- Что - жюри?
- Жюри - это двенадцать человеческих созданий или свод законов? Это интересный вопрос. Я считаю, это всегда интересный вопрос. - Он вылил остатки виски себе в стакан и всё выпил. - Но я не думаю, что это вам интересно, Оуэн. А что вам интересно? - Оуэн сидел молча и неподвижно. Ничего-то вам не интересно.
Гай взглянул на расслабленно вытянутые на ковер ноги Оуэна, его большие коричневые стоптанные ботинки, обращенные носками друг к другу, потому что опирались на кончики каблуков. Внезапно их расслабленная, бесстыдная, массивная тупость показалась Гаю сутью всей человеческой тупости. Это преобразовалось моментально в его старую неприязнь к пассивной тупости тех, кто мешал его работе, и, прежде чем он успел это осознать, сильно пнул ногой по ботинку Оуэна. Но Оуэн вё равно не пошевелился. "Работа", - вспомнил Гай. Да, надо возвращаться на работу. Подумать обо всём этом он успеет и потом, а вот работа не ждет.
Он взглянул на часы. Десять минут первого. Ночевать здесь он не хочет. Интересно, есть ли сегодня ночью рейс. Должен быть. Или поезд.
Он потряс Оуэна.
- Оуэн, просыпайтесь. Оуэн! - Оуэн что-то промямлил. - Думаю, вам лучше выспаться дома.
Оуэн выпрямился в кресле и членоразборчиво произнес:
- В этом я сомневаюсь.
Гай взял куртку с кровати и оглядел комнату - не оставил ли чего. Но ничего не оставалось, потому что он ничего и не принес. Он подумал, что лучше всего позвонить сейчас в аэропорт.
- Где туалет? - Оуэн встал. - Я не очень хорошо себя чувствую.
Гай не нашел глазами телефона. Но возле ночного столика рядом с кроватью был виден провод. Он проследил, что провод идет под кровать. Трубка лежала не на телефоне, а на полу, и Гай мог быть уверенным, что она не падала, потому что обе части были аккуратно положены возле ножки кровати, причем трубка угрожающе смотрела в сторону кресла, на котором сидел Оуэн. Гай медленно подтащил телефон к себе.
- Э, тут есть где-нибудь туалет? - спросил Оуэн, открывая дверь шкафа.
- Должен быть дальше по коридору, - ответил Гай с дрожью в голосе. Он поднес телефонную трубку к уху. Она интеллигентно молчала. - Алло, произнес он в трубку.
- Да, мистер Хейнз, - раздался сочный, вежливый и хрипловатый голос.
Рука Гая сделала движение раздавить трубку, но тщетно. В следующий миг Гай сдался без единого слова. Это было словно падение крепости, словно разрушение на части в его голове огромного дома, но он рушился в пыль и беззвучно.
- Для диктофона не было времени. Но я всё слышал, будучи рядом. Можно войти?
Гай подумал, что у Джерарда, должно быть, имелись свои соглядатаи в аэропорту Нью-Йорка, а сам он полетел вслед на чартерном самолете. Вполне возможно. И вот он, пожалуйста. А Гай поступил довольно непродуманно, купив билет на свое имя.
- Входите, - откликнулся Гай.
Он положил трубку на телефон и встал, выпрямившись и глядя на дверь. Сердце колотилось как никогда - быстро и тяжело, и Гай подумал, что вот-вот - и он упадет замертво. "Бежать! - мелькнуло в голове. - Прыгнуть на него, как только войдет. Это твой последний шанс". Но не шелохнулся. Он смутно помнил, что за спиной у него, в углу комнаты, стоит над тазом Оуэн, которого тошнит. Раздался стук в дверь, и он пошел открывать, думая при этом, что надо же было случиться вот так, неожиданно, с откровениями перед незнакомцем, который ничего не понял, а что понял, уже наполовину забыл, и вот он стоит сейчас над тазом в его номере, и его выворачивает... Гай открыл дверь.
- Здравствуйте, - сказал Джерард и вошел, не снимая шляпы. Руки у него, как всегда, болтались.
- Кто это? - спросил Оуэн.
- Друг мистера Хейнза, - просто ответил Джерард. Лицо его было серьезным, каким его видел и раньше Гай. Он подмигнул Гаю. - Полагаю, вы хотите лететь в Нью-Йорк сегодня ночью?
Гай смотрел на хорошо знакомое лицо Джерарда, на большую родинку на щеке, в яркие и подвижные глаза, которые подмигивали ему, несомненно подмигивали. Джерард был тоже частью закона. Джерард был на его стороне, как мог бы быть любой человек, потому что Джерард знал Бруно. Гай теперь знал это, словно знал это всё время, только раньше это никогда не приходило ему в голову. Он знал также, что с Джерардом придется иметь дело. Это было составной частью всего этого, и всегда было. Это было неизбежно и предопределено, как вращение земли, и никакими заумствованиями нельзя было уйти от этого.
- Ну? - спросил Джерард.
Гай попытался что-то сказать, но произнес совсем не то, что собирался.
- Возьмите меня.
