Кстати, очевидцы в один голос утверждали, что человек падал с крыши молча.
После смерти мужа, Елена Константиновна пробыла в столице не дольше недели, которая потребовалась ей для организации похорон. На кладбище Гнедина не поехала и в тот же день отбыла с дочерью в Новоград, где, со дня на день, должно было состояться отпевание Игоря Ковалёва.
Решение о переезде Иры с сынишкой ко мне мы приняли ещё в августе, но институтская начальница упросила поработать её в сентябре, покуда найдётся подходящая замена.
Предложение выйти замуж Ирина восприняла, подобно настоящей леди – со сдержанным восторгом. Правда Ира попросила пока не продавать её новоградскую квартиру, и я принял эту просьбу без объяснений.
– В конце концов, у нас есть крыша над головой, а станет тесно, придумаем, что делать, – мудро заключил я, и Ире оставалось лишь обнять и поцеловать меня.
В первых числах октября я взял у Максимыча недельный отпуск и отправился на поезде в Новоград, куда до этого ежедневно названивал вечерами, чтобы не отвыкнуть от нежного голоска любимой.
В те три дня, что были у нас до отъезда в Москву и которые мы посвятили сборам и обязательным в подобных случаях визитам вежливости, я всё-таки выкроил несколько часов, и отправился на улицу Освободителей.
На лавочке у второго подъезда я увидел знакомую девушку с коляской, которая, помнится, жила на одном этаже со старым тренером. За последние месяцы её карапуз заметно подрос и сейчас активно пытался высунуть голову из коляски.
– Вы к Анатолию Илларионовичу? – поинтересовалась, поздоровавшись, молодая мамаша.
– Мне бы такую память! – восхитился я и подтвердил её догадку.
– Десять минут назад он прошёл в сторону скверика, – девушка энергично махнула рукой в направлении небольшого парка, что виднелся в полукилометре в разрыве между домами.
Благодаря этой ценной подсказке, я довольно быстро нашёл старика, который безмятежно отдыхал на лавочке. Рядом с ним лежало несколько газет.
Моё появление Анатолий Илларионович воспринял без удивления.
– Я знал, что мы ещё встретимся, – философски обронил он, пожимая мне руку.
– Благо, есть, что рассказать друг другу! – подхватил я, и старик озабоченно вздохнул.
– Со мной можете делать, что угодно, только не трогайте Женю! – то ли попросил, то ли потребовал он, но я быстро успокоил старого тренера.
– Евгений Александрович в полной безопасности! Так же, как и вы.
После этих слов Анатолий Илларионович повернулся ко мне всем корпусом и затем с минуту внимательно разглядывал моё лицо.
Я с не меньшим интересом изучал его физиономию, в которой теперь разглядел глубоко спрятанное лукавство.
– Когда вы поняли, что за смертью Ковалёва стоял Гнедин? – этот вопрос почему-то интересовал меня больше всего.
Старик вздохнул.
– Года два назад. Как только выяснил, кто женился на Игоревой невесте, и когда это произошло. До того я уже вычислил Гнедина, как реального организатора здешней пирамиды и активно собирал сведения о его жизни.
– А идею с цинком кто подсказал?
На сей раз, старик улыбнулся во весь рот, невольно обнажив дешевые зубные протезы.
– Женька додумался! – в голосе Илларионовича звучала гордость за племянника. – Прежде чем поступить в театральный, он, как-никак, закончил химико-технологический факультет.
– В Барнауле?
– Где же ещё, – подтвердил Колотов. – Он ведь там и в театре работал, пока не закрутилось гнединское колесо.
Мне всё равно хотелось знать больше:
– Где нашли двойника Игоря?
– Среди актеров. У Женьки в Москве достаточно знакомых, так что, в конце концов, нашли подходящего парня…
– А как с банковскими документами?
Старый шахматист кашлянул в ладонь:
– Сложнее всего было вычислить нужного человека.
– Но вам удалось!
Колотов кивнул:
– Удалось, но далеко не сразу… Сперва Женька умудрился заарканить секретаршу гнединского зама, которая знала о мужской половине «Цитадели» почти всё! Это потом и помогло нащупать слабое звено. Верите, мы сами не ожидали, что достанем такие бумаги!
Потом разговор коснулся поисков Игоря в лесу.
– Догадывались, где Гнедин спрятал труп?
