ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Она обещает, что я буду в безопасности. Говорит, что я не столкнусь с ним лицом к лицу, потому что всего лишь посмотрю видеозапись, а на месте будут находиться несколько офицеров полиции. Я сижу с детективом Фростом на парковке зоопарка и из окна машины наблюдаю за семьями и детьми, текущими через вход. Они выглядят счастливыми и взволнованными возможностью провести день в зоопарке. Сегодня суббота, наконец светит солнце и все выглядит иначе: ясным, ярким и живым. И себя я тоже чувствую другой. Да, я нервничаю, и сильно напугана, но впервые за последние шесть лет я думаю, что солнце взойдет над моей собственной жизнью и вскоре все тени будут смыты прочь.
Детектив Фрост отвечает на звонок.
— Да, мы все еще на парковке. Сейчас я ее приведу. — Он смотрит на меня. — Риццоли допрашивает доктора Оберлина в помещении для ухода за животными. Это в южном конце зоопарка, и мы даже близко туда не подойдем. Вам не о чем беспокоиться.
Он открывает дверцу автомобиля.
— Идемте, Милли.
Он держится рядом со мной, пока мы шагаем ко входу. Никто из тех, кто покупает билет и не подозревает, что прямо здесь развернулась полицейская операция, и мы входим так же, как и любой посетитель: купив билеты и пройдя через турникет.
Первое, что я вижу — лагуна с фламинго, и я думаю о своей дочери Вайолет, которая наблюдала за тысячами фламинго в дикой природе. Мне жаль этих городских детей, для которых фламинго навсегда останутся лишь десятком вялых птиц в бетонном пруду. Мне не представляется шанса взглянуть на других животных, потому что детектив Фрост сразу ведет меня вниз по дорожке к административному зданию.
Мы ждем в конференц-зале, меблированном длинным столом из тикового дерева, десятком удобных стульев и стойкой с видеооборудованием. На стенах развешаны в рамках грамоты и награды зоопарка Саффолка и его сотрудников. НАГРАДА ЗА РАЗНООБРАЗИЕ ЭКСПОНАТОВ. НАГРАДА ЗА МАРКЕТИНГ. НАГРАДА ИМЕНИ Р. МАРЛИНА ПЕРКИНСА. ЛУЧШАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ. Это их хвастливая комната, показывающая посетителям, какое выдающееся учреждение они посетили.
На противоположной стене я вижу краткую биографию разных сотрудников, и мои глаза сразу натыкаются на доктора Оберлина. Сорок четыре года. Степень бакалавра наук в университете Вермонта. Доктор ветеринарной медицины, Корнелльский университет. Фотографии там нет.
— Это может занять какое-то время, поэтому нам стоит проявить терпение, — говорит детектив Фрост.
— Я ждала шесть лет, — отвечаю я. — Могу подождать еще немного.
Рост шесть футов, три дюйма,[111] голубоглазый блондин — доктор Грегори Оберлин имел поразительное сходство с паспортной фотографией Джонни Постхумуса. У него была такая же квадратная челюсть и такой же широкий лоб, который сморщился в замешательстве, когда он увидел, как Джейн нажимает кнопку «запись» на видеокамере.
— Вам действительно нужно это записывать? — спросил он.
— Я хочу иметь точную запись. Плюс, это освобождает меня от необходимости записывать в блокнот, поэтому я смогу сосредоточиться на беседе.
Джейн улыбнулась и присела. На заднем фоне были отвлекающие шумы — звуки животных раздавались из ветеринарных клеток позади кабинета доктора Оберлина, но в целом все было нормально. Она хотела записать его в привычной обстановке, где он будет расслаблен. Беседа в департаменте полиции Бостона почти наверняка встревожила бы его.
— Я рад, что Вы расследуете смерть Дебры, — сказал он. — Она беспокоит меня. Очень сильно.
— А что именно? — спросила Джейн.
— Такого не должно было случиться. Мы с Деброй работали вместе несколько лет. Она не была небрежным человеком и знала, как вести себя с большими кошками. Я ни разу не видел, чтобы она забыла о чем-то настолько простом, как закрыть ночную клетку леопарда.
— Доктор Роудс говорит, что такое происходит даже с опытными сотрудниками зоопарка.
— Ну, это правда. Несчастные случаи происходили в очень хороших зоопарках с сотрудниками-старожилами. Но Дебра была человеком, который не выйдет из дома, пока не проверит все конфорки и не убедится, что все окна заперты.
— Так что, по-вашему, произошло? Кто-то открыл ночную клетку?
— Должно быть, так и Вы и думаете? Полагаю, именно поэтому Вы и захотели со мной побеседовать.
