рук. Она нашла в них свое убежище от всех невзгод. Вот и сейчас он накрыл ее одеялом, обнял.
Макс улыбнулся своим пациентам, без церемоний хлопнул кипой бумаг по лопаткам коллеги.
– Подъем! – сказал он. – Твоя, наконец, очнулась.
Вот тут все и заметили, что глаза Оленьки чуть приоткрыты, и она осторожно водит ладонями по одеялу.
Оля потянулась к Саше. Он сжал ее руки в своих ладонях лишь слегка, но ей казалось это давление непривычным и потому очень сильным. Его глаза блестели, он расстался с ней там, но здесь она была необходима ему как воздух.
– Оля, как ты? – спросила Вики.
– На этот вопрос, зайка, только я могу дать ответ! – сказал Макс.
Врач записал показания приборов, скинул с ног пациентки одеяло, начал проверять рефлексы и делать какие-то странные манипуляции.
– С учетом нынешнего положения дел, все идет нормально. Ходить, правда, придется учиться заново. Постарайся сегодня начать тренировку, потихоньку садись.
Перейдя к соседнему пациенту, Макс тяжело вздохнул. Тут все было интереснее. Даже взять кровь на анализ было безумно сложно. Девушка боялась людей, уколов, да вообще всего. И все же он нашел к ней подход.
– Лапонька моя, я думаю, тебе надо бросить этого придурка!
От этих слов Вики вцепилась в своего мужчину так, как будто его хотели у нее отнять вот прямо сейчас. Врач ее нервировал неимоверно. Он постоянно называл ее зайкой, киской, солнышком, лапочкой. Глеб сжал Викторию, давая понять, что все в порядке, он рядом. Макс медленно прикрыл глаза, потом открыл и удрученно произнес:
– Только придурок может носить подтяжки для рубашки.
Реакция была молниеносная. Виктория быстро откинула одеяло, села ровно и тоном стороной учительницы произнесла:
– Это нормально! И в этом нет ничего необычного! А вот то, что вы обращаетесь ко мне подобным образом неприемлемо. У меня есть имя! Не нужно оскорблять других людей! Я думаю, вы это прекрасно сознаете, только по-другому не можете! Ваши проблемы – проблемы психики и воспитания! Решите их уже, наконец! Вы замучили окружающих!
«Отлично попалась на удочку!» – обрадовался Макс, доставая тонометр.
– Не вижу ничего нормального в том, чтобы привязывать к заду рубашку, малышка.
– Боже, их не так носят! – сквозь зубы процедила Вики.
Когда Виктория злилась, она становилась смелее, покидала свое убежище и шла в наступление. Макс предупредил Глеба, что особенный человек требует к себе нестандартного подхода, некая театральность была необходима. После того как врач изучил медицинское дело Виктории, душа его не могла быть спокойна. Ох, если бы он мог исцелять не только телесные, но и душевные раны… Радовало одно, у Виктории было истощение скорее из-за стресса, чем из-за отсутствия питания, несколько синяков, простуда. «Этот придурок» был ей нужен сейчас больше чем медикаментозное лечение.
Врач вышел из палаты, Виктория упала спиной на грудь Глеба, фыркнула. Он положил на ее макушку подбородок. Все внимание ушло на Олю, которая села и впервые за три месяца почувствовала под ногами пол. После тренировки она очень устала. Саша сидел у ее кровати. Он ничего не говорил, только смотрел в глаза своей любимой и держал ее за руку.
Постепенно все пошло на лад. О девушках очень хорошо заботились. Саша снял квартиру недалеко от больницы и по вечерам ходил готовить еду. Они все время оставались под присмотром. Через две недели Ольга ходила по палате походкой моряка. Каждая тренировка была целым раутом. Виктория поддерживала Олю, а та сосредоточенно передвигала ногами.
– Уже лучше! – радовалась каждый раз Вики. Несмотря на относительно неплохое самочувствие и постоянную попытку поддержать подругу, Виктория неважно переносила пребывание в больнице. Ее беспокоили громкие голоса медсестер, разговоры и шум в коридоре. Все это напоминало ей о тех днях ужаса и одиночества, что она провела когда-то в похожей обстановке. Никто не приходил к ней, не навещал, одежду и ту дали больничную. А потом на выписке кто-то из персонала принес поношенные джинсы и кофту. Она вышла из корпуса поздно вечером, прошла по улицам города, потом долго шла к дому через поле. Остановившись и посмотрев на ночное звёздное небо, она почувствовала себя одинокой. Одиночество должно было стать ее спутником навсегда. Когда ей снилось, что она снова в прошлом, снова одна в этом поле, из ее груди вырывался сдавленный вой. Глеб шептал слова нежности, ласкал ее, целовал мягко лицо, губы. Слова "любимая", "любовь моя" звучали чаще ее имени. Он говорил ей, что у нее теперь есть семья, и они будут рядом с ней всегда.
В одно утро Глеб задумчиво посмотрел в окно. Он знал, что за их палатой наблюдают, разговоры прослушиваются. Из-за этого они ни разу не говорили о другом мире или о будущем. И все же у них были свои козыри в рукаве. О них знали те, кому они могли доверять.
– Он идет сюда! – сказал демон с белыми крыльями. Глеб сидел на краю бездны, наблюдая, как огненная волна набегает на одну из скал. Яма никак не могла утихомириться после падения Зера.
– Хорошо! Значит, дело идет по плану. Олег Павлович все подготовил. Родители ждут! – ответил Огненный.
Саша явился во сне всем троим: родителям Ольги и своей маме. Он рассказал им все, ничего не утаивая. Указал он им и место, где они могут спокойно встретиться и поговорить, назначил время. Мама Ольги Ангелина ошарашенно посмотрела на своего мужа после пробуждения. Павел был тоже взволнован.
– Мне снилось кое-что странное! – сказал он жене. Она кивнула.
– Мне тоже. Мы должны встретиться с ней.
– Да.
Встреча с Натальей Васильевной произошла на следующий день. Говорили они долго, горевали о том, что дети скоро уйдут из их жизни. Радовало только то, что через некоторое время они смогут присоединиться к ним. Обговорить нужно было и другое. Саша предупредил их о слежке. В нужный момент они должны будут сыграть свою роль. Это было затруднительно, особенно для Павла. Он не умел притворяться.
И вот в один из будничных дней тяжелая неспешная поступь эхом пронеслась по коридору больницы. Глеб прижал Вики к груди. Саша сел на койку, закрыв широкой спиной Олю. Девушки поняли, что надвигается что-то нехорошее. Ольга напряглась, готовясь к атаке. Сердце Вики замерло, она дрожала от страха.
Человек в черном костюме зашел в палату. Он сразу ощутил страх и ненависть. Именно это чувствовали люди, когда он появлялся среди них. Этот случай не был исключением. Ему нравился страх. Деньги, связи дают власть, но только страх может дать могущество. Сейчас он был в одном шаге от
