. Рубашка и брюки Лунца выглядели так, словно их только что вырвали из пасти льва, а ботинки без шнурков были явно подобраны на городской свалке. Чудом сохранившиеся дорогие очки разительно контрастировали с явно бродяжьим обликом.
Алик снял окуляры, потёр грязными ладонями близорукие глаза и, цепляясь за поручни, стал подниматься. Аннушка вскочила намного легче Лунца и тут же заняла одно из мест, вцепившись в спинку находящегося впереди кресла.
– Миша… – Алик, наконец, присел на пассажирское место. – Ты что, за рулём? Здравствуйте, господин Шумандер, – кивнул он гонщику.
Шумандер ничего не ответил, с интересом и некоторым волнением рассматривая необычных «пассажиров».
– Как видишь, – невозмутимо ответил Шахов, закладывая очередной поворот и заставляя своего начальника хвататься за поручень. – Михаэль повредил сустав. А вот Ваше появление, господа, это действительно сенсация.
– Меня хотели убить, – чуть растянуто, но совершенно спокойно сообщил Лунц.
– А нам со следаком вообще автокатастрофу организовали, – с широко открытыми глазами оповестила всех Аннушка. – Я сначала на тебя, Мишка, думала, а потом, когда мы с Аликом Георгиевичем тут познакомились, я уж просекла, что ты не при делах.
– Значит, ты теперь с Аликом встречаешься? – хохотнул Ферзь, корректируя небольшой занос.
– Да чё ты гонишь? Ты хоть в курсе, что спалился?
– В курсе, – с неудовольствием признал Шахов.
– И если б не автокатастрофа, то тебя закрыли б уже, – Аннушка со страхом посмотрела в окно, где фасады окружающих домов сливались от скорости в одну размытую фотографию. – Я из больницы свалила, чтоб тебя предупредить.
– Спасибо, – не оборачиваясь, усмехнулся Ферзь.
– Да, Миша, твой арест дело ближайшего будущего, – печально констатировал Алик. – Но что ты Ферзь!.. – он обхватил руками бритую голову. – Я бы никогда не подумал…
– Да ладно скромничать, – грубо перебил его Шахов. – Самого тоже не просто так замочить хотели.
– Не просто так, – без тени обиды согласился Лунц. – Я думаю, покушение на меня вызвано аферой с «Портретом купчихи Нечетовой»…
– Кстати, о портретах… – Ферзь выписывал на «Газели» такую змейку, что всех сидящих в ней мотало из стороны в сторону. – Я сейчас немного занят, так что… Достань их сам… Вот там, где обшивка наполовину отодрана… В этом тайничке… – Миша переложил руль. – Лежат, если мне память не изменяет, две картины.
Лунц, чтобы не упасть при очередном манёвре, встал на колени и пополз к месту сокрытия полотен. Килькина бросилась ему помогать.
– Что происходит? – наконец, включился в разговор Шумандер. – Кто эти люди? Что они делают?
– Они достают из тайника художественные ценности, помещённые туда… – Миша на секунду запнулся. – Контрабандистами.
– Какими контрабандистами? – во взгляде гонщика появилось недоверие.
– Искать контрабандистов – дело сыщиков, а мы… О, мы выходим на финишную прямую!.. Поторопитесь, друзья, – бросил он по-русски Аннушке и Алику. – И постарайтесь не наследить там собственными пальчиками…
