действительно чего-то хочешь, за это надо бороться. Всегда. Но моя мать, тоже мечтавшая стать актрисой, никак не подбодрила Лили на еще одну попытку. Словно она не выносила мысли, что ее дочь могла преуспеть там, где сама она провалилась. Может, так думать нехорошо, но я также думаю, что это было правдой. После этого она еще больше баловала Лили – в отличие от нас с Роуз – что только усугубило ситуацию. Проблема взросления с безотказными родителями в том, что оно не готовит тебя к настоящему миру, который часто тебе отказывает. Я никогда не видела, чтобы моя сестра тяжело трудилась ради чего-то или кого-то, даже не ради себя самой. Она была обречена на провал, потому что залогом успеха была тяжелая работа.
За столом в тот день был еще один гость, но у него не было собственного стула. Я всегда думала, что агент бабушки примерно одного возраста с моим отцом. В детстве все, кто выглядел старше тридцати, казались мне одинаково старыми. Но, глядя на экран теперь и снова видя агента бабушки впервые за много лет, я замечаю, что он на удивление молодой. Ему едва за тридцать. Я помню, что она была его первым настоящим клиентом, и успех «Маленького секрета Дейзи Даркер» запустил его карьеру, вместе с ее. Она рискнула с ним, он рискнул с ней, и это хорошо окупалось… пока она не прекратила писать несколько лет назад. В ту ночь агент бабушки сидел рядом с ней на синем стуле, украшенном падающими звездами, который предназначался для особых гостей. Мой стул – разукрашенный маргаритками – стоял рядом с ним.
Раньше я с ним не встречалась. Мне казалось странным, что у нее есть агент – она всегда была для меня просто моей бабулей – но мне было любопытно взглянуть на человека, который явно очень ей нравился. Обычно на ее день рождения собирались только родственники. Бабушка говорила, что могла пересчитать людей, которым может доверять, на пальцах одной руки, и не на всех. Своему агенту она доверяла больше всех. У него был строгий костюм, но добрая улыбка. Я всегда представляла, что он носит книги во всех своих карманах, но я не заметила ни одной.
– Мне так приятно наконец-то познакомиться с настоящей Дейзи Даркер, – сказал он, когда я села за стол. Он протянул мне руку для рукопожатия, как взрослой, и это – вместе с его изысканным выговором – вызвало у меня улыбку. Он произносил все слова правильно, отчего мне хотелось делать так же. Я невольно начала имитировать его произношение. Агент был словно персонаж из книги или фильма, и я была не до конца убеждена, что он настоящий, пока не прикоснулась к нему. – Какое хорошее, крепкое рукопожатие, – сказал он.
– Спасибо, – ответила я, очень довольная собой. Будучи немного неловкой тринадцатилеткой, я с радостью принимала любые комплименты. – Что вы имеете в виду под настоящей Дейзи Даркер?
– Я ведь работаю с твоей бабушкой. Ее книга, «Маленький секрет Дейзи Даркер», была первой, над которой мы работали вместе несколько лет назад, и она разлетелась по всему миру. Что значит, книги с твоим именем есть в книжных магазинах Америки, Италии, Испании, Австралии, Польши… даже в далеком Китае. Очень захватывающе наконец-то познакомиться с музой твоей бабушки. – Я не знала, кто такая муза, но я не хотела, чтобы этот милый человек счел меня глупой, поэтому я кивнула. Может, я не все правильно помню – прошло уже много лет. Его глаза поблескивали, когда он говорил, и я подумала, не сделан ли этот милый человек из звезд. Все-таки его стул украшали именно они, а бабушка была права насчет многих вещей.
Каждая семья это крепость, внутрь которой пробирается мало незнакомцев. Особенно в нашу. Иногда людей приглашают на какое-то время, но они получают лишь поверхностную экскурсию и никогда не заглядывают за кулисы. Доступ ко всем уголкам это миф, когда речь идет о человеческих взаимоотношениях; мы не можем по-настоящему узнать другого, потому что мы редко знаем сами себя. Зная, что агент был одним из немногих людей на планете, которым бабушка доверяла, я всегда гадала, почему. Но когда я об этом спрашивала, она никогда не могла объяснить. Может, она и сама этого не понимала.
– Вы же знаете, что бабулины истории это неправда? – спросила я его. – Это называется художественный вымысел.
– Да, я знаю этот термин, – улыбнулся агент.
– Тогда вы должны понимать, что я не Дейзи Даркер из книги. Бабуля просто одолжила мое имя, вот и все. Книга обо мне настоящей была бы намного интереснее.
Это его рассмешило, а меня расстроило, потому что мне показалось, будто он так не думает. Не считает меня интересной. Но потом агент дал мне кое-что чудесное, отчего я снова прониклась к нему симпатией. Он запустил руку в верхний карман пиджака и достал серебряную ручку. Потом он достал визитку и написал на ее оборотной стороне:
«С нетерпением жду книги о настоящей Дейзи Даркер».
Самым впечатляющим было то, что благодаря одному щелчку ручка меняла цвета чернил: красный, зеленый, синий и черный. Я никогда еще такого не видела. Он протянул мне визитку, а увидев, как я смотрю на ручку, отдал и ее.
– Держи. Напиши свою историю этим, если захочешь, и я ее прочту.
Потом бабушка постучала по бокалу для шампанского, чтобы привлечь внимание, и наш разговор закончился, едва начавшись. Я положила ручку и визитку в кармашек моего платья. Я вижу на видео, что это было мое собственное платье – а не обноски сестер – джинсовое платье-комбинезон, похожее на те, что мне нравится носить по сей день. На мне также была первая пара обуви, которую никто до меня не носил: белые кроссовки, на которых бабушка нарисовала маргаритки.
– Что ж, я знаю, сегодня Хэллоуин, и некоторым скоро нужно отправляться на вечеринку, – сказала бабушка, глядя на Роуз с Лили. – Но я рада, что мы смогли ненадолго собраться все вместе. Видеть семью в сборе на мои дни рождения для меня очень важно. За всех вас, а так же особые поздравления Роуз, поступившей в Кэмбридж. Мы так тобой гордимся.
Мне было всего тринадцать, но даже мне разрешили выпить бокал шампанского. Мне оно понравилось и я пила как можно медленнее, чтобы растянуть его.
– Может, откроем подарки до ужина? – спросила бабушка и всем стало неловко. У нее было правило, что никому нельзя покупать ей настоящие подарки на день рождения,
