Мадлен опустила руки — и это доставило ей облегчение. Жизнь в постоянном страхе, бегство, борьба отнимали все силы. Мадлен устала бояться. За себя она бояться давно перестала, но ее преследовал страх за детей. Она сделает все, чтобы муж простил их. Раньше детей он не трогал. Надо верить, что так будет и дальше. Потому что если нет — она сойдет с ума.
Они сели на трамвай на Дроттнингторьет. У детей от усталости закрывались глаза, но они все равно сидели, прижавшись носами к стеклам, и с любопытством разглядывали город.
— Это же тюрьма, да, мама? Это тюрьма? — спросил Кевин.
Она кивнула. Да, они проехали мимо тюрьмы Хэрланды. Она повторила про себя станции: Сульрусгатан, Санаториегатан, выйти на Кольторп. Но все равно они чуть не проехали остановку, потому что Мадлен забыла нажать на кнопку Она сделала это в самую последнюю секунду. Трамвай замедлил ход. Они вышли на улицу. Было еще светло, но фонари уже зажглись. В квартирах тоже горел свет. Она поняла, что в квартире родителей тоже горит свет. Сердце забилось быстрее. Она снова увидит маму и папу. Они смогут обнять внуков. Все быстрее и быстрее она шла к квартире, и дети почти бежали за ней, тоже сгорая от желания увидеть бабушку и дедушку. Наконец они оказались перед дверью. Дрожащей рукой Мадлен нажала кнопку звонка.
Фьельбака, 1871 год
Она родила просто чудесного ребенка. И роды прошли на удивление легко. Так ей сказала акушерка, подавая кроху, завернутого в пеленку. Эмели тогда испытала безмерное счастье. И с каждым днем оно только возрастало. Дагмар тоже была на седьмом небе. Она постоянно находилась рядом, готовая удовлетворить любую его прихоть. Меняла же она пеленки младенцу с таким выражением умиления на лице, какое у нее бывало только в церкви. Обе они были твердо убеждены, что в их семье случилось чудо.
Младенец спал в корзинке рядом с кроватью Эмели. Она часами могла смотреть, как он лежал, подложив кулачок под щеку. Губы его подергивались в улыбке — как себя убеждала Эмели. Он рад, что она его мама.
Теперь им пригодились все одежки и одеяльца, над которыми они с Дагмар корпели столько вечеров. Ребенка нужно было переодевать несколько раз в день, чтобы он был чистым и довольным. Эмели казалось, что они с Дагмар и малышом живут в каком-то особенном, отдельном от всех мире, без проблем и забот. И она придумала имя сыну. Его будут звать Густав, как ее отца. Она даже не собиралась спрашивать Карла. Густав ее сын, и только ее.
Карл ни разу не навестил ее за то время, что она жила в деревне, хоть и бывал там с Юлианом как обычно. И хотя Эмели была счастлива в его отсутствие, все-таки было обидно, что она так мало для него значит. Она пыталась обсудить это с Дагмар, но тетушка снова повторила, что Карлу нелегко и что она не хочет влезать в дела семейные. Эмели бросила попытки. Ей не дано понять своего мужа. И ей придется жить с этим до самой смерти. «Пока смерть не разлучит вас», — сказал священник, и так оно и будет. Но теперь у нее есть утешение. Теперь на острове с ней будет живой маленький человечек.
Спустя три недели Карл приехал за ней в деревню. На сына он едва глянул. Только сказал ей поторопиться со сборами. Они с Юлианом пойдут за покупками, а потом им нужно срочно уплывать. И Эмели с ребенком поедут с ними.
— Тетушка что-нибудь слышала от отца? Я написал ему про сына, но не получил ответа… — сказал Карл с тревогой в голосе. У него был вид школьника, пытающегося угодить родителям. Сердце Эмели дрогнуло при виде его неуверенности. Если бы только знать ее причину…
— Он получил твое письмо и очень доволен, — ответила Дагмар, и, поколебавшись, добавила: — Он волновался, как тебе известно.
Они обменялись взглядами, непонятными Эмели.
— Отцу нет причин волноваться. Так ему и передай, — резко произнес Карл.
— Передам. А ты пообещай заботиться о семье.
Карл отвел глаза.
— Разумеется, — сказал он и бросил Эмели: — Будь готова через час.
Она кивнула. Ей было трудно дышать. Скоро она снова будет на острове. Эмели крепче прижала к себе ребенка.
— Лейле удалось с ней связаться? — спросил Йоста.
— Она этого не сказала. Только попросила приехать как можно скорее.
Патрик выругался. Движение было таким интенсивным, что, чтобы успеть, ему постоянно надо было перестраиваться. Подъехав к «Фристаду», он вылетел из машины и набрал в грудь воздуху Рубашка его была насквозь мокрой от пота.