— Могла ли Дебра по какой-нибудь причине быть рассеянной в тот день? — спросила Джейн. — Могло ли что-нибудь ее отвлечь?
— Несколько месяцев назад мы расстались, но, казалось, она в полном порядке. Я не заметил, чтобы ее что-то беспокоило.
— Вы сказали, что инициатором разрыва была она.
— Да. Я хотел детей, а она нет. В таком вопросе не бывает компромиссов. Между нами не осталось обид, и я никогда не переставал заботиться о ней. Вот почему я действительно хочу знать, не упустили ли мы что-нибудь.
— Если она заперла ворота, кто, как Вы считаете, мог открыть их?
— Вот только этого я и не знаю! Помещение для персонала находится вне поля зрения посетителей, поэтому теоретически кто-то мог пробраться туда незамеченным.
— У нее были враги?
— Нет.
— Новый парень?
Пауза.
— Я так не думаю.
— Вы не слишком-то уверены.
— В последнее время мы не особо много разговаривали, за исключением обсуждения рабочих проблем. Я знаю, что в тот день, когда я усыпил Ково, она была расстроена, но у меня на самом деле не было выбора. Мы старались сохранить этой кошке жизнь, как могли. В конце концов, было жестоко позволять ему страдать.
— Значит, Дебра была чем-то расстроена.
— Да, и злилась из-за того, что из Ково собирались сделать чучело и поставить его в доме какого-то богатого говнюка. Особенно когда она узнала, что говнюком был Джерри О`Брайен.
— Вы не его фанат, как я понимаю.
— Этот человек считает Африку своей личной скотобойней. Он хвастает об этом на своем радиошоу. Так что да, она злилась, и я тоже. Часть нашей миссии здесь заключается в сохранении дикой природы. В следующем месяце я еду на конференцию по охране редких видов в Йоханнесбург. А мы тут заключаем сделку с дьяволом ради денег.
— Значит, Вы собираетесь в Африку, — произнесла она. — Бывали там прежде?
— Да. Моя мать родом из Йоханнесбурга, и моя семья живет там.
— А что насчет Ботсваны? Подумывала съездить туда. Там Вы когда-нибудь были?
— Да. Вам определенно стоит поехать.
— А когда Вы там были?
— Не знаю. Семь или восемь лет назад. Там красиво, одно из последних диких мест на земле.
Она выключила запись.
— Благодарю. Думаю, я получила всю необходимую информацию.
Он нахмурился.
— Это все, о чем Вы хотели знать?
— Если у меня возникнут другие вопросы, я свяжусь с Вами.
— Вы же будете продолжать расследование, верно? — спросил он, пока она убирала видеокамеру в чехол. — Меня беспокоит, что все автоматически списали на несчастный случай.
— На настоящий момент, доктор Оберлин, это трудно назвать чем-то другим. Все продолжают рассказывать мне о том, что большие кошки опасны.
— Тогда дайте знать, если от меня еще что-то потребуется. Я сделаю все возможное, чтобы помочь.
«Ты уже помог», — подумала она, выходя из его кабинета с камерой в руках. Солнечная погода и субботний день привели в зоопарк толпы, и ей приходилось пробираться через множество людей, гуляющих по дорожкам. Теперь события могут развиваться быстрее. Четверо офицеров в штатском уже были на месте, ожидая ее звонка, чтобы арестовать Оберлина. Команда техников примчится, чтобы забрать его компьютер и электронные файлы, а Маура уже собирает в зоопарке образцы шерсти бенгальского тигра для лаборатории волос и волокон. Ловушка была готова захлопнуться, и все, что Джейн требовалось для этого — получить утвердительный ответ от Милли.
К тому времени, как она вошла в конференц-зал в административном здании, где ее ждали Фрост и Милли, Джейн ощущала, как электрические разряды пронзают каждый ее нерв. Словно охотник, заметивший свою жертву, она уже чувствовала запах ее крови в воздухе.
Джейн подключила камеру к видеомонитору и повернулась к Милли, которая стояла, опираясь на спинку стула, вены на ее руках напряглись так, что, казалось, вот-вот разорвутся. Для Джейн это была обычная охота, для Милли же это был моментом, когда ее ночные кошмары могли закончиться, и она смотрела на монитор, словно заключенный, молящий об отсрочке приговора.
— Приступим, — сказала Джейн и нажала на воспроизведение.
Экран ожил и появился доктор Оберлин, нахмуренно смотрящий в камеру.
— Вам действительно нужно это записывать?
— Я хочу иметь точную запись. Плюс, это освобождает меня от необходимости записывать в блокнот, поэтому я смогу сосредоточиться на беседе.