Старик отрицательно покачал головой.
– Догадок было много, но не более того, – признался он и добавил. – Вся надежда была именно на вас…
Мою ухмылку вряд ли можно было назвать весёлой:
– А если бы Гнедин грохнул меня ещё до возвращения в Новоград?
Лицо Анатолия Илларионовича приняло страдальческий вид.
– Я знал, что вам угрожает, но никак не мог всего предусмотреть, – тихо сказал он. – Упования были на Него.
Мы умолкли, глядя в блёклое осеннее небо, по которому ползли бесформенные груды облаков.
Потом выяснение отношений было продолжено.
– Хотелось бы тоже кое-что узнать, – деликатно начал старик, и я приободрил его энергичным жестом. – Вы стали подозревать меня ещё до первой встречи?
– Ничуть не бывало! – возразил я. – Но вот когда вы заявили, что Ковалёв исчез…
Старик, волнуясь, сцепил пальцы в замок:
– Верите, до нашего знакомства я мысли не допускал, что как-то выдам себя и уж, тем более, Женьку!
Он вдруг замолчал, будто пытаясь понять, достаточно ли убедительно говорит.
Потом Колотов продолжил, но заметно медленнее, чем прежде.
– Удивительное дело, как только вы стали расспрашивать об Игоре, я вдруг понял, что не смогу умолчать о своих подозрениях. – Анатолий Илларионович посмотрел на меня долгим внимательным взглядом. – Это было бы равносильно отречению…
В ответ на это признание, я промолчал, мысленно дивясь недюжинной смелости старика, который прекрасно представлял, чем рисковал.
– А как вы нашли племянника? – вновь оживился Колотов, вспомнив, что ещё не всё уразумел.
– Это было несложно после того, как в милиции рассказали о самоубийстве вашей сестры после краха пирамиды, – охотно прояснил я картину. – Потом удалось узнать адрес её сына, а позже из Барнаула прислали фотографию Евгения Александровича, где я и разглядел у него рубец над бровью!
Услыхав про нехитрую комбинацию, Анатолий Илларионович лишь покачал головой:
– Я ведь предупреждал его, что Вита и Влад наверняка запомнят шрам! Так оно и вышло…
Потом я вновь продолжил расспросы.
– Для осуществления плана вам требовалась приличная сумма. Всё-таки Фенькиным нужно было показать, что перед ними состоятельный человек… – я ещё не забыл рассказа Виталии Александровны о светских замашках Перехватова.
Колотов неторопливо пояснил:
– Рита потеряла в фенькинском бизнес-клубе все свои сбережения. После того, как она умерла, Жене досталась двухкомнатная квартира. Её-то мы и продали.
Когда старик упомянул о сестре, его голос дрогнул, и без лишних слов стало ясно, что этот человек значил для Анатолия Илларионовича.
Будто зная, что я ни за что не спрошу о деньгах, старик сам рассказал, как они с племянником распорядились остатком средств, доставшихся в своё время от ценителя изотопов.
– Мы нашли список пострадавших от фенькинской аферы и теперь раздаём оставшееся самым необеспеченным. Кроме того, помогли тётке Ковалёва, – без бахвальства поведал Колотов. – Так что чужие деньги к нам не прилипнут.
Последнее пояснение было явно лишним.
Минут через десять, перед прощанием, Анатолий Илларионович неожиданно признался, что они с племянником тоже были на пресс-конференции в «Цитадель-банке».
– Я расхаживал перед Гнединым с фотоаппаратами, а у Жени было удостоверение спецкора «МК», – не без гордости сказал он и добавил с улыбкой. – Потом Женька пробрался ближе к вам и, когда началась давка, старался оттеснить толпу.
Это пояснение помогло вспомнить высокого мощного мужика, который в тот день, действительно, прикрывал меня в возникшем столпотворении.
Когда я собрался уйти, старик взял с меня слово, что его племянника не засадят в тюрьму.
– Спасибо за всё! – поблагодарил Колотов, протягивая свою сухонькую ладошку. – Теперь я спокоен.
Его рукопожатие было всё ещё крепким.
– Мы сделали, что могли! – негромко крикнул старик вдогонку, когда нас уже разделяло метров двадцать.
– Я тоже! – обернувшись, откликнулся я.
Больше мы с ним никогда не виделись.