— Входите! — встретила их в дверях Лейла. — Присядем здесь. Тут удобнее. Я приготовила кофе и бутерброды. Вы же еще не завтракали?
Позавтракать они не успели и с благодарностью приняли приглашение.
— Надеюсь, у Мари не будет неприятностей, — сказал Патрик. Он долго не мог заснуть, переживая за девушку. Вдруг она потеряет работу из-за того, что рассказала им?
— Разумеется, нет. Я беру на себя всю ответственность. Мне надо было вам все рассказать, но я боялась за безопасность Мадлен.
— Понимаю, — произнес Патрик, хотя, естественно, такое невозможно было понять. Лгать полиции — преступление. Но у Лейлы были свои мотивы, а Патрик не был злопамятным.
— Вам удалось с ней связаться? — спросил он, доев бутерброд.
Лейла сглотнула.
— Мы потеряли с ней связь.
— Потеряли?
— Да, мы помогли ей переехать за границу Не буду вдаваться в детали, но мы соблюли все меры предосторожности, чтобы обеспечить ей безопасность. Мы поселили Мадлен с детьми в квартиру, но она оттуда уехала.
— Уехала?
— Да, в квартире пусто, а соседка сообщила, что Мадлен с детьми уехали вчера. Они взяли с собой все вещи.
— Куда они поехали?
— Подозреваю, что вернулись в Швецию.
— Почему вы так думаете? — спросил Йоста, беря второй бутерброд.
— Она одолжила деньги на билеты на поезд у соседей. Больше ей некуда пойти.
— Но зачем ей возвращаться? Она же прекрасно знает, что ждет ее дома, — спросил Йоста с набитым ртом.
— Понятия не имею, — покачала головой Лейла. Видно было, что она взволнована. — Психология — сложная штука. Люди часто не понимают, почему женщина не уходит после первого удара, но это сложнее, чем кажется. Между мужчиной и его жертвой возникает зависимость. Под влиянием этой зависимости женщины теряют способность мыслить и поступать рационально.
— Думаете, она вернулась к мужу? — спросил Патрик.
— Не знаю. Может, не вынесла изоляции или скучала по семье… Даже нам сложно понять ход мыслей этих женщин. К тому же они свободны сами принимать решения, касающиеся их жизни.
— И как нам ее найти? — беспомощно спросил Патрик.
У него было ощущение, что стоит им выйти на правильный след, как дверь захлопывается у них перед носом. Им обязательно нужно поговорить с Мадлен. Это может быть ключом к разгадке.
Лейла какое-то время молчала. Потом произнесла:
— Я бы начала с ее родителей. Они живут в Кольторпе. Мадлен могла пойти туда.
— У вас есть адрес?
— Есть, но… — протянула она, — вы должны понимать, что имеете дело с весьма опасными людьми. Не подвергайте Мадлен и ее близких опасности.
Патрик кивнул.
— Мы будем осторожны.
— С ним вы тоже планируете говорить? — спросила Лейла.
— Думаю, другого выхода у нас нет. Но сперва надо проконсультироваться с коллегами в Гётеборге.
— Будьте осторожны, — попросила Лейла, протягивая им бумажку с адресом.
— Будем, — заверил ее Патрик, хотя такой уверенности не чувствовал.
Они зашли слишком далеко, и оставалось только идти дальше, не останавливаясь.
* * *
— Из аэропорта ничего? — спросил Конрад.
— Ничего. Из страны они не выезжали. По крайней мере, под своими именами.
— Они могли раздобыть фальшивые паспорта.
— Ну, тогда мы их не скоро найдем. Сначала надо проверить другие варианты, — сказала Петра. Они сидели друг напротив друг друга. Что это за другие варианты, не нужно было пояснять.
— Ужасно, если они убили пятилетнего ребенка, — сказал Конрад, хоть и знал, что для этих людей человеческая жизнь не имела никакой ценности и многие из них могли пойти и на убийство ребенка тоже. Деньги и наркотики имеют способность превращать людей в животных.
— Я говорила с ее подругами. Их немного, как я поняла, и ни одной близкой. Но все твердят одно и то же: что Энни с Фредриком и сыном собирались на лето в Тоскану. И все решили, что они уехали. — Петра отпила глоток воды из бутылки, которую всегда держала на столе.
— Откуда она родом? — спросил Конрад. — Может, у нее есть семья? Может, они поругались с мужем и не поехали в Италию? Может, это она его застрелила?
— Подруги намекнули, что у них были проблемы, но, думаю, делать выводы рано. Пули отправили на экспертизу?
— Да, в первую очередь. Отдел по борьбе с наркотиками долго вел этого парня, так что для них это дело приоритетное.
